Перебирая фотографии - 2

Apr 13, 2012 00:47

И снова 1984 год. Перегон «Неделина» из Кронштадта в Петропавловск-Камчатский вокруг мыса Доброй Надежды.


80 лет спустя в точности повторяем путь 2-ой Тихоокеанской эскадры Рожественского к Цусиме. Книга Новикова-Прибоя стала в библиотеке бестселлером.

После прохода датских проливов нашим переходом руководит штаб Северного флота. Проблемы тихоокеанцев им пофиг, поэтому заходы в иностранные порты нам запрещены. Тем не менее через пару недель мы оказываемся в Конакри.


А повод для захода в Гвинею случился нерадостный: где-то в районе экватора «съехала крыша» у командира экипажа вертолёта, капитана.


Начала этого процесса сам не наблюдал. Две трети офицерского состава экипажа были молодыми выпускниками, еще не допущенными к ходовой вахте. Так что вахту на мостике мы тащили весь поход вчетвером или впятером, кажется.
Вахта-сон занимали значительную часть суток и многие детали быта прошли мимо. Но, судя по рассказам - там всё было серьезно. Командир корабля приказал поместить «летуна» в изолятор медблока и стал запрашивать «добро» куда-нибудь зайти и сдать больного в советское посольство.

Летун вёл себя адекватно диагнозу. Кроме своего штурмана никого к себе не подпускал и при попытке переселить себя из каюты в изолятор разбил граненым стаканом голову начальника медслужбы капитану Коле Коробкову, который и занял койку в медблоке. Летчика же было приказано изолировать в его каюте, выставив туда офицерский пост.

Ясное дело, что «лишних» офицеров всегда можно найти в дивизионе вычислительной техники. Там на два десятка офицеров и мичманов всего личного состава - один матрос (приборку на постах делать).


Помнится, когда такой краснофлотец однажды добрался до незапертого сейфа с шилом - меня год сношали за "100%-ное пьянство среди личного состава"...

Вахту поставили и стали думать, что делать дальше. Дело осложнялось тем, что «летун» оказался убежденным «травником» и никаких лекарств не принимал принципиально даже в здравом уме. В нынешнем состоянии дать ему снотворное, на чем настаивала медицина, а тем более уколоть, было и вовсе нереально - доктор-то последний, мало ли что. Пытливый флотский ум сослуживцев подбросил доктору Никитину идею замешать снотворное на «шиле» (мол, выпить не откажется; лётчик всё-таки!), с коей идеей доктор радостно побежал к командиру. Волков с сожалением посмотрел на бутылку молокообразной субстанции, которая получилась у неопытного в «шильном» деле Никитина, и велел доктору «не заниматься хернёй».

Сменяюсь с вахты в 03.00. Волков:
- Карпов, там у «психа» Ваши офицеры вахту несут. После смены проверьте, как там дела.
-Есть!.
По графику до 04.00 на посту должен быть лейтенант Сережа Лынов, самый молодой в дивизионе, выпускник петродворцового ВВМУРЭ, мастер спорта по боксу и увлекающаяся личность.

Коридор правого борта, где у каюты вертолетчиков должна маячить его одинокая фигура, длинный и пустой. Так - кажется здоровый послевахтенный сон накрылся. Или ищи подчиненного, или становить на пост сам, пока не убьют или не сменят.
Ну, Серёга, ну, сучий потрох! Подхожу к каюте «летуна», слышу вполне узнаваемые звуки. Открыто, захожу.

Картина: Серёга Лынов, Витя Горбатов (тоже мой, тоже ВВМУРЭ, когда поддаст, похож на поддатого Боярского) за столом, на котором бутылка «шила» (еще чуть-чуть осталось), два стакана. Бедный псих в уголке на койке, взгляд затравленный.
Горбатов:
- Саня, все нормально, мы налаживаем контакт.
Псих (из угла):
- Каплей, забери от меня этих алкашей, всю ночь спать не дают!

Отсыпаюсь после вахты, встаю к обеду. Узнаю хорошие новости.
Во-первых: штаб перехода разрешил зайти с деловым визитом в столицу Гвинеи Конакри, где есть советское посольство, для отправки больного в Союз.
Во-вторых: больной сдался медицине и дал себя уколоть (психоаналитики из ВВМУРЭ, мать их!).

К вечеру узнаю плохие новости. Сопровождать больного в союз должны двое. Ну один, понятно, его кореш-штурман. Остальных «летунов» трогать нельзя - вертолеты-то остаются. Значит, надо из экипажа. Кто на вахте и вообще при деле - нужны здесь. Кто не шибко при деле - ему менять этот океанский круиз по экзотическим местам на зимнюю казарму прикомандированного куда-нибудь до прихода корабля на Камчатку - влом тем более...
Приходит грустный Женя Покуляк, старший в бригаде НИИПа, к Юре Тимофееву из той же бригады (живет со мной в каюте).


«Слушай, давай выбирать, кто полетит в Москву сопровождающим. Судоремонтники отбоярились, мол, они нужны будут здесь, когда корабль начнет тонуть. Опять же, они питерские, а лететь надо в Москву. Так что приказано посылать кого-то из наших». Мучительный выбор продолжался долго и очень напоминал происходящее в фильме «Гараж»...

Утром, как положено, всё переменилось с точностью до наоборот. Оказалось, что из Гвинеи прямых рейсов в Союз нет, и лететь надо через Париж. В 1984 году советскому офицеру проще было представить себя полетевшим в космос, чем в Париж...

Проблема сразу же легко разрешилась. В Париж больного повезли политработники. Втроем.


флот

Previous post Next post
Up