..
27 сентября 2008г.
Покидая центральную улицу деревни Козловка, с такой гордостью окрещённую моей сестрой "Козлоградом", я забралась в маршрутку и сквозь пыльное стекло помахала удаляющемуся силуэту Ленки. Окинула взглядом попутчиков, которые делились поровну на гопников и старушек(потрясающе предсказуемый городок!!!), упёрлась глазами в пол и задумалась. И пришли мне в голову, абсолютно не соответствующие ситуации мысли.
Большинство моих друзей и знакомых не родились в Питере. Кто-то приехал сам, в осознанном возрасте, кого-то привезли родители, не важно... Все мы начинали свою жизнь здесь с чистого листа, строили свой мир, а, по сути, заново создавали самих себя. И вот мы вполне самодостаточные, сформировавшиеся личности, живём в своё удовольствие, в приделах своего "Манхеттена" и вспоминаем о покинутых нами просторах "исторической" весьма и весьма эпизодически.
Но, разве мы это мы без своих корней?
Нет, ни в коем случае я не призываю всех резво сорваться и нацепив льняные сорочки и валенки на босу ногу, бежать целовать землю предков. К чертям... это всё фарс и юродство.
Но забавно переосознать себя уже в здравом уме и твёрдой памяти.
Слушая бесконечные истории дедушки и бабушки, перебирая потрескавшиеся от старости фотографии...
Собирая в единую картину... не события, не людей, ощущения.
Я не помню имён людей изображённых на неформатных, наклеенных на картон фото, не помню даже их лица,
но есть то, что объединяет всех давно умерших и некоторых ныне живущих.
В паре сотен километров от места, в котором я сейчас нахожусь, есть маленькая, уже заброшенная, деревушка под странным названием Пески. Когда-то там были рубленые избы и белый, как снег, песок у реки. Когда-то там жили семьи, в генетическом коде которых много общего с моим. У них были русые волосы, тёмные карие глаза и кровь их неслась по венам так быстро, словно пыталась успеть за потоками воды в реке... тогда она ещё была судоходной.
С тех пор песок обратился зыбучей глиной, а река пересохла втрое.
Лет двадцать, двадцать пять назад, в русло начали сбрасывать химические отбросы и вода покрылась ржавыми разводами.
Эта мутная жижа напоминает мне кровь в моих венах,… отравленная….
Не часть некогда огромного потока и даже не его остатки, а мутировавшая форма жизни.
И не отражающиеся в зеркале карие глаза, не кипы фотографий, не набегающая изредка печаль не сделают меня частью(на данный-то момент) огромного семейства. Они лишь обостряют, и без того постоянное чувство одиночества и крайней бесполезности.
И хочется верить, что моё путешествие в эти края последние.
И хочется надеяться, что отравленная вода в реке обратится кислотой и прожигая старый завод, мосты и дамбы найдёт то русло, в котором она будет к месту.
Покидая центральную улицу деревни Козловка, с такой гордостью окрещённую моей сестрой "Козлоградом", я забралась в маршрутку и сквозь пыльное стекло помахала удаляющемуся силуэту Ленки. Окинула взглядом попутчиков, которые делились поровну на гопников и старушек(потрясающе предсказуемый городок!!!), упёрлась глазами в пол и задумалась. И пришли мне в голову, абсолютно не соответствующие ситуации мысли.
Большинство моих друзей и знакомых не родились в Питере. Кто-то приехал сам, в осознанном возрасте, кого-то привезли родители, не важно... Все мы начинали свою жизнь здесь с чистого листа, строили свой мир, а, по сути, заново создавали самих себя. И вот мы вполне самодостаточные, сформировавшиеся личности, живём в своё удовольствие, в приделах своего "Манхеттена" и вспоминаем о покинутых нами просторах "исторической" весьма и весьма эпизодически.
Но, разве мы это мы без своих корней?
Нет, ни в коем случае я не призываю всех резво сорваться и нацепив льняные сорочки и валенки на босу ногу, бежать целовать землю предков. К чертям... это всё фарс и юродство.
Но забавно переосознать себя уже в здравом уме и твёрдой памяти.
Слушая бесконечные истории дедушки и бабушки, перебирая потрескавшиеся от старости фотографии...
Собирая в единую картину... не события, не людей, ощущения.
Я не помню имён людей изображённых на неформатных, наклеенных на картон фото, не помню даже их лица,
но есть то, что объединяет всех давно умерших и некоторых ныне живущих.
В паре сотен километров от места, в котором я сейчас нахожусь, есть маленькая, уже заброшенная, деревушка под странным названием Пески. Когда-то там были рубленые избы и белый, как снег, песок у реки. Когда-то там жили семьи, в генетическом коде которых много общего с моим. У них были русые волосы, тёмные карие глаза и кровь их неслась по венам так быстро, словно пыталась успеть за потоками воды в реке... тогда она ещё была судоходной.
С тех пор песок обратился зыбучей глиной, а река пересохла втрое.
Лет двадцать, двадцать пять назад, в русло начали сбрасывать химические отбросы и вода покрылась ржавыми разводами.
Эта мутная жижа напоминает мне кровь в моих венах,… отравленная….
Не часть некогда огромного потока и даже не его остатки, а мутировавшая форма жизни.
И не отражающиеся в зеркале карие глаза, не кипы фотографий, не набегающая изредка печаль не сделают меня частью(на данный-то момент) огромного семейства. Они лишь обостряют, и без того постоянное чувство одиночества и крайней бесполезности.
И хочется верить, что моё путешествие в эти края последние.
И хочется надеяться, что отравленная вода в реке обратится кислотой и прожигая старый завод, мосты и дамбы найдёт то русло, в котором она будет к месту.