(no subject)
Всё, что я пишу сюда в течение года, я пишу исключительно ради того, чтобы иметь возможность написать этот текст. Итоги года. Мой любимый жанр.
Они, как всегда, могли бы быть коротки: Юра перевернулся, пополз, сел, встал, пошёл. Но не будут.
Январь: Мороз, сияние, льющееся из окна в комнату. Я стою напротив балконной двери, созерцаю белую берёзу за окном и мрачно думаю, что когда через 12 месяцев придёт пора подводить итоги года, про январь я напишу всего два слова: Юра орёт.
Февраль: Вадиму сделали операцию на колене, он ходит на костылях. Мы с Юрой ходим в сторону леса слушать тишину.
Март: Снег тает очень рано, к 8 марта его уже практически нет, а Юра (о чудо!) начинает спать на улице не 30 минут, а целых час сорок пять. Я наконец-то гуляю, гуляю, гуляю, так что иногда даже устаю гулять. 7 марта я наворачиваю круги по окрестным дворам, по уже почти высохшему асфальту. Мимо меня спешат красивые женщины, на перекрёстке стоит местная дурочка, разговаривает с кошкой и обрывает крошечные бутончики мимоз. Асфальт вокруг неё усеян этими мелкими, нежными пушинками.
Апрель. Апрель это безмолвие в будний день в Кремлевском парке и "Дом, где разбиваются сердца" в наушниках - моя первая аудиокнига в декрете.
Май. Юра шебуршит в своём чемодане с игрушками, а я каждые 1,5 минуты обновляю один из местных новостных сайтов, ведущий прямую трансляцию с заседания городской думы. Волнуюсь, чего уж там. Мой муж один из всей фракции КПРФ голосует за отставку мэра и мне уже недолго остаётся говорить, что за Юриной спиной стоят 3 поколения коммунистов.
Июнь. В Новгороде дождливо, я разговариваю с мамой по скайпу. Мама в Анапе. Мама организует нам с Юрой видеосеанс с морем. Море шёлково и бирюзово, и немного трепещет из-за плохой связи.
Июль. Не проходит, кажется, ни одного дня без дождя, но в одну из солнечных суббот мы всё-таки выбираемся на озеро. Оставив спящего Юру на попечение отца, я мчусь к воде, купаться. В воде никого нет, но это меня не смущает. Первый миг погружения мне кажется, что меня ошпарили. Холодно, аж жуть! Плыву с перекошенным лицом. Совершенно не могу с ним совладать! И думаю, что люди на берегу только на меня и смотрят. Но всё равно я бесконечно довольна.
Август. Мой любимый месяц настолько огромен, что вместил в себя ещё одно лето. В августе вода в Гверстянце (то самое озеро) уже парная и сосновые иголки под ногами прогреваются к 10 утра.
В августе я захожу по грудь в широченную реку и встречаю собой её сильное, голубое течение.
В августе мы крестим сына в светлом, сияющем храме.
В августе я стою под серым, огромным небом и сжимаю в руках велосипед, и школьники проходят мимо меня за учебниками, и Юра занят баранкой, а я всё стою, и стою.
И тут мой муж говорит: конечно, почти в 30 лет учится кататься на велосипеде сложнее, чем в детстве.
Я сперва хотела ударить его велосипедом, потому что 27 это почти 25, а не 30! А потом села и ни с того ни с сего поехала! Простите за снижение пафоса повествования.
Сентябрь. Пока никто не видит, я подпрыгиваю и хватаю рябиновую ветку. С карминно-красных ягод мне в лицо летят серебряные капли недавно прошедшего дождя.
Октябрь. Мы только что выбрали кафель для ремонта в ванной, о котором я мечтаю с момента покупки нашей квартиры, и всем семейством завалились в макдональдс, где я не была около 2х лет. Я наслаждаюсь Бигмаком и не знаю, что вонючка строительный гипермаркет «Тетрис» будет больше месяца морочить нам голову, а кафель так и не привезёт.
Ноябрь. Из-за густого тумана за окнами детской областной больницы не видно вертолётной площадки, дороги, общаги, полей, а видна лишь ближайшая яблонька, с яблоками, но без листьев. Юра ужом вьётся у меня в руках и в 99% случаев успешно уворачивается от ингалятора.
Декабрь. У Вадика крадут кошелёк, но ремонт в ванной блистателен. Мои мечты отметить 25-летие любимой газеты накрываются медным тазом, но я держу себя в руках,кручу квиллинг снежинки, наряжаю ёлку.
Вечером 25 декабря печатаю давно уже заготовленную фразу: год был интересным, но трудным. Не боясь быть уличенной в инфантилизме, книгой года называю «Денискины рассказы» Драгунского. Перестаю стучать по клавиатуре, когда в кровати начинает посапывать сын. И тихо-тихо говорю: Тшшш… Тшшш, добавляя про себя «мой маленький».
А ещё у меня есть картинки. Часть из них имеет отдалённое отношение к тому, что тут понаписано, а часть не имеет никакого.
Они, как всегда, могли бы быть коротки: Юра перевернулся, пополз, сел, встал, пошёл. Но не будут.
Январь: Мороз, сияние, льющееся из окна в комнату. Я стою напротив балконной двери, созерцаю белую берёзу за окном и мрачно думаю, что когда через 12 месяцев придёт пора подводить итоги года, про январь я напишу всего два слова: Юра орёт.
Февраль: Вадиму сделали операцию на колене, он ходит на костылях. Мы с Юрой ходим в сторону леса слушать тишину.
Март: Снег тает очень рано, к 8 марта его уже практически нет, а Юра (о чудо!) начинает спать на улице не 30 минут, а целых час сорок пять. Я наконец-то гуляю, гуляю, гуляю, так что иногда даже устаю гулять. 7 марта я наворачиваю круги по окрестным дворам, по уже почти высохшему асфальту. Мимо меня спешат красивые женщины, на перекрёстке стоит местная дурочка, разговаривает с кошкой и обрывает крошечные бутончики мимоз. Асфальт вокруг неё усеян этими мелкими, нежными пушинками.
Апрель. Апрель это безмолвие в будний день в Кремлевском парке и "Дом, где разбиваются сердца" в наушниках - моя первая аудиокнига в декрете.
Май. Юра шебуршит в своём чемодане с игрушками, а я каждые 1,5 минуты обновляю один из местных новостных сайтов, ведущий прямую трансляцию с заседания городской думы. Волнуюсь, чего уж там. Мой муж один из всей фракции КПРФ голосует за отставку мэра и мне уже недолго остаётся говорить, что за Юриной спиной стоят 3 поколения коммунистов.
Июнь. В Новгороде дождливо, я разговариваю с мамой по скайпу. Мама в Анапе. Мама организует нам с Юрой видеосеанс с морем. Море шёлково и бирюзово, и немного трепещет из-за плохой связи.
Июль. Не проходит, кажется, ни одного дня без дождя, но в одну из солнечных суббот мы всё-таки выбираемся на озеро. Оставив спящего Юру на попечение отца, я мчусь к воде, купаться. В воде никого нет, но это меня не смущает. Первый миг погружения мне кажется, что меня ошпарили. Холодно, аж жуть! Плыву с перекошенным лицом. Совершенно не могу с ним совладать! И думаю, что люди на берегу только на меня и смотрят. Но всё равно я бесконечно довольна.
Август. Мой любимый месяц настолько огромен, что вместил в себя ещё одно лето. В августе вода в Гверстянце (то самое озеро) уже парная и сосновые иголки под ногами прогреваются к 10 утра.
В августе я захожу по грудь в широченную реку и встречаю собой её сильное, голубое течение.
В августе мы крестим сына в светлом, сияющем храме.
В августе я стою под серым, огромным небом и сжимаю в руках велосипед, и школьники проходят мимо меня за учебниками, и Юра занят баранкой, а я всё стою, и стою.
И тут мой муж говорит: конечно, почти в 30 лет учится кататься на велосипеде сложнее, чем в детстве.
Я сперва хотела ударить его велосипедом, потому что 27 это почти 25, а не 30! А потом села и ни с того ни с сего поехала! Простите за снижение пафоса повествования.
Сентябрь. Пока никто не видит, я подпрыгиваю и хватаю рябиновую ветку. С карминно-красных ягод мне в лицо летят серебряные капли недавно прошедшего дождя.
Октябрь. Мы только что выбрали кафель для ремонта в ванной, о котором я мечтаю с момента покупки нашей квартиры, и всем семейством завалились в макдональдс, где я не была около 2х лет. Я наслаждаюсь Бигмаком и не знаю, что вонючка строительный гипермаркет «Тетрис» будет больше месяца морочить нам голову, а кафель так и не привезёт.
Ноябрь. Из-за густого тумана за окнами детской областной больницы не видно вертолётной площадки, дороги, общаги, полей, а видна лишь ближайшая яблонька, с яблоками, но без листьев. Юра ужом вьётся у меня в руках и в 99% случаев успешно уворачивается от ингалятора.
Декабрь. У Вадика крадут кошелёк, но ремонт в ванной блистателен. Мои мечты отметить 25-летие любимой газеты накрываются медным тазом, но я держу себя в руках,кручу квиллинг снежинки, наряжаю ёлку.
Вечером 25 декабря печатаю давно уже заготовленную фразу: год был интересным, но трудным. Не боясь быть уличенной в инфантилизме, книгой года называю «Денискины рассказы» Драгунского. Перестаю стучать по клавиатуре, когда в кровати начинает посапывать сын. И тихо-тихо говорю: Тшшш… Тшшш, добавляя про себя «мой маленький».
А ещё у меня есть картинки. Часть из них имеет отдалённое отношение к тому, что тут понаписано, а часть не имеет никакого.