вспоминая лето...
.
ежиная симфония разыгрывается строго по партиям.
- туф-туф-туф, - начинает ночные происки ёжик семейства запалаточных. - туф-ту-кхть-кхть-кхть, - продолжает он же по настеленному у палатки линолеуму...
- пф-пф! - воинственно напрыгивает на него Сёмка с моего одеяла.
- шшшшшшш! - обиженно предостерегает ёжик. обескураженный таким отпором Сёмка ему почему-то верит и возвращается на одеяло облизывать уколотые лапы. серый игольчатый клубок разворачивается, допивает сёмкино молоко и возвращается в семью.
я с тоской поглядываю на сереющий у изголовья фотокофр.
- трахтибидохтебегрямс! - солидный черно-бурый ёж из тех, что ближеккухне, не мелочится и вступает литаврами (на роль которых соглашаются к ночи вымытые тарелки и крышки от кастрюль).
- шкррямп-шкррррямп-пф, - вторит ему еще один из запалаточных, взбираясь на обтянутый линолеумом порожек: может быть, у вас там осталось еще немножечко вкуснейшего кошачьего корма?..
впрочем, вспышка все равно ловит только хвост улепётывающего к задворкам последнего запалаточного. звёзды в ялтинском небе заговорщицки перемигиваются...
- почему ты меня не разбудила?! - огорчается поутру Маша.
- не успела, - честно признаюсь я, набрасывая план великих свершений на день. первым пунктом значится: купить кошачий корм на обратном пути.
небольшой рюкзачок, шляпы, фотокофр - вот и всё, что нужно для прогулки. длинной тропинкой мы спускаемся к воротам. с инжира, растущего в центре двора, привычно срывается бабочка-адмирал - покружиться на добрый путь над нашими головами. Сёмка продолжает безостановочную охоту за всем, что движется...
___
ежиная симфония разыгрывается строго по партиям.
- туф-туф-туф, - начинает ночные происки ёжик семейства запалаточных. - туф-ту-кхть-кхть-кхть, - продолжает он же по настеленному у палатки линолеуму...
- пф-пф! - воинственно напрыгивает на него Сёмка с моего одеяла.
- шшшшшшш! - обиженно предостерегает ёжик. обескураженный таким отпором Сёмка ему почему-то верит и возвращается на одеяло облизывать уколотые лапы. серый игольчатый клубок разворачивается, допивает сёмкино молоко и возвращается в семью.
я с тоской поглядываю на сереющий у изголовья фотокофр.
- трахтибидохтебегрямс! - солидный черно-бурый ёж из тех, что ближеккухне, не мелочится и вступает литаврами (на роль которых соглашаются к ночи вымытые тарелки и крышки от кастрюль).
- шкррямп-шкррррямп-пф, - вторит ему еще один из запалаточных, взбираясь на обтянутый линолеумом порожек: может быть, у вас там осталось еще немножечко вкуснейшего кошачьего корма?..
впрочем, вспышка все равно ловит только хвост улепётывающего к задворкам последнего запалаточного. звёзды в ялтинском небе заговорщицки перемигиваются...
- почему ты меня не разбудила?! - огорчается поутру Маша.
- не успела, - честно признаюсь я, набрасывая план великих свершений на день. первым пунктом значится: купить кошачий корм на обратном пути.
небольшой рюкзачок, шляпы, фотокофр - вот и всё, что нужно для прогулки. длинной тропинкой мы спускаемся к воротам. с инжира, растущего в центре двора, привычно срывается бабочка-адмирал - покружиться на добрый путь над нашими головами. Сёмка продолжает безостановочную охоту за всем, что движется...
___