Держаться.
Он умирал.
Спокойно, тихо.
Знал, принимал, ждал.
Она должна была прийти уже скоро.
Час, два? Сколько?
Стоять. Только бы устоять на ногах. Стоять.
Холодно.
Глаза сохнут. Воды. Она рядом. Не наклонить голову. Больно шевелиться.
Холодный ветер, издеваясь, рванул вдоль улицы с такой силой, которую копил долго. Порыв резкий, сбивает с ног, не дает шанса устоять.
---А а а а а!- и тишина.
Темнота. Холод на левом боку. Голова сильно замерзла. Холодный асфальт медленно возвращает ясность мысли.
--Где я?-мысль пробилась сквозь шум в голове. Оставшись без ответа улетает, испаряется в наступивших сумерках, темные тучи закрывали свет Солнца.
Подняться! Надо встать! Надо встать!
Зачем? Зачем?
А действительно, зачем?
Голова примёрзла к асфальту.
Встать! Боль- ничто. Рвать всё, что держит. Подняться.
Люди. Кругом люди. Как можно было не видеть их?
Почему они здесь?
Люди- опасность.
Люди- помощь.
Люди-боль.
Откуда это знание?
Какая разница?
Жизни уже нет. Надо лишь стоять.
Ждать
Почему стоять? Так меньше болит. Да, так привычнее и меньше болит.
Резкая боль слева. Сейчас?
Пора?
Вот и пришел срок...
Дыхания нет. Легкое чувство полета.
Снова удар.
Мокро.
Лужа. Декабрьская оттепель растопила снег.
-Стоит тут, сука! Нихрена не боится, мля!
Это ему? Да, ему. Чем он помешал прохожему? За что пинок, человек?
Глоток воды чуть добавил сил.
Стоять. Встать!
Зачем?
Встать!
О, киса! Кис-кис!
Это страх! Бежать! Нет сил. Почему он должен ненавидеть это милое создание?
Да, он точно должен ненавидеть этого пушистика. Но за что?
Зверь медленно подошел ближе и сел.
Кот вглядывался двумя ярко желтыми глазами не мигая. Надорванное ухо его поворачивалось на каждый шорох.
Этот взгляд заставляет и без того сильную боль в груди расти с каждой минутой.
Кот встал. Серо-зеленая шерсть блестит.
Обнюхал. Свежий глубокий шрам на носу добавляет дворовой брутальности.
Страх.
Обнюхал и ушел.
Сил стоять уже нет. Надо стоять, но ноги не держат. Присесть... Да, присесть.
Глаза закрываются. Наверное, уже скоро... смерть.
Люди идут мимо, никому нет дела.
Один из толпы дал краюшку хлеба.
На кого же он похож, что прохожие делятся с ним хлебом?
И семечки! Черные семечки.
Заходящее солнце выпустило из-за тучи последний пронзительно-оранжевый луч.
Точно в правый глаз. Как ярко оно светит! Больно. Закрыть глаз?
Один закрыт, а что со вторым? Там темнота!
Ну да, вот она, последняя минута. Можно уже не бояться боли. Скоро всё кончится...
Может, хватит сил встать и достойно принять судьбу?
Встать.
Открыть глаз, собрать силы и встать.
Солнце, облака, прозрачная глубина голубого неба... Ветер...
Лететь! Лететь!! Лететь!!!
Он должен лететь!
Туда, где был раньше, в ту самую чистую синеву над городом, в котором он родился на одном из несметных чердаков.
Лететь! Надо лететь! ХОЧУ ЛЕТЕТЬ! СЕЙЧАС!!! ЛЕТЕТЬ!!!
Безымянный голубь поднял голову. Лапки его свела судорога, но он поднялся, превозмогая боль. Повернулся к солнцу. Клюв его открылся, пытаясь что-то крикнуть...
ЛЕТЕТЬ! СЕЙЧАС!!!
Крылья его, покрытые грязными серыми перьями, дёрнулись, поднявшись над его головой. Один взмах, второй, третий.
ЛЕТЕТЬ!!!
Не слушаются... Больно.
ЛЕТЕТЬ!!!
Взмах!
Нет, не взмах...
взмах... Судорога.
Голубь упал на асфальт, дважды дернул лапами и крыльями и затих.
Солнце по-прежнему светило ему в правый глаз, закрытый белёсой пленкой уже навсегда.
Спокойно, тихо.
Знал, принимал, ждал.
Она должна была прийти уже скоро.
Час, два? Сколько?
Стоять. Только бы устоять на ногах. Стоять.
Холодно.
Глаза сохнут. Воды. Она рядом. Не наклонить голову. Больно шевелиться.
Холодный ветер, издеваясь, рванул вдоль улицы с такой силой, которую копил долго. Порыв резкий, сбивает с ног, не дает шанса устоять.
---А а а а а!- и тишина.
Темнота. Холод на левом боку. Голова сильно замерзла. Холодный асфальт медленно возвращает ясность мысли.
--Где я?-мысль пробилась сквозь шум в голове. Оставшись без ответа улетает, испаряется в наступивших сумерках, темные тучи закрывали свет Солнца.
Подняться! Надо встать! Надо встать!
Зачем? Зачем?
А действительно, зачем?
Голова примёрзла к асфальту.
Встать! Боль- ничто. Рвать всё, что держит. Подняться.
Люди. Кругом люди. Как можно было не видеть их?
Почему они здесь?
Люди- опасность.
Люди- помощь.
Люди-боль.
Откуда это знание?
Какая разница?
Жизни уже нет. Надо лишь стоять.
Ждать
Почему стоять? Так меньше болит. Да, так привычнее и меньше болит.
Резкая боль слева. Сейчас?
Пора?
Вот и пришел срок...
Дыхания нет. Легкое чувство полета.
Снова удар.
Мокро.
Лужа. Декабрьская оттепель растопила снег.
-Стоит тут, сука! Нихрена не боится, мля!
Это ему? Да, ему. Чем он помешал прохожему? За что пинок, человек?
Глоток воды чуть добавил сил.
Стоять. Встать!
Зачем?
Встать!
О, киса! Кис-кис!
Это страх! Бежать! Нет сил. Почему он должен ненавидеть это милое создание?
Да, он точно должен ненавидеть этого пушистика. Но за что?
Зверь медленно подошел ближе и сел.
Кот вглядывался двумя ярко желтыми глазами не мигая. Надорванное ухо его поворачивалось на каждый шорох.
Этот взгляд заставляет и без того сильную боль в груди расти с каждой минутой.
Кот встал. Серо-зеленая шерсть блестит.
Обнюхал. Свежий глубокий шрам на носу добавляет дворовой брутальности.
Страх.
Обнюхал и ушел.
Сил стоять уже нет. Надо стоять, но ноги не держат. Присесть... Да, присесть.
Глаза закрываются. Наверное, уже скоро... смерть.
Люди идут мимо, никому нет дела.
Один из толпы дал краюшку хлеба.
На кого же он похож, что прохожие делятся с ним хлебом?
И семечки! Черные семечки.
Заходящее солнце выпустило из-за тучи последний пронзительно-оранжевый луч.
Точно в правый глаз. Как ярко оно светит! Больно. Закрыть глаз?
Один закрыт, а что со вторым? Там темнота!
Ну да, вот она, последняя минута. Можно уже не бояться боли. Скоро всё кончится...
Может, хватит сил встать и достойно принять судьбу?
Встать.
Открыть глаз, собрать силы и встать.
Солнце, облака, прозрачная глубина голубого неба... Ветер...
Лететь! Лететь!! Лететь!!!
Он должен лететь!
Туда, где был раньше, в ту самую чистую синеву над городом, в котором он родился на одном из несметных чердаков.
Лететь! Надо лететь! ХОЧУ ЛЕТЕТЬ! СЕЙЧАС!!! ЛЕТЕТЬ!!!
Безымянный голубь поднял голову. Лапки его свела судорога, но он поднялся, превозмогая боль. Повернулся к солнцу. Клюв его открылся, пытаясь что-то крикнуть...
ЛЕТЕТЬ! СЕЙЧАС!!!
Крылья его, покрытые грязными серыми перьями, дёрнулись, поднявшись над его головой. Один взмах, второй, третий.
ЛЕТЕТЬ!!!
Не слушаются... Больно.
ЛЕТЕТЬ!!!
Взмах!
Нет, не взмах...
взмах... Судорога.
Голубь упал на асфальт, дважды дернул лапами и крыльями и затих.
Солнце по-прежнему светило ему в правый глаз, закрытый белёсой пленкой уже навсегда.