Хроники борца с умом. Записки на пальмовых листьях.

[a_bg]

1 января 2013 г.

Когда я закончил завтрак, солнце уже садилось.

Море сильно штормило и, придя на пляж, я обнаружил в сгущающихся сумерках лишь уходящие с пляжа компании индийцев. В наступающей ночи мимо меня продефилировала, держась за руки, парочка индийских юношей-педерастов, использовавшая покров сумерек и романтическую атмосферу Вагаторского пляжа для уединенной прогулки.

Я расстелил полотенце, поставил по углам кроссовки и рюкзак, чтобы не так сильно сносил ветер, и сел, поджав ноги, лицом к морю, туда, где в наступившей ночи уже истлели остатки зашедшего за горизонт солнца. Я запрокинул голову вверх, туда, где с однотонного полога ночного неба мерцали звезды, казавшиеся неожиданно близкими. На несколько секунд меня накрыло ощущение порвавшегося времени. Почти совершенное отсутствие людей. Морской пляж. Свет звезд, отраженный волнами. Я ощутил вдруг, как здесь, на этом море, вероятно, на этом самом пляже, много столетий назад так же запрокинув голову, смотрели солдаты Александра Македонского, арабские моряки, занесенные ветром в Голконду, португальские искатели приключений, христианские миссионеры и, несомненно, не они одни. Какие мысли посещали их умы в те моменты? Вряд ли они думали о парне, который спустя века будет стоять на этом пляже и любоваться светом звезд. Но возможно, их тоже посещало это ощущение… это необъяснимое ощущение того, что идти больше некуда, что поиск завершен, путь вперед окончен и что мгновения, о которых ты мечтал в детстве, происходят прямо сейчас, у тебя на глазах. Что в окружающей тебя в эти секунды середине мира ты наслаждаешься прекраснейшим кинофильмом, объединившим в себе звездный свет, прохладу ночи, воспоминания из детских мечтаний и материализованное ощущение ушедшего времени, смешенные с запахом тропических цветов.

В блике звездного света на песке промелькнула тень. В двух метрах от меня невидимое в темноте насекомое размером больше половины ладони быстрой перебежкой метнулось в сторону прибрежной травы. Я вскочил. Насекомое со скоростью бегущего ребенка скрылось в сплошной тени, смыкающейся в кустах. Сопровождаемый худшими опасениями, я перетряхнул кроссовки, рюкзак и полотенце, встал и быстрыми шагами пошел в сторону пляжа. На песке возле выхода сидели двое молодых индусов.

• I’ve just seen some big insect, which sliced down to the bush, very quickly, some like that (я сделал быстрое движение руками). I suppose, it could be a scorpion.
• May be, crab? - предположил один из сидевших.
• With such a speed! It rushed as a dog.
• Has it bite you?
• No.
• If so, it should have been scorpion, cause of crab couldn’t run so quick… - равнодушно заключил индус. - By the way, don’t you have lighter? - деликатно осведомился он, вынимая из сумки скрученный джойнт.

Я зашагал по дороге в гору, мимо лавок, в которых местные впаривали проходящим бледнолицым различную утварь. Плотность воздуха, на пляже почти неощутимая, стала постепенно сгущаться, я почувствовал себя некомфортно и остановился. Мимо меня проносились, пыля и сигналя мотороллеры и такси-тук-туки, залаяли собаки. Стоявшая мимо женщина потянула меня за руку в свою лавку.

Я встал на месте и закрыл глаза. Спросил свою интуицию, грозит ли мне опасность, если я вернусь на пляж. В заливших внутреннюю сторону век цветах не было ничего угрожающего.

Я еще раз оглянулся на придорожный рынок. «Сегодня я уже был здесь», - подумал я, - и повернул в сторону моря.

Если закрыть глаза, то можно заметить, что пространство перед закрытыми глазами, начинающееся со внутренней стороны век, представляет собою плотные слои мыслей, имеющие вид цветов или букв. Закрыв глаза и глядя на море, я пытался проникнуть за наслоения буквенно-цветовых знаков. Результатом становились, как правило, оптические иллюзии в пространстве. На фоне абсолютной тьмы ночи, слабо освещенной лампой берегового прожектора, начинали проявляться различные оттенки тьмы, тьма над поверхностью моря высвечивалась и становилась более серой, лежащие под ней слои приобретали еще более глубокий черный оттенок, а куски пространства вверху, под небом, иногда становились бледно-сероватыми.

• Думаю, индийцам следует благодарить богов за свою страну. За легкий, разряженный воздух, в котором мысли становятся отделимыми от сознания, за возможность провести ночь вот так, под звездным небом, заглядывая в себя…
• Скорее, индийцам следует благодарить своих предков, пришедших на индийский субконтинент с завоеванием, результатом которого пользуются его потомки…
• Если бы их предки применяли практику непротивления злу, континент по-прежнему принадлежал бы дравидам…
• Ну да, это как если бы мои предки не обороняли страну, которая им досталась, Россия была бы захвачена гитлеровцами…
• Но каждый, презрев закон непротивления, отправился убивать захватчиков…на фронт…
• Фронт… это группа армий. А как называется должность командующего фронтом, группой армий? Командующий фронтом? Главнокомандующий Ленинградским фронтом? …
• Странная единица… батальон, полк, армия - регулярные единицы. Во главе их стоят лица с понятными званиями. А фронт… вероятно, всё же, командующий фронтом…
• Главнокомандующий фронтом… Маршал?
• Ага, а как тогда звучит должность и звание того, кто командует фронтами, командует маршалами?
• Верховный главнокомандующий, да, так и звучит. Тогда командующий фронтом - просто главнокомандующий…
• Ага, и у него есть штаб. А в штабе сидит девчонка-секретарша в форме, туго обтягивающей грудь…
• И ночью, такая, говорит ему что-нибудь вроде: «Жорик, я днём сижу в кабинете и так жду наступления ночи, потому что ночью я могу тебя погладить по щеке, а днём мне так странно сидеть рядом и не иметь возможности показать своих чувств, пока вокруг к тебе входят с докладами и каждый называет тебя только официально по имени-отчеству…»
• А он ей, кусая ее за сиську: «Так ведь война идёт, милая…»

ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!

КТО думает все эти мысли???!!! Выбросите из меня того, кто это думает. Я пришел сюда не за этим. Я просто смотрю на море. Если не я, а это не я автор всего бреда, возникшего в моей голове менее чем за полминуты, тогда кто? Выйди! Выйди!...

Усилием отказывая мыслям в возможности проникновения внутрь моей головы, я искал для того, кто думает и опору для того, кто думает - пытаясь помочь ему освободиться из лежащей перед ним сплошной ткани буквенно-цветовых символов. Проблема Homo sapiens заключается в том, что, проснувшись, он попадает сразу же в словесно-цветовую матрицу своих мыслей, без промежутка пребывания в осознании себя, и потому ему кажется, что никакого себя кроме потока чужих мыслей, не существует. Почему «чужих»? А если ты не можешь остановить мысли, подумай, твои ли они?

Я находился в состоянии безмыслия секунду, две секунды… тело получило заряд электрического напряжения, который током прошел изнутри по внутренностям. Цветовая ткань перед открытыми глазами стала рассасываться и передо мной, как и на шторах закрытых век обычно в такие моменты, цветовые пятна стали упорядочиваться, укладываться в свою, внутреннюю гармонию. Сознание, вышедшее на секунду из плена мыслей, тут же выпорхнуло из черепной коробки и оказалось на расстоянии метра перед лицом, прямо в разряженном морском воздухе. Тело ощутило в этот момент странное покачивание, ощущение центра тяжести покинуло его, и я на секунду ощутил свое тело как поплавок, прыгающий в волнах пространства.

Сразу же, как и всегда в таких случаях, внешние факторы заявили о себе. Подошла собака. Рыжего цвета, каковым наделены все собаки на Гоа. Я поздоровался с ней, и пёс принял мой дружелюбный голос как приглашение подойти. Он лёг в метре от меня, ко мне спиной, свернувшись калачиком на мокром песке. Моя интуиция подсказала мне в эту минуту, что пёс будет мне этой ночью нужен. Я снова отвернулся в сторону моря, успокаивая мысли.

Через пятнадцать минут пёс повернул голову, вскочил и стал ходить вокруг меня кругами. Он подошел ко мне сзади и стал лапой рыть полотенце за моей спиной. Улыбнувшись его странному поведению, я обернулся. За моей спиной, прямо на полотенце, в десяти сантиметрах от меня сидело плохо различимое в темноте существо размером больше чем полладони и не реагировало на действия собаки. Ни малейшего страха в тот момент я не ощутил. Быстрым движением пальцев я встряхнул полотенце. В ту секунду в слабом свете звезд и далекого прожектора я всё же сумел различить белое брюшко и темную спину краба, который, подлетев на полметра, со скоростью велосипеда иноходью помчался в сторону моря. Пёс бросился за ним, через несколько секунд беготни в полосе прибоя он вернулся, растерянно виляя хвостом. Я расхохотался:

• Ты его упустил? Ты не догнал краба??

Пёс вернулся на своё место и, не глядя мне в глаза, снова лёг ко мне спиной.

В тот момент я вдруг со всей ясностью осознал один простой факт: никогда не было момента, когда собаки были полностью «дикими», и они теперь отнюдь не стали «домашними». Сама собака не менялась, с ней ничего не происходило. Когда первый homo sapiens появился на свет, собака в нём уже давно была. Собака просто всегда, с самых первых дней появления человека на этой земле, жила рядом с ним. Я увидел как здесь, на этом пляже, много тысячелетий назад, одетые в повязки из шкур люди ловили крабов, креветок и рыбную мелочь в прибое, а стайка собак, резвясь в песке и лая, пыталась заниматься тем же и внимательно наблюдала за успехами группки людей. И люди, поедая креветок и крабов, бросали вертевшимся у ног собакам части членистоногих. Еды было много, и ее хватало и людям и животным. В единой экосистеме сложился удивительный симбиоз: тонкий нюх и скорость реакции собаки и способность человека к спланированным организованным действиям. И сейчас, этой ночью я ничего не изобрёл. Я лишь воспользовался почему-то посетившим меня именно сейчас сигналом о том, что собака - мой друг, сделал то, что делали сотни поколений моих предков до меня. Я вступил с собакой в некую спонтанно возникшую между нами связь, результатом которой стала эта ночная совместная охота. Вряд ли кто-то из тех моих дальних предков думал когда-то о том, что белый парень, дальний отпрыск их семени, тысячелетия спустя оказавшийся на этом берегу, поблагодарит их, собиравших крабов в песке, за их связь с собаками. Но я тем не менее, тут, под этим звездным небом, и я вас благодарю. Слышите меня, смуглые, одетые в кожу, дурно пахнущие люди палеолита? Это я говорю с вами. И я говорю вам: «спасибо»...

Нет, положительно невозможно сосредоточиться!

Я встал и прошёлся. Шторм утих. Море стало на ощупь как парное молоко, теплее, чем воздух. Я вернулся к полотенцу и лёг, стараясь задержать своё внимание на поясе Ориона. Спустя минут двадцать начался прилив. Волна прошла за пару секунд десять метров, отделявшие меня от кромки моря и подмочила моё полотенце и нос собаки. Разбуженный пес вскочил, и, никак не выразив своей реакции, лег в метре от прежнего места.

• Я пойду в деревню, сказал я, обращаясь к псу. Если хочешь, ты можешь пойти за мной и, если я найду ресторанчик, я куплю тебе немного еды.

Я сложил вещи и накинул рюкзак на плечи. Пёс завилял хвостом, посмотрел на меня исподлобья и потрусил следом, на расстоянии в несколько метров. Две тигровые креветки, купленные в первом же ресторанчике на выходе с пляжа по сорок рупий каждая стали моей искренней благодарностью собаке, избавившей меня от ночного страха.