Он...
Ещё вчера, гуляя по шумным улицам родного города, он считал, что радость жизни это встретиться вечером с друзьями, отправиться в клуб и после, либо познакомившись с какой-нибудь длинноногой красоткой, либо вытащив одну из старых знакомых полуношниц, уехать встречать рассвет на реку. Огни города постоянно манили его. День, а что день, это время суток всегда чётко ассоциировалось с просиживанием в офисе и периодическим исполнением рабочих обязанностей, которые были настолько мелки и редки, что на них с лихвой хватала одного-двух часов рабочего времени. Что же до выходных, он практически никогда точно не знал где он окажется и что будет делать, не то что в следующие, но даже в грядущие выходные, и именно по-этому мало что мог вспомнить о самых счастливых и ожидаемых для офисного сторудника днях. Иначе говоря он был обыкновенным представителем молодёжи мегаполиса.
Будучи, ещё недавно, человеком избалованным наличием личного автомобиля, он никак не мог привыкнуть к пешеходной жизни, к необходимости пользоваться общественным транспортом и, вообще, к тому, что ему приходится делить свой любимый выхоленый мирок с другими, абсолютно незнакомыми и чуждыми ему, людьми. Вот и в этот день, он выйдя из офиса, в совершенно не офисной одежде, с надеждой перелистывал телефонную книгу, выбирая ту, с которой можно встретиться этим вечером и, после посещения автосалона, продолжить вечер в более приятной обстановке, нежели общество менеджеров по продажам или стояние в пробке. После нескольких звонков он не нашёл ничего лучше чем позвонить одной очень старой знакомой, с которой они случайно познакомились, будучи ещё в самом начале студенческой жизни, на просторах всемирной паутины. Пожалуй, это было единственное удачное знакомство в сети, которое тянулось вот уже шесть с лишком лет, с перерывами, ссорами, расставаниями и возвращениями обратно к непонятному общению у которого не было никакого определённого статуса либо значения. Просто им было хорошо вместе, периодически кому-то из них это начинало надоедать. Да и ощущение что из этого в жизни ничего хорошего не получится тоже не придавало уверенности, но они продолжали встречаться, периодически засыпая и просыпаясь вместе.
- Привет! Как ты? Не отвлекаю?
- Привет! Да нет вроде. Замечательно, а разве когда-то бывало по другому?
- Что делаешь? На работе?
- Да. Ещё несколько документов осталось доделать и поеду.
- Куда, если не секрет?
- Пока домой планировала, там папу покормить надо.
- Что вечером планируешь?
- Ничего, приеду, поедим и засяду в линейку. А что? Хочешь что-то предложить?
- Да не то чтобы предложить... Как насчёт пересечься?
- Зачем?
- Просто тебя хочу увидеть. Можно в кино сходить или кофейку попить.
- Ваши предложения? Я к семи дома буду. Или хочешь подъезжай ко мне на работу и вместе поедем. Хотя тебе же не нравится как я вожу.
- Да брось ты, нормально ты водишь, только ругаешься когда тебе что-то говорят, а так вроде вполне прилично. Кстати, а можем мы перед кино в салон смотаться, мне там некоторые документы отдать нужно.
- А это куда? На ригу?
- Ну да.
- Ты же сказал что больше со мной в машину никогда не сядешь.
- Да брось ты. Ну погорячился.
- Ладно. Если ты будешь молчать насчёт моего вождения, то поехали. Только мы же сейчас все пробки соберём.
- Какие пробки, доедем за час - полтора, и потом салон же до десяти работает и меня там в любом случае дождутся.
-Ок. Тогда подъезжай ко мне к семи. Если что посидишь с папой пообщаешься, кофейку попьёшь.
- Хорошо. До связи.
- Пока.
После разговора решив что у него есть ещё достаточно времени, благо до её дома идти не долго, он решил пройтись по кольцу, и найдя в рюкзаке наушники и солнечные очки, не заходя к себе отправился на встречу. Когда он подошёл к её дому, знакомая машинка уже стояла недалеко от подъезда. Улыбнувшись, он набрал код соседней квартиры, неменявшийся уже более пяти лет, и поднялся наверх.
- Здравствуйте, Вам!
- Привет, Проходи. Тапочки знаешь где. Кофе будешь?
- Буду. Добрый вечер!
В соседней с прихожей комнате уже отдыхал её отец, и сонно поздоровался ему в ответ.
- Ну проходи уже, что в стоишь? Проходи на кухню, я кофе уже включила. Ты какой будешь?
- Твой.
- Ну вот так всегда. Есть будешь?
- Нет спасибо, я лучше кофейку с печеньем. Можно?
- Нет конечно. Ладно сам знаешь, что чего. Я сейчас быстренько, еду подогрею, переоденусь и поедем.
- Давай.
Через десять минут она была готова.
- Дочь, ты когда будешь?
- Не знаю. Поздно. Я напишу. Всё, пап, мы поехали.
- Ну давайте.
Попрощавшись, они вышли из квартиры, спустились во двор и поехали. В этот раз, они гармонично не подходили друг другу. На ней было сине-белое облегающее платье и босоножки, на нём болотного цвета джинсы, светло-бежевая майка и коричневые ботинки, довершал его вид кожаный пиджак непонятного зелёно-коричневого цвета. Предпоследний вечер рабочей недели обещал быть приятным.
...
Начало новой рабочей недели не предвещало для него ничего особенного. Ставшее уже привычным отсутствие работы, в том понимании, что ему не нужно было делать ничего ответственного и действительно полезного ни для себя ни для конторы, вкупе со ставшей уже стандартной, но более сильной чем обычно, ссорой с барышней и непонятными безэмоциональными выходными загоняло его мир и состояние в тёмный, абсолютно нелицеприятный угол. Силившись понять зачем вообще всё это происходит, зачем ему эта новая машина, тем более за такие деньги, да и вообще что он представляет из себя в этом мире, когда другие в его возрасте миллиардами ворочают, он всё больше и больше закапывался в себя, лишь изредка натягивая на лицо подобие улыбки и маску человека у которого всё просто великолепно. К обеду, всё-таки прочтав сообщение, в котором она извинялась и предлагала на завтра снова пересечься и съездить отвезти последние бумаги в салон, он в очередной раз решил попробовать прекратить, а точнее перевести в другое русло их отношения, которые последнее время основывались больше на телесном влечении нежели на чём-то духовном, и оставил сообщение без ответа.
Какой раз он уже хотел прекратить эти недоотношения, в которых с одной стороны они вроде бы получали уйму положительных эмоций, и в тоже время никто не отождествлял себя с другим настолько чтобы можно было заявить о неких чувствах в открытую, продемонстрировать отношения на людях. Всё делалось как-будто украдкой, чтобы никто не заметил, хотя видимых причин на то не было. Он уже был почти уверен что из этого ничего, как всегда, не получится, что при прощальной встрече они, наговорив друг другу гадостей, опять посмотрят друг на друга, и всё вернётся на круги своя. Вернётся опять к тому же сумбурному, но такому приятному образу жизни, где оба будут во всё горло и на каждом углу объяснять что каждый сам по себе, что они редкостные эгоисты и думают лишь сами о себе, да и вообще что им никто не нужен и если нужно всё можно получить лишь очень сильно этого захотев. Будут опять вести себя показушно нейтрально в компаниях друзей, смотря друг на друга вопросительным взглядом, в котором лишь немногий сможет разглядеть тень чего-то большего нежели просто знакомство и симпатии. А потом, сбежав от любопытных лишних глаз будут до бесконечности наслаждаться друг другом, но только наедине и чтобы никто и ничего... Он знал что эта встреча уже где-то близко, что её не избежать, но он боялся, не хотел и скрывался от неё настолько сильно, но безискуссно, насколько мог.
Будучи, ещё недавно, человеком избалованным наличием личного автомобиля, он никак не мог привыкнуть к пешеходной жизни, к необходимости пользоваться общественным транспортом и, вообще, к тому, что ему приходится делить свой любимый выхоленый мирок с другими, абсолютно незнакомыми и чуждыми ему, людьми. Вот и в этот день, он выйдя из офиса, в совершенно не офисной одежде, с надеждой перелистывал телефонную книгу, выбирая ту, с которой можно встретиться этим вечером и, после посещения автосалона, продолжить вечер в более приятной обстановке, нежели общество менеджеров по продажам или стояние в пробке. После нескольких звонков он не нашёл ничего лучше чем позвонить одной очень старой знакомой, с которой они случайно познакомились, будучи ещё в самом начале студенческой жизни, на просторах всемирной паутины. Пожалуй, это было единственное удачное знакомство в сети, которое тянулось вот уже шесть с лишком лет, с перерывами, ссорами, расставаниями и возвращениями обратно к непонятному общению у которого не было никакого определённого статуса либо значения. Просто им было хорошо вместе, периодически кому-то из них это начинало надоедать. Да и ощущение что из этого в жизни ничего хорошего не получится тоже не придавало уверенности, но они продолжали встречаться, периодически засыпая и просыпаясь вместе.
- Привет! Как ты? Не отвлекаю?
- Привет! Да нет вроде. Замечательно, а разве когда-то бывало по другому?
- Что делаешь? На работе?
- Да. Ещё несколько документов осталось доделать и поеду.
- Куда, если не секрет?
- Пока домой планировала, там папу покормить надо.
- Что вечером планируешь?
- Ничего, приеду, поедим и засяду в линейку. А что? Хочешь что-то предложить?
- Да не то чтобы предложить... Как насчёт пересечься?
- Зачем?
- Просто тебя хочу увидеть. Можно в кино сходить или кофейку попить.
- Ваши предложения? Я к семи дома буду. Или хочешь подъезжай ко мне на работу и вместе поедем. Хотя тебе же не нравится как я вожу.
- Да брось ты, нормально ты водишь, только ругаешься когда тебе что-то говорят, а так вроде вполне прилично. Кстати, а можем мы перед кино в салон смотаться, мне там некоторые документы отдать нужно.
- А это куда? На ригу?
- Ну да.
- Ты же сказал что больше со мной в машину никогда не сядешь.
- Да брось ты. Ну погорячился.
- Ладно. Если ты будешь молчать насчёт моего вождения, то поехали. Только мы же сейчас все пробки соберём.
- Какие пробки, доедем за час - полтора, и потом салон же до десяти работает и меня там в любом случае дождутся.
-Ок. Тогда подъезжай ко мне к семи. Если что посидишь с папой пообщаешься, кофейку попьёшь.
- Хорошо. До связи.
- Пока.
После разговора решив что у него есть ещё достаточно времени, благо до её дома идти не долго, он решил пройтись по кольцу, и найдя в рюкзаке наушники и солнечные очки, не заходя к себе отправился на встречу. Когда он подошёл к её дому, знакомая машинка уже стояла недалеко от подъезда. Улыбнувшись, он набрал код соседней квартиры, неменявшийся уже более пяти лет, и поднялся наверх.
- Здравствуйте, Вам!
- Привет, Проходи. Тапочки знаешь где. Кофе будешь?
- Буду. Добрый вечер!
В соседней с прихожей комнате уже отдыхал её отец, и сонно поздоровался ему в ответ.
- Ну проходи уже, что в стоишь? Проходи на кухню, я кофе уже включила. Ты какой будешь?
- Твой.
- Ну вот так всегда. Есть будешь?
- Нет спасибо, я лучше кофейку с печеньем. Можно?
- Нет конечно. Ладно сам знаешь, что чего. Я сейчас быстренько, еду подогрею, переоденусь и поедем.
- Давай.
Через десять минут она была готова.
- Дочь, ты когда будешь?
- Не знаю. Поздно. Я напишу. Всё, пап, мы поехали.
- Ну давайте.
Попрощавшись, они вышли из квартиры, спустились во двор и поехали. В этот раз, они гармонично не подходили друг другу. На ней было сине-белое облегающее платье и босоножки, на нём болотного цвета джинсы, светло-бежевая майка и коричневые ботинки, довершал его вид кожаный пиджак непонятного зелёно-коричневого цвета. Предпоследний вечер рабочей недели обещал быть приятным.
...
Начало новой рабочей недели не предвещало для него ничего особенного. Ставшее уже привычным отсутствие работы, в том понимании, что ему не нужно было делать ничего ответственного и действительно полезного ни для себя ни для конторы, вкупе со ставшей уже стандартной, но более сильной чем обычно, ссорой с барышней и непонятными безэмоциональными выходными загоняло его мир и состояние в тёмный, абсолютно нелицеприятный угол. Силившись понять зачем вообще всё это происходит, зачем ему эта новая машина, тем более за такие деньги, да и вообще что он представляет из себя в этом мире, когда другие в его возрасте миллиардами ворочают, он всё больше и больше закапывался в себя, лишь изредка натягивая на лицо подобие улыбки и маску человека у которого всё просто великолепно. К обеду, всё-таки прочтав сообщение, в котором она извинялась и предлагала на завтра снова пересечься и съездить отвезти последние бумаги в салон, он в очередной раз решил попробовать прекратить, а точнее перевести в другое русло их отношения, которые последнее время основывались больше на телесном влечении нежели на чём-то духовном, и оставил сообщение без ответа.
Какой раз он уже хотел прекратить эти недоотношения, в которых с одной стороны они вроде бы получали уйму положительных эмоций, и в тоже время никто не отождествлял себя с другим настолько чтобы можно было заявить о неких чувствах в открытую, продемонстрировать отношения на людях. Всё делалось как-будто украдкой, чтобы никто не заметил, хотя видимых причин на то не было. Он уже был почти уверен что из этого ничего, как всегда, не получится, что при прощальной встрече они, наговорив друг другу гадостей, опять посмотрят друг на друга, и всё вернётся на круги своя. Вернётся опять к тому же сумбурному, но такому приятному образу жизни, где оба будут во всё горло и на каждом углу объяснять что каждый сам по себе, что они редкостные эгоисты и думают лишь сами о себе, да и вообще что им никто не нужен и если нужно всё можно получить лишь очень сильно этого захотев. Будут опять вести себя показушно нейтрально в компаниях друзей, смотря друг на друга вопросительным взглядом, в котором лишь немногий сможет разглядеть тень чего-то большего нежели просто знакомство и симпатии. А потом, сбежав от любопытных лишних глаз будут до бесконечности наслаждаться друг другом, но только наедине и чтобы никто и ничего... Он знал что эта встреча уже где-то близко, что её не избежать, но он боялся, не хотел и скрывался от неё настолько сильно, но безискуссно, насколько мог.