Фокусировка
(в продолжение этого)
Думаю, отношение нормального русского человека к реалиям и идеологии СССР сильно зависит от того, на какой части истории он фокусируется.
Фокусировка на Войне (включая и предвоенные годы) почти неизбежно ведёт к ощущению советского не только как своего, но и как единственно правильного и единственно возможного. Потому что на другой стороне известно что, и выбор очень жёсткий: либо - либо.
Фокусировка на раннем периоде, т.е. 1917-18, временах гражданской войны, дальнейшей деятельности большевистского руководства в 20-е и начале 30-х (включая коллективизацию) пробуждает к большевикам совсем иные чувства. Из такой перспективы просто невозможно всерьёз принимать аргумент, что всё это было необходимо для победы в будущей войне. А ведь это единственный весомый аргумент сторонников и апологетов, все остальные, про благо трудящихся, свободу и справедливость, просто недостойны честного человека.
А когда смотрят на 90-е, видят падение в грязь, разорение, растаскивание и наглую ложь, в т.ч. ложь про СССР, ради избавления от которого всё это оправдано. И это вызывает импульс защитить хорошее и достойное, что было в недавнем прошлом, защитить если не на деле, то на словах. Что для многих означает не только возражать против неправды об СССР и советской жизни, но и вообще быть за СССР, защищать СССР в целом. И увлечённые пафосом этой борьбы люди не видят, какая их тут подстерегает ошибка, не понимают, что быть против неправды не означает быть защитником советской идеологии, советского мифа в его тотальности (включая благостность Ленина, правоту большевиков во всём, оправдание диктатуры и террора).
Но если не замыкаться в избранных десятилетиях, видеть всю историю, её сложность и её динамику, то любой из мифов, и советский, и антисоветский, будет восприниматься в лучшем случае как недопустимое упрощение и искажение.
Думаю, отношение нормального русского человека к реалиям и идеологии СССР сильно зависит от того, на какой части истории он фокусируется.
Фокусировка на Войне (включая и предвоенные годы) почти неизбежно ведёт к ощущению советского не только как своего, но и как единственно правильного и единственно возможного. Потому что на другой стороне известно что, и выбор очень жёсткий: либо - либо.
Фокусировка на раннем периоде, т.е. 1917-18, временах гражданской войны, дальнейшей деятельности большевистского руководства в 20-е и начале 30-х (включая коллективизацию) пробуждает к большевикам совсем иные чувства. Из такой перспективы просто невозможно всерьёз принимать аргумент, что всё это было необходимо для победы в будущей войне. А ведь это единственный весомый аргумент сторонников и апологетов, все остальные, про благо трудящихся, свободу и справедливость, просто недостойны честного человека.
А когда смотрят на 90-е, видят падение в грязь, разорение, растаскивание и наглую ложь, в т.ч. ложь про СССР, ради избавления от которого всё это оправдано. И это вызывает импульс защитить хорошее и достойное, что было в недавнем прошлом, защитить если не на деле, то на словах. Что для многих означает не только возражать против неправды об СССР и советской жизни, но и вообще быть за СССР, защищать СССР в целом. И увлечённые пафосом этой борьбы люди не видят, какая их тут подстерегает ошибка, не понимают, что быть против неправды не означает быть защитником советской идеологии, советского мифа в его тотальности (включая благостность Ленина, правоту большевиков во всём, оправдание диктатуры и террора).
Но если не замыкаться в избранных десятилетиях, видеть всю историю, её сложность и её динамику, то любой из мифов, и советский, и антисоветский, будет восприниматься в лучшем случае как недопустимое упрощение и искажение.