(no subject)
ночь садилась на крыши домов и нефтяной струей выливалась на дырявый асфальт густыми черными лужами. она стекала по стволам деревьев как черничный сок, пустая, тоскливая, затягивающая. редкие прохожие ловили оставшиеся светлые пятна на дороге, прыгая из одного в другое, побыстрее, лишь бы побыстрее. напротив освещенных искусственным светом афиш стояла фигура. одной рукой она опиралась на стекло, от чего вокруг образовались запотевшие следы разгоряченных пальцев, а другой держалась за лицо, будто пряча что-то драгоценное, закрывая от ночи последние чувства, которые с каждым рассветом таяли,унося невыносимую любовь (не побоюсь этого слова). она раньше разрывала вены на руках как сваренные мыло с соляркой, раскидывала теменные кости на несколько сантиметров друг от друга, а сейчас осталась лишь картинкой на сетчатке глаз. перевернутым изображением, которое не смыть ни ацетоном ни бензином. картинкой синих ног с резиновой бирочкой на большом пальце, и иронично ярко накрашенными красным лаком ногтями.уже отросшими.