О роли романтики в нашей профессии аэрогеодезиста (часть 3)
Руслан Николаевич Гельман
О роли романтики в нашей профессии аэрогеодезиста (часть 3) часть 1
часть 2
В состав моей фототеодолитной партии входили обычно три бригады, каждая - инженер или техник, несколько рабочих и свой участок работ. Для обучения и контроля я ходил, по очереди, с каждой бригадой.
Утоляем жажду после подъемаПомню первый приезд в Приэльбрусье для проведения фототеодолитных съемок. В связи с нашими работами, мы посетили местный альплагерь и недалеко от входа в него осматривали небольшое кладбище погибших альпинистов. Надписи на надгробиях сообщали о разрядниках и мастерах спорта, а в комплексе с этим хорошо смотрелась и входная арка с надписью: «добро пожаловать». Альпинизм - небезопасный вид спорта, но поскольку тема статьи - романтика, расскажу кратко о нашем походе через Марухский перевал в 1958 г. В том году моя база партии была в с. Архыз, а съемку необходимо было провести в бассейне р. Чхалта, по другую сторону Главного хребта. Поскольку дело представлялось серьезным, мы пошли с лучшей бригадой и наиболее надежными лошадьми. Маршрут лежал через пару небольших перевалов в долину р. Маруха и далее, по Марухскому леднику к Марухскому перевалу через Главный хребет. Перевал этот - широкая седловина, нетрудный с точки зрения альпинизма, но с крутыми подъемами с северной и южной сторон. С нашей, северной стороны, склон был покрыт толстым слоем снега. Поскольку предстояло переправить все снаряжение и лошадей, то вооружившись ледорубами, мы начали прорубать в снегу серпантинную дорожку и проводить по ней лошадей с мягкой поклажей (инструменты, естественно, на себе). К концу дня вышли на перевал, но тут сел туман, закрывший всё и пришлось сутки ждать возможности двигаться дальше. За это время мы имели возможность осмотреть перевал. Он представлял бывшее поле боя времен Великой отечественной войны. Всюду россыпи патронных гильз, попадаются обломки оружия, много человеческих костей. Солдаты, оборонявшие перевал сооружали защитные стенки из камней. Запомнился один такой «окоп» с сапогом и истлевшей костью, а рядом куча стреляных гильз. Солдат видно вёл бой до последнего. Были там и кучки мин и гранат, и мне пришлось применить власть, чтобы прекратить попытки молодежи бросаться ими. В центре перевала возвышалась пирамида из камней, скорей всего братская могила, мы украсили ее найденными каской, пулеметными лентами, сломанным ручным пулеметом. Надо сказать, что такой скромный памятник на месте события оставляет больше впечатления, чем официальные грандиозные монументы.
Наша бригада на Марухском перевале. Сборы в дальнейший путьА потом мы спускались по крутейшему южному склону, изо всех сил удерживая лошадей, прошли ледник под названием Марух и вышли в долину р. Чхалта; предстоял подъем по противолежащему крутому горному склону на место, намеченное для фототеодолитного базиса. Один человек из бригады остался внизу в лагере, а мы с остальными, неся необходимое снаряжение и инструменты, начали подъем. Тропинок не было и, продираясь через заросли, карабкаясь по склону, мы поднялись выше уровня леса, к берегу горного озерца. Дно его было наполовину ледяным и голубизна озера, в комплексе с ярко зелеными берегами создавали необычайно живописную картину. Я остался здесь с двумя помощниками, остальные спустились к лагерю ждать нашего условного сигнала, а мы практически без отдыха приступили к работе. Долина Чхалты, покрытая густым лесом очень живописна, но оценить это, как и многие другие красоты, как правило, удается задним числом. В условиях работы все внимание - на облака, которые того и гляди закроют пункты, на выбор места базиса, работа с инструментами и многое другое. Да и при самом подъеме, особенно с тяжелым грузом, обычно не до красот. Работу здесь мы успешно завершили, но на обратном пути кончились продукты: осталось только немного манки и пара луковиц. Потом со смехом вспоминали нашу, заключительную в том походе, трапезу: манная каша с луком. На весь этот поход ушел 21 день.
Долина р. Чхалта. Вид с абхазского хребтаМного лет спустя, в связи с войной в Абхазии, в прессе прозвучали знакомые названия: Чхалта, долина Кодори, с. Ажары и другие. Кстати, долина р. Кодори запомнилась Багатской скалой - крутым скальным склоном порядка 150 м. высотой. В ней была прорублена дрога - полка, настолько узкая, что автодвижение по ней могло быть только односторонним, не было места даже для какого-либо ограждения. Когда мы в первый раз ехали по ней, то из кузова грузовика, глядя вбок, нельзя было увидеть дороги - пропасть начиналась чуть ли не от колес машины. Поскольку скала известняковая, то разрушается и однажды, что бы проехать, пришлось руками разбирать на дроге свежий завал. Впрочем, вскоре в обход скалы был пробит туннель.
Багатская скала, виден вход в туннель, левее - прежняя дорогаПримерно в те же годы пришлось соприкоснуться и с вертолетом, вначале как чисто транспортным средством. Одна из бригад отправилась в верховья р. Аргун и я провожал ее до места, шли вначале по руслу реки. Двигаться пришлось, в основном, прямо по воде, т. к. конные тропы осыпались (местное население, согласно сталинской национальной политике, было выслано), горные селения стояли пустыми. Когда дальше дороги не стало, пришлось изменить маршрут и двигаться в обход, по хребту.
Развалины замка в долине р. АргунСнабжение бригады продуктами тем же путем было проблематично и я, вернувшись, отправился в Грозный, где в авиапредприятии удалось договориться об аренде вертолета, а затем выполнить и ряд необходимых формальностей. Вертолет был МИ-1, по вместимости близкий современной малолитражке. Но характерной его особенностью был груз-противовес в хвостовой части. Он вешался при полной загрузке кабины. И первый наш вертолетный рейс едва не обернулся большой неприятностью. Мы с пилотом на груженой машине прилетели в район работ бригады, продукты выгрузили и вертолет улетел, а я остался ждать его возвращения со вторым рейсом. Прибыв через пару часов, пилот долго не мог сдержать поток ругани в адрес машины, своей работы и всего света. Оказывается, улетая от меня, он забыл снять противовес с хвоста, машина в воздухе «задралась» и он едва не угробился. Несмотря на такой «дебют», вертолет, в дальнейшем, стал моим главным носителем в самых разных работах и районах.
Вертолет МИ-1, наш первый воздушный транспортУпомяну о наших рабочих: высланные чеченцы, балкарцы и др. в эти года стали понемногу возвращаться и молодые парни, с которыми я имел дело, выросши в Казахстане, гор не знали, дорогу им указывали мы. И вообще, многие вернувшиеся из ссылки оказались в трудном положении и местами в конфликтах с новыми жителями, но опять это уже другая тема.
Продолжение