А было это так
Не знаю, как у вас, а у нас в Ставрополе этой весной было всего несколько солнечных дней. Всё остальное время город поливали дожди разной степени вдохновения. И когда в конце мая, в день, который обещал быть всего лишь облачным, подвернулась поездка под Пятигорск, дабы полюбоваться на горе Бештау цветением эндемичного прицветникового или бештаугорского мака, огромного реликтового растения высотой до 1,5 м, с чашей прекрасного цветка диаметром до 30 см, то я подумала, что это будет лёгкое и приятное путешествие.
Но не тут-то было. На месте выяснилось, что на самом деле к этим макам нужно подниматься ну по очень крутому склону, вначале цепляясь за корни деревьев, а затем в густой траве, поминутно путаясь и соскальзывая. Поднявшись же на поляну и переведя дух, застать цветение всего лишь двух! дивных, правда, маков в зелёной траве.
После дружного коллективного любования которыми надо было ещё и спуститься по крутизне, не повредившись рассудком и не повредив идущих впереди. А едва спустившись и убедившись, что кувшинки в Монастырском пруду тоже ещё не зацвели,
начать новый, более чем часовой подъём на магматические монолиты - Орлиные скалы, по крутой, узкой, каменистой, осыпающейся под ногами, тропе. На которой нельзя остановиться и передохнуть, потому что если у тебя появилось где закрепиться на пару минут в попытке судорожно отдышаться, то у идущих за тобой по сыпучей щебёнке такой возможности может просто не быть. И значит надо идти на втором, или каком там, дыхании, прокручивая про себя пережитое другими и потому бесконечно утешительное и вдохновляющее:
"Для остановки нет причин
Иду, скользя,
И в мире нет таких вершин,
Что взять нельзя".
И отмахиваясь от навязчивости Гумилёва:
"И умру я не на постели, при нотариусе и враче,
а в какой-нибудь дикой щели, утонувшей в густом плюще..."
И вот, когда я в полном изнеможении, в поту и пене, на дрожащих и нетвёрдых ногах и руках, с задыхающимся и решительно желающим выскочить из клетки сердцем доползла, наконец, до зарослей дивного, совершенно ядовитого жёлтого рододендрона, пахнущего упоительно и сонно,
то вдруг ясно поняла, что мне на эти их аццкие Орлиные скалы как-то и не хотелось никогда.
Да и зачем беспокоить мифических орлов, вроде бы вьющих там гнёзда. Мне и здесь хорошо, в ароматных кустах, под скалами. И какие бы они ни были Орлиные, а из кустов их отлично видно.
Но не тут-то было. Суровые сильные руки решительно взгромоздили меня, не готовую к защите своих прав на любование скалами из кустов, на нижний уступ скалы, откуда, передохнув и отдышавшись, и плача совершенно не амбициозным и не стремящимся к подвигам сердцем, я таки совершила свой маленький персональный подвиг - поднялась на эти Орлиные скалы по узкому, местами в ладонь, каменному карнизу, цепляясь конечностями за камень и проволочные «перила». И всей сущностью переживая правду слов:
"Ну вот исчезла дрожь в руках,
Теперь наверх.
Ну вот сорвался в пропасть страх
Навек, навек".
Наверху - ветер и огромный горизонт, затянутый дождём на все стороны. И где-то погромыхивает. Красиво, конечно. То самое «Весь мир на ладони, ты счастлив и нем…»:)
Но самое сильное впечатление - это не открывшаяся панорама, а то, что я вдруг понимаю, что доверяю скале безоговорочно, что камень держит надёжно, надёжнее, чем крутой щебёночный и глинистый склон. И надёжность скалы чувствуешь как дружеское расположение во взаимном контакте. И осознаёшь, что взбираться по ней не спеша, цепляясь и опираясь - это действительно удовольствие. И неважно, какой глубины обрыв под ногами. Просто контакт должен быть спокойным и внимательным. И всё будет хорошо. А эти скалы и высотой всего-то двести метров:).
Спустившись с Орлиных скал, я увидела в небе над нами парящего орла канюка. Говорят, это у них, птиц, традиция такая - провожать пришельцев.
А кофе я таки пила в кустах цветущего рододендрона, и ароматы их дивно смешивались:).
Любимый кадр, кстати. Навевает:)...
И с благодарностью автору за поддержку в неожиданном увлекательном экстриме предлагаю слушать здесь это:
Но не тут-то было. На месте выяснилось, что на самом деле к этим макам нужно подниматься ну по очень крутому склону, вначале цепляясь за корни деревьев, а затем в густой траве, поминутно путаясь и соскальзывая. Поднявшись же на поляну и переведя дух, застать цветение всего лишь двух! дивных, правда, маков в зелёной траве.
После дружного коллективного любования которыми надо было ещё и спуститься по крутизне, не повредившись рассудком и не повредив идущих впереди. А едва спустившись и убедившись, что кувшинки в Монастырском пруду тоже ещё не зацвели,
начать новый, более чем часовой подъём на магматические монолиты - Орлиные скалы, по крутой, узкой, каменистой, осыпающейся под ногами, тропе. На которой нельзя остановиться и передохнуть, потому что если у тебя появилось где закрепиться на пару минут в попытке судорожно отдышаться, то у идущих за тобой по сыпучей щебёнке такой возможности может просто не быть. И значит надо идти на втором, или каком там, дыхании, прокручивая про себя пережитое другими и потому бесконечно утешительное и вдохновляющее:
"Для остановки нет причин
Иду, скользя,
И в мире нет таких вершин,
Что взять нельзя".
И отмахиваясь от навязчивости Гумилёва:
"И умру я не на постели, при нотариусе и враче,
а в какой-нибудь дикой щели, утонувшей в густом плюще..."
И вот, когда я в полном изнеможении, в поту и пене, на дрожащих и нетвёрдых ногах и руках, с задыхающимся и решительно желающим выскочить из клетки сердцем доползла, наконец, до зарослей дивного, совершенно ядовитого жёлтого рододендрона, пахнущего упоительно и сонно,
то вдруг ясно поняла, что мне на эти их аццкие Орлиные скалы как-то и не хотелось никогда.
Да и зачем беспокоить мифических орлов, вроде бы вьющих там гнёзда. Мне и здесь хорошо, в ароматных кустах, под скалами. И какие бы они ни были Орлиные, а из кустов их отлично видно.
Но не тут-то было. Суровые сильные руки решительно взгромоздили меня, не готовую к защите своих прав на любование скалами из кустов, на нижний уступ скалы, откуда, передохнув и отдышавшись, и плача совершенно не амбициозным и не стремящимся к подвигам сердцем, я таки совершила свой маленький персональный подвиг - поднялась на эти Орлиные скалы по узкому, местами в ладонь, каменному карнизу, цепляясь конечностями за камень и проволочные «перила». И всей сущностью переживая правду слов:
"Ну вот исчезла дрожь в руках,
Теперь наверх.
Ну вот сорвался в пропасть страх
Навек, навек".
Наверху - ветер и огромный горизонт, затянутый дождём на все стороны. И где-то погромыхивает. Красиво, конечно. То самое «Весь мир на ладони, ты счастлив и нем…»:)
Но самое сильное впечатление - это не открывшаяся панорама, а то, что я вдруг понимаю, что доверяю скале безоговорочно, что камень держит надёжно, надёжнее, чем крутой щебёночный и глинистый склон. И надёжность скалы чувствуешь как дружеское расположение во взаимном контакте. И осознаёшь, что взбираться по ней не спеша, цепляясь и опираясь - это действительно удовольствие. И неважно, какой глубины обрыв под ногами. Просто контакт должен быть спокойным и внимательным. И всё будет хорошо. А эти скалы и высотой всего-то двести метров:).
Спустившись с Орлиных скал, я увидела в небе над нами парящего орла канюка. Говорят, это у них, птиц, традиция такая - провожать пришельцев.
А кофе я таки пила в кустах цветущего рододендрона, и ароматы их дивно смешивались:).
Любимый кадр, кстати. Навевает:)...
И с благодарностью автору за поддержку в неожиданном увлекательном экстриме предлагаю слушать здесь это: