Первая любовь.
В 5 классе я впервые осознала,что бывает так,что совершенно чужой человек вдруг становится роднее родных.Что смотреть на него,дышать с ним рядом и думать о нем-это отдельный вид счастья.
Не знаю правильно ли называть это любовью.Но я не знаю как еще это назвать.
Я была пятиклассницей, а она моим учителем немецкого.Л.Ф..
Я влюбилась в нее с самого первого взгляда.Теперь-то я могу просто сказать,что это типаж Сары Джессики Паркер, но тогда она мне казалась эльфийски неземной..Я таких в нашем простолюдинстве и не видела никогда ..
Ее,такую неподходящую и чужую,распределили в нашу суконно-пролетарскую школу после института.Их двоих распределили-толстогубую англичанку с круглыми зубами и ее-тонкую и сухую,с улыбкой,которая сминает кожу,как непроглаженную простынку.
Тогда я сказала спасибо мирозданию,что выбрала немецкий.
И стала дышать одним с ней воздухом.
Вся моя жизнь была наполнена ею. Я утром бежала в школу,чтобы стоять на лестнице,даже если не дежурю,чтоб увидеть,как она войдет в дверь и будет чуть выше гудящего переобувающего муравейника-как будто проплывет над ними сверху.
я внимательно и неотрывно смотрела на дверь,чтобы не пропустить,как будет хохотать румяная с мороза англичанка с круглыми зубами, а она -всегда бледная,будет улыбаться в ответ кончиками губ вниз.
Уроки немецкого стали для меня праздниками.Я сидела над учебниками и вечером и с утра. Я купила себе все пособия,которые были в наших магазинах и получала четверки.Потому что теряла дар речи,когда она смотрела на меня.
Мама выписала мне газету Троммель, я вступила в Клуб Интернациальнальной дружбы,чтоб переписываться с друзями-пионерами из Германии на немецком, и не могла говорить,когда она смотрела на меня.
Я ее рисовала.Везде и всегда. На обложках и промокашках,на учебниках и бумажках, и даже на руках.Рисовать ее было очень легко.Удлиненный колокольчик прически.Острые плечи и второй колокольчик силуэта в длинной шифоновой юбке-годе.Острые треугольнички тонких щиколоток и штришки каблуков.Выходило как будто она уходит от меня на тетрадках,на книжках,промокашках и даже на руках.
Я мечтала.Не о ней, а про нее.Я ложилась на спину и смотрела в потолок,где она опять уходила от меня своим силуэтом из двух колокольчиков.Я не знала,как мечтать.Не знала о чем. Все мечты были смешные и бесплодные.Я мечтала,что подожду ее у школы и она пойдет со мной, а не с круголозубой англичанкой..
Я ждала ее каждый день у школы, и иногда она выходила, и я смотрела, как она уходит.
Однажды я решилась.Я подговорила девчонок и мы пошли за ней.Мы крались поотдаль и мне было волнительно и стыдно. Мы перешли дорогу и шли по другому микрорайону,куда ходить было нельзя. И Л.Ф и англичанка жили в сером девятиэтажном общежитии.Мы проводили их до самых дверей.
Потом я стала ходить туда одна,хоть мне было и нельзя.Только я не знала на какие окошки нужно смотреть.И однажды ,взяв опять для храбрости девчонок, спросила у вахтерши.А потом так же крадучись, мы поднялись на этот этаж и заглянули в приотрытую дверь. Она сидела спиной и читала что-то при свете настольной лампы..Темный силуэт с острыми плечами и светящиеся волосы.
Теперь я знала окна.И мне было где гулять и куда смотреть.
Я завела дневник про нее.Дневник я положила под газету в ящик письменного стола.И каждый день там писала.И рисовала-рисовала одно и тоже-колокольчик сверху-колокольчик внизу.И затейливые вензеля-Л.Ф.в разных переплетениях.
Помню,уже было тепло и снег был липкий.Мы всем двором стали лепить.Кто что.Я лепила собаку.Большую такую снежную собаку с массивными ногами и толстой доброй мордой. Я вылепляла даже когти на ногах и прорисовывала варежками шерсть на боках..Когда я почти закончила,подошла бабушка с внуком.
-Ка собачку зовут?-спросила бабушка
-Людик-неожиданно сказала я.
И тут же, ужаснувшись пошлости сказанного,принялась колотить собаку руками и ногами,раскидав ее на снежные брызги..
И про это я тоже написала в дневнике.
Дневник был простой зеленой тетрадкой в клетку,поэтому закончился быстро.Год тоже подходил к концу, стало уже совсем тепло и я надела гольфы.Каникулы надвигались неумолимо и мне было страшно,что все кончится и мне некого будет встречать и провождать.И дышать будет нечем.
Я все просчитала.Я позвала Ленку.Ленка была моей одноклассницей и оруженосцем.Она считала,что меня ждет великое будущее,поэтому она должна быть рядом со мной. Она собирала мои записки,чтобы сохранить их для истории.Она любила меня больше,чем я ее.Только Ленка могла это сделать.
Я дала ей этот зеленый дневник в силуэтах колокольчиков и научила что говорить.А потом несколько дней репетировала,чтоб вышло похоже.
Ленка должна была "найти дневник" и отнести его Л.Ф.Сказать,что нашла и не знает кому отдать,увидела ее имя,чтобы она посмотрела.Нашла у меня в парте.Но не стала читать,просто поняла,что,вроде, про Л.Ф..
Все выходило красиво.Ленка сделает все правильно..Я буду как бы не при чем. Ведь вести дневник это ничего еще не значит.А она,когда прочитает, поймет.И придумает то,что я не могу придумать.Позовет меня или придет сама, или подождет после школы,чтоб мы могли пойти вместе.Или еще что,чего я даже и не знала.
В назначенный час разоблачения я не смогла быть в школе. Ушла домой и закрылась в ванной,чтоб смотреть,как льется вода в раковину.Телефон на шнуре я тоже унесла туда,чтоб не пропустить Ленкин звонок.
Ленка позвонила в дверь.В руках у нее был мой зеленый дневник.
Л.Ф сказала,что не имеет права читать то,что ей не предназначено, поэтому очень просит Ленку отнести найденное мне.
Она не взяла это даже в руки.Просто покачала головой и улыбнулась своей улыбкой кончиками губ вниз.Несмотря на горе и стыд, я жутко позавидовала,тому,что Ленка была с ней наедине и разговаривала с ней.Дневник я порвала.Мелко-премелко,чтоб в обрывках ничего нельзя было прочитать.
Когда у Л.Ф закончилась практика,она тут же уехала из нашего города.Она всегда была у нас неуместной и одинокой.
А круглозубая англичанка осталась.Она вышла замуж,родила детей и до сих пор работает в нашей школе №13 англичанкой. Я видела ее совсем недавно.Такое же круглое и смеющееся лицо.Типаж Рубальской.
Она меня не знает и не помнит.Тем более теперь,спустя 30 лет.Поэтому я так и не решилась подойти и спросить про Л.Ф.
Да я и сейчас бы не решилась.
Не знаю правильно ли называть это любовью.Но я не знаю как еще это назвать.
Я была пятиклассницей, а она моим учителем немецкого.Л.Ф..
Я влюбилась в нее с самого первого взгляда.Теперь-то я могу просто сказать,что это типаж Сары Джессики Паркер, но тогда она мне казалась эльфийски неземной..Я таких в нашем простолюдинстве и не видела никогда ..
Ее,такую неподходящую и чужую,распределили в нашу суконно-пролетарскую школу после института.Их двоих распределили-толстогубую англичанку с круглыми зубами и ее-тонкую и сухую,с улыбкой,которая сминает кожу,как непроглаженную простынку.
Тогда я сказала спасибо мирозданию,что выбрала немецкий.
И стала дышать одним с ней воздухом.
Вся моя жизнь была наполнена ею. Я утром бежала в школу,чтобы стоять на лестнице,даже если не дежурю,чтоб увидеть,как она войдет в дверь и будет чуть выше гудящего переобувающего муравейника-как будто проплывет над ними сверху.
я внимательно и неотрывно смотрела на дверь,чтобы не пропустить,как будет хохотать румяная с мороза англичанка с круглыми зубами, а она -всегда бледная,будет улыбаться в ответ кончиками губ вниз.
Уроки немецкого стали для меня праздниками.Я сидела над учебниками и вечером и с утра. Я купила себе все пособия,которые были в наших магазинах и получала четверки.Потому что теряла дар речи,когда она смотрела на меня.
Мама выписала мне газету Троммель, я вступила в Клуб Интернациальнальной дружбы,чтоб переписываться с друзями-пионерами из Германии на немецком, и не могла говорить,когда она смотрела на меня.
Я ее рисовала.Везде и всегда. На обложках и промокашках,на учебниках и бумажках, и даже на руках.Рисовать ее было очень легко.Удлиненный колокольчик прически.Острые плечи и второй колокольчик силуэта в длинной шифоновой юбке-годе.Острые треугольнички тонких щиколоток и штришки каблуков.Выходило как будто она уходит от меня на тетрадках,на книжках,промокашках и даже на руках.
Я мечтала.Не о ней, а про нее.Я ложилась на спину и смотрела в потолок,где она опять уходила от меня своим силуэтом из двух колокольчиков.Я не знала,как мечтать.Не знала о чем. Все мечты были смешные и бесплодные.Я мечтала,что подожду ее у школы и она пойдет со мной, а не с круголозубой англичанкой..
Я ждала ее каждый день у школы, и иногда она выходила, и я смотрела, как она уходит.
Однажды я решилась.Я подговорила девчонок и мы пошли за ней.Мы крались поотдаль и мне было волнительно и стыдно. Мы перешли дорогу и шли по другому микрорайону,куда ходить было нельзя. И Л.Ф и англичанка жили в сером девятиэтажном общежитии.Мы проводили их до самых дверей.
Потом я стала ходить туда одна,хоть мне было и нельзя.Только я не знала на какие окошки нужно смотреть.И однажды ,взяв опять для храбрости девчонок, спросила у вахтерши.А потом так же крадучись, мы поднялись на этот этаж и заглянули в приотрытую дверь. Она сидела спиной и читала что-то при свете настольной лампы..Темный силуэт с острыми плечами и светящиеся волосы.
Теперь я знала окна.И мне было где гулять и куда смотреть.
Я завела дневник про нее.Дневник я положила под газету в ящик письменного стола.И каждый день там писала.И рисовала-рисовала одно и тоже-колокольчик сверху-колокольчик внизу.И затейливые вензеля-Л.Ф.в разных переплетениях.
Помню,уже было тепло и снег был липкий.Мы всем двором стали лепить.Кто что.Я лепила собаку.Большую такую снежную собаку с массивными ногами и толстой доброй мордой. Я вылепляла даже когти на ногах и прорисовывала варежками шерсть на боках..Когда я почти закончила,подошла бабушка с внуком.
-Ка собачку зовут?-спросила бабушка
-Людик-неожиданно сказала я.
И тут же, ужаснувшись пошлости сказанного,принялась колотить собаку руками и ногами,раскидав ее на снежные брызги..
И про это я тоже написала в дневнике.
Дневник был простой зеленой тетрадкой в клетку,поэтому закончился быстро.Год тоже подходил к концу, стало уже совсем тепло и я надела гольфы.Каникулы надвигались неумолимо и мне было страшно,что все кончится и мне некого будет встречать и провождать.И дышать будет нечем.
Я все просчитала.Я позвала Ленку.Ленка была моей одноклассницей и оруженосцем.Она считала,что меня ждет великое будущее,поэтому она должна быть рядом со мной. Она собирала мои записки,чтобы сохранить их для истории.Она любила меня больше,чем я ее.Только Ленка могла это сделать.
Я дала ей этот зеленый дневник в силуэтах колокольчиков и научила что говорить.А потом несколько дней репетировала,чтоб вышло похоже.
Ленка должна была "найти дневник" и отнести его Л.Ф.Сказать,что нашла и не знает кому отдать,увидела ее имя,чтобы она посмотрела.Нашла у меня в парте.Но не стала читать,просто поняла,что,вроде, про Л.Ф..
Все выходило красиво.Ленка сделает все правильно..Я буду как бы не при чем. Ведь вести дневник это ничего еще не значит.А она,когда прочитает, поймет.И придумает то,что я не могу придумать.Позовет меня или придет сама, или подождет после школы,чтоб мы могли пойти вместе.Или еще что,чего я даже и не знала.
В назначенный час разоблачения я не смогла быть в школе. Ушла домой и закрылась в ванной,чтоб смотреть,как льется вода в раковину.Телефон на шнуре я тоже унесла туда,чтоб не пропустить Ленкин звонок.
Ленка позвонила в дверь.В руках у нее был мой зеленый дневник.
Л.Ф сказала,что не имеет права читать то,что ей не предназначено, поэтому очень просит Ленку отнести найденное мне.
Она не взяла это даже в руки.Просто покачала головой и улыбнулась своей улыбкой кончиками губ вниз.Несмотря на горе и стыд, я жутко позавидовала,тому,что Ленка была с ней наедине и разговаривала с ней.Дневник я порвала.Мелко-премелко,чтоб в обрывках ничего нельзя было прочитать.
Когда у Л.Ф закончилась практика,она тут же уехала из нашего города.Она всегда была у нас неуместной и одинокой.
А круглозубая англичанка осталась.Она вышла замуж,родила детей и до сих пор работает в нашей школе №13 англичанкой. Я видела ее совсем недавно.Такое же круглое и смеющееся лицо.Типаж Рубальской.
Она меня не знает и не помнит.Тем более теперь,спустя 30 лет.Поэтому я так и не решилась подойти и спросить про Л.Ф.
Да я и сейчас бы не решилась.