Jan 23, 2008 11:19
Обнаружила я ее Петербург сразу, по ее «худо» вместо московского «плохо».
- А это очень худо?
- Что?
- Говорить «худо», - и сама смеется.
- Для вашего худа, Сонечка, одна рифма - чудо.
Кто и откуда,
Милое чудо?
Так возникла Розанэтта из моей «Фортуны» (Лозэна), так возникла вся последняя сцена «Фортуны», ибо в этом: «Кто и откуда?» - уже весь приказ Розанэтте (Сонечке) быть, Розанэтте, дочке привратника, которая:
...Я за последней волею прислана.
Может, письмо Вам угодно оставить родным,
Может быть, локон угодно отрезать на память.
Все, что хотите - просите! Такой уж день:
Всё Вам позволено нынче!
О, какая это была живая Сонечка, в этом - все, говоримом за час перед казнью, в этом часе, даримом и творимом, в этом последнем любовном и последнем жизненном часе, в предсмертном часе, вмещающем всю любовь.
В этом - Розанэтта - имени.
=========
(Сонечка! Я бы хотела, чтобы после моей повести в тебя влюбились - все мужчины, изревновались к тебе - все жены, исстрадались по тебе - все поэты...)
=========
Началась Сонечка в моих тетрадях с ее жалобного, в первый приход ко мне, возгласа:
- О, Марина! (Эта умница ни разу не назвала меня «Ивановна», как с «Белыми Ночами», сразу - второй (тысячный) раз. - Как я бы вашу Даму в «Метели» - сыграла. Как я знаю каждое движение, каждую интонацию, каждый перерыв голоса, каждую паузу - каждое дыхание... Так, Марина, как я бы - ее никто не сыграет. Но я не могу - я такая маленькая...
Не ростом - не только ростом - мало ли маленьких! - и маленькость ее была самая обыкновенная - четырнадцатилетней девочки - ее беда и прелесть были в том, что она этой четырнадцатилетней девочкой - была. А год был - Девятнадцатый. Сколько раз - и не стыжусь этого сказать - я за наш с ней короткий век жалела, что у нее нет старого любящего просвещенного покровителя, который бы ее в своих старых руках держал, как в серебряной оправе... И одновременно бы ею, как опытный штурман, правил... Моей маленькой лодочкой - большого плаванья... Но таких в Москве Девятнадцатого года - не было.
(Знаю, знаю, что своей любовью «эффект» «ослабляю», что читатель хочет сам любить, но я тоже, как читатель, хочу сама любить, я, как Сонечка, хочу «сама любить», как собака - хочу сама любить... Да разве вы еще не поняли, что мой хозяин - умер и что я за тридевять земель и двудевять лет - просто - вою?!)
...Ни малейшего женского кокетства. Задор - мальчишки (при предельно-женственной, девической, девчонческой внешности), лукавство - lutin8. Вся что немцы называют «Einfall»9. (Сонечка, я для тебя три словаря граблю! Жаль, английского не знаю - там бы я много для тебя нашла. А - в испанском!..)
Ряд видений: Наташа Ростова на цветочной кадке: «Поцелуйте куклу!»... Наташа Ростова, охватив колена, как индус, как пес, поющая на луну, пением уносимая с подоконника... Огаревская Консуэла, прощающаяся с герценовской Наташей у дилижанса... Козэтта с куклой и Фантина с Козэттой... Все девические видения Диккенса... Джульетта... Мирэй... Миньона, наконец, нет, даже он: Mignon, - тот мальчик арфист, потом ставший Миньоной, которого с какой-то своей Wanderung10 привел домой к матери юноша, ставший - Гёте.
(Знаю, что опять ничего не даю (и много - беру), однажды даже вычеркнула это место из рукописи, но они меня так теснят, обступают, так хотят через Сонечку еще раз - быть...)
Но главное имя - утаиваю. И прозвучит оно только в стихах - или нигде.
И вот, потому что ни одной моей взрослой героиней быть не могла - «такая маленькая» - мне пришлось писать маленьких. Маленьких девочек. Розанэтта в «Фортуне», девчонка в «Приключении», Франческа в «Конце Казановы» - все это Сонечка, она, живая, - не вся, конечно, и попроще, конечно, ибо, по слову Гейне, поэт неблагоприятен для театра и театр неблагоприятен для поэта - но всегда живая, если не вся - она, то всегда - она, никогда: не-она.
А один свой стих я все-таки у нее - украла: у нее, их не писавшей, в жизни не написавшей ни строки, - я, при всей моей безмерной, беспримерной честности - да, украла. Это мой единственный в жизни плагиат.
Однажды она, рассказывая мне о какой-то своей обиде:
- О, Марина! И у меня были такие большие слезы - крупнее глаз!
- А вы знаете, Сонечка, я когда-нибудь это у вас украду в стихи, потому что это совершенно замечательно - по точности и...
- О, берите, Марина! Все, что хотите - берите! Все мое берите в стихи, всю берите! Потому что в ваших руках все будет жить - вечно! А что от меня останется? Несколько поцелуев...
И вот, три года спустя (может быть, кто знает, день в день) стих:
В час, когда мой милый брат
Миновал последний вяз
(Вздохов мысленных: «Назад»)
Были слезы - больше глаз.
В час, когда мой милый друг
Огибал последний мыс
(Вздохов мысленных: «Вернись!»)
Были взмахи - больше рук.
Руки прочь хотят - от плеч!
Губы вслед хотят - заклясть!
Звуки растеряла речь,
Пальцы растеряла пясть.
В час, когда мой милый гость...
- Господи, взгляни на нас! -
Были слезы больше глаз
Человеческих - и звезд
Атлантических...
poetry,
quotes