выгуливая летнее эго
Погодные, я бы даже сказал - климатические, климактерические, если угодно, условия таковы, что хочется постоянно озираться вокруг, пытаясь понять - где же тут море. Его, разумеется, нет. Да его и не может быть в месте, насквозь провоненным ссаньём. А если ссаньё отсутствует, присутствует мусор. Даже мусор когда уберут, обязательно найдётся чья-нибудь рожа, по контенту более ужасная, чем залитый ссаньём мусор.
Стояла жара, и я потел. Преимущественно, пивом. А ещё я слушал музыку. Двух дисков хватило на то, чтобы выйти с «Новокузнецкой», пройти по Пятницкой через мост, а там ещё - через другой большой мост, выйти к храму Василия Блаженного, скользнуть через Красную площадь, подняться по правой теневой стороне Тверской улицы, на Пушкинской площади свернуть направо, добраться до здания ИТАР-ТАСС, обогнуть его и по Никитскому бульвару выйти на Новый Арбат, миновав кинотеатр «Художественный» и Минобороны, снова быть на Москве-реке, оглядев афишы кинотеатра «Ударник», уйти на Полянку, там повернуть направо и, пройдя мимо Третьяковской галереи, оказаться на всё той же «Новокузнецкой».
Пятницкая для меня знаменита тем, что здесь прошли наиболее яркие в моей профессиональной карьере годы, отмеченные бурными, если не сказать - чудовищными, событиями личной жизни.
Храм Василия Блаженного и Красная площадь всё больше привлекают иностранными туристами. Они опрятны, априори благородны и, к сожалению, в основном, престарелы. Но они смотрят вокруг себя, на обыденные для коренного жителя местности предметы архитектуры с таким восторгом и умилением, что я, невольно заражаясь их эмоциями, начинаю и сам чувствовать себя как будто бы за границей.
Манеж в преддверии Тверской я игнорирую. Не забываю, правда, бросить оценивающий взгляд на памятник Жукову у Исторического музея. Всегда отмечаю, насколько тонкие ноги и лисий хвост у коня.
По Тверской иду с готовым к замиранию сердцем, в надежде увидеть знаменитых проституток. Ни видел ни одной. Ни разу! Наверное, само Провидение отводит их, желая уберечь копилку моих грехов от переполнения…
На очереди Пушкинская площадь - безбашенно-коммерческая, с максимально выстроенным контрастом между роскошью и нищетой. Неизвестно, от чего больше вони. Впрочем, по уродству они с лёгкостью дадут фору друг другу.
От Пушкинской шагаю по бульвару, название которого вечно вылетает из памяти. Зато я прочно помню, что здесь расположен Литературный институт. В незапамятные времена я отдавал сюда тексты, надеясь быть зачисленным. Высшее образование хотел получить. Хихикаю по сию пору...
Следующая характерная точка находится перед Новым Арбатом. Это Дом, кажется, литераторов. (Или журналистов)? Не важно. Когда-то я здесь едал всякие яства. И даже запивал их различными алкогольными напитками. Чувствовал себя литератором, недоумевая лишь по причине отсутствующего внимания к собственной персоне со стороны окружающих. «Ёбта! - думал я. - Почему я не сижу за одним столом с Хемингуэем, Буковски и Верленом?! Не буду же я сам к ним подсаживаться! Это они должны ко мне подсаживаться!».
Преисполненный шизофреническими мечтаниями я прохожу рядом с министерством обороны, критически его оглядывая. Убеждён, что, подобно раненому человеку, из которого обязательно польётся кровь, из здания Минобороны, получившего малейшую пробоину, высыплется тупость. Я только материальный эквивалент к ней подобрать не могу.
Бредя по мосту к «Ударнику», обмысливаю следующий вопрос. Касается он мрачного, антижизненного здания, в котором находится Театр Культуры. Почему-то мне всегда хотелось понять - сколько тараканов живёт в этом доме? Хочется понять и сегодня, но кто ответит?.. Да и тараканы, говорят, повывелись.
На Полянке я привычно «уступаю дорогу» матрёшечной по виду церкви. Она имеет морковный цвет, и корпусом своим выдвинулась на проезжую часть.
Ещё один поворот: я стараюсь не смотреть в сторону ночного клуба - прибежища для наиболее дорогих ублюдков Москвы. Я смотрю в сторону здания, чьи недра хранят картину размером с человеческую жизнь, она называется «Явление Христа народу».
И вот. Последний глоток пива, последняя затяжка сигаретой.
Прогулка закончилась.
Моря не было здесь. И нет.
Стояла жара, и я потел. Преимущественно, пивом. А ещё я слушал музыку. Двух дисков хватило на то, чтобы выйти с «Новокузнецкой», пройти по Пятницкой через мост, а там ещё - через другой большой мост, выйти к храму Василия Блаженного, скользнуть через Красную площадь, подняться по правой теневой стороне Тверской улицы, на Пушкинской площади свернуть направо, добраться до здания ИТАР-ТАСС, обогнуть его и по Никитскому бульвару выйти на Новый Арбат, миновав кинотеатр «Художественный» и Минобороны, снова быть на Москве-реке, оглядев афишы кинотеатра «Ударник», уйти на Полянку, там повернуть направо и, пройдя мимо Третьяковской галереи, оказаться на всё той же «Новокузнецкой».
Пятницкая для меня знаменита тем, что здесь прошли наиболее яркие в моей профессиональной карьере годы, отмеченные бурными, если не сказать - чудовищными, событиями личной жизни.
Храм Василия Блаженного и Красная площадь всё больше привлекают иностранными туристами. Они опрятны, априори благородны и, к сожалению, в основном, престарелы. Но они смотрят вокруг себя, на обыденные для коренного жителя местности предметы архитектуры с таким восторгом и умилением, что я, невольно заражаясь их эмоциями, начинаю и сам чувствовать себя как будто бы за границей.
Манеж в преддверии Тверской я игнорирую. Не забываю, правда, бросить оценивающий взгляд на памятник Жукову у Исторического музея. Всегда отмечаю, насколько тонкие ноги и лисий хвост у коня.
По Тверской иду с готовым к замиранию сердцем, в надежде увидеть знаменитых проституток. Ни видел ни одной. Ни разу! Наверное, само Провидение отводит их, желая уберечь копилку моих грехов от переполнения…
На очереди Пушкинская площадь - безбашенно-коммерческая, с максимально выстроенным контрастом между роскошью и нищетой. Неизвестно, от чего больше вони. Впрочем, по уродству они с лёгкостью дадут фору друг другу.
От Пушкинской шагаю по бульвару, название которого вечно вылетает из памяти. Зато я прочно помню, что здесь расположен Литературный институт. В незапамятные времена я отдавал сюда тексты, надеясь быть зачисленным. Высшее образование хотел получить. Хихикаю по сию пору...
Следующая характерная точка находится перед Новым Арбатом. Это Дом, кажется, литераторов. (Или журналистов)? Не важно. Когда-то я здесь едал всякие яства. И даже запивал их различными алкогольными напитками. Чувствовал себя литератором, недоумевая лишь по причине отсутствующего внимания к собственной персоне со стороны окружающих. «Ёбта! - думал я. - Почему я не сижу за одним столом с Хемингуэем, Буковски и Верленом?! Не буду же я сам к ним подсаживаться! Это они должны ко мне подсаживаться!».
Преисполненный шизофреническими мечтаниями я прохожу рядом с министерством обороны, критически его оглядывая. Убеждён, что, подобно раненому человеку, из которого обязательно польётся кровь, из здания Минобороны, получившего малейшую пробоину, высыплется тупость. Я только материальный эквивалент к ней подобрать не могу.
Бредя по мосту к «Ударнику», обмысливаю следующий вопрос. Касается он мрачного, антижизненного здания, в котором находится Театр Культуры. Почему-то мне всегда хотелось понять - сколько тараканов живёт в этом доме? Хочется понять и сегодня, но кто ответит?.. Да и тараканы, говорят, повывелись.
На Полянке я привычно «уступаю дорогу» матрёшечной по виду церкви. Она имеет морковный цвет, и корпусом своим выдвинулась на проезжую часть.
Ещё один поворот: я стараюсь не смотреть в сторону ночного клуба - прибежища для наиболее дорогих ублюдков Москвы. Я смотрю в сторону здания, чьи недра хранят картину размером с человеческую жизнь, она называется «Явление Христа народу».
И вот. Последний глоток пива, последняя затяжка сигаретой.
Прогулка закончилась.
Моря не было здесь. И нет.