"...Сколько птичьих перьев прибьет к моим окнам ветер?.. "
Ну вот и весна, наконец, началась было. И солнце светило весело. И ветер был тёплый такой и слегка шальной. И ручьи отражали голубое небо. Но снова выпал снег, и ветер вчера опять закрутил метельные хвосты по городу. Наличие снега (надеюсь, последнего) меня как раз устраивает, он был мне очень нужен - чтобы слепить снеговичка из весеннего снега. После скажу, зачем:). А сейчас я, собственно, о том, что, несмотря на снег и мороз, во дворе на соседнем дереве поёт чёрный дрозд. И ведь как поёт! И я рада ему, как доброму другу, с которым мы вместе пережили зиму и который всегда крутится где-то неподалёку. Да я о нём уже и писала как-то раньше: http://a-anturium.livejournal.com/4741.html
А зимой разнообразные птицы кормились у меня на балконе. Среди них была пара соек, к примеру. Питались они по очереди: одна ест, другая на стрёме сидит. Потом, ментально пообщавшись, они одновременно взлетали и менялись местами. При этом одна из них, подлетая, мяукала по-кошачьи, и затем, колотя клювом по тарелке, ворчала мужским недовольным басом какие-то неразборчивые тексты. Надо думать, это означало крайнюю степень благодарности:).
Синички прилетали и склёвывали орехи, изящно удерживая их лапками. Воробьи в своём коллективном бессознательном налетали стайкой, быстро и дружно клевали всё, будто не глядя, быстро срывались и улетали стайкой же. И ещё разные загадочные птицы были. Но самое большое сочувствие вызывал чёрный дрозд. Он-то мёрз очень сильно. Он на тридцатиградусном морозе распушал все свои перья, а толку от того: у него почти нет пуха, и жутко было видеть сквозь перья багровое тельце. И в своём аццком многодневном ужасе он был уже совершенно равнодушен к прочим опасностям. И когда сидел неподвижно на перилах балкона, а по другую сторону стекла балконной двери стояла я, стараясь ничем его не испугать и не зная, чем помочь, он не делал даже попытки улететь. И мне казалось, что он ждал, что я открою дверь, и он обморочно свалится мне в руки. И или погибнет, или согреется. Понятно, я не решилась открыть. Но сфотографировала его. На снимке он выглядит совершенно безнадёжным и отчаявшимся. И я не буду вывешивать здесь зимний портрет дрозда, потому что думаю, что ему это было бы неприятно: уж слишком он там нехорош. И вот теперь - весна, и он всё-таки выжил и поёт свои удивительные песни: флейтовые, немного минорные и очень красивые. Причём, как говорят орнитологи, наиболее красива песня черных дроздов в моросящий дождь, в вечерние сумерки или рано утром. Экий романтик, однако:). Да, и утром она хороша в особенности, когда даже в проливной дождь или в весеннюю метель он начинает петь ровно за час до звонка будильника, и уже не уснуть, а так, полудремлешь, полуслушаешь. А он звонко поёт во всю мощь встречающей весну, счастливой, вопреки всему, птицы. Ну и пусть ему так и будет:). Некая песнь некоего дрозда прилагается, хотя мой дрозд лучше звучит:
А напоследок - работа Евгения Кузнецова «Рассказы о птицах»:
Одна из давних любимых: какие лица у всех - вдохновенное у рассказчика, не особо заинтересованные у слушателей, занятых своим. И только там, на заднем плане внимательное и заворожённое совершенно лицо. Это могла быть я:).
А зимой разнообразные птицы кормились у меня на балконе. Среди них была пара соек, к примеру. Питались они по очереди: одна ест, другая на стрёме сидит. Потом, ментально пообщавшись, они одновременно взлетали и менялись местами. При этом одна из них, подлетая, мяукала по-кошачьи, и затем, колотя клювом по тарелке, ворчала мужским недовольным басом какие-то неразборчивые тексты. Надо думать, это означало крайнюю степень благодарности:).
Синички прилетали и склёвывали орехи, изящно удерживая их лапками. Воробьи в своём коллективном бессознательном налетали стайкой, быстро и дружно клевали всё, будто не глядя, быстро срывались и улетали стайкой же. И ещё разные загадочные птицы были. Но самое большое сочувствие вызывал чёрный дрозд. Он-то мёрз очень сильно. Он на тридцатиградусном морозе распушал все свои перья, а толку от того: у него почти нет пуха, и жутко было видеть сквозь перья багровое тельце. И в своём аццком многодневном ужасе он был уже совершенно равнодушен к прочим опасностям. И когда сидел неподвижно на перилах балкона, а по другую сторону стекла балконной двери стояла я, стараясь ничем его не испугать и не зная, чем помочь, он не делал даже попытки улететь. И мне казалось, что он ждал, что я открою дверь, и он обморочно свалится мне в руки. И или погибнет, или согреется. Понятно, я не решилась открыть. Но сфотографировала его. На снимке он выглядит совершенно безнадёжным и отчаявшимся. И я не буду вывешивать здесь зимний портрет дрозда, потому что думаю, что ему это было бы неприятно: уж слишком он там нехорош. И вот теперь - весна, и он всё-таки выжил и поёт свои удивительные песни: флейтовые, немного минорные и очень красивые. Причём, как говорят орнитологи, наиболее красива песня черных дроздов в моросящий дождь, в вечерние сумерки или рано утром. Экий романтик, однако:). Да, и утром она хороша в особенности, когда даже в проливной дождь или в весеннюю метель он начинает петь ровно за час до звонка будильника, и уже не уснуть, а так, полудремлешь, полуслушаешь. А он звонко поёт во всю мощь встречающей весну, счастливой, вопреки всему, птицы. Ну и пусть ему так и будет:). Некая песнь некоего дрозда прилагается, хотя мой дрозд лучше звучит:
Click to viewА напоследок - работа Евгения Кузнецова «Рассказы о птицах»:
Одна из давних любимых: какие лица у всех - вдохновенное у рассказчика, не особо заинтересованные у слушателей, занятых своим. И только там, на заднем плане внимательное и заворожённое совершенно лицо. Это могла быть я:).