(no subject)
сегодня я шла по тверской и плакала. эта улица больше не принадлежит мне, как и этот город.
первый по-настоящему тёплый день и я в моей любимой джинсовой куртке иду по тверской, плачу и не могу вспомнить, когда была здесь в последний раз. но тогда точно ещё не было этих мраморных клумб и вывеска книжного была другой и зелёной. я никуда не уезжала из москвы надолго, но ощущение было именно такое, словно вернулся в свой родной город откуда-то издалека и вертишь головой во все стороны, подмечая перемены и тут и там видя призраков своей юности. через витрину елисеевского я вижу двух девочек у прилавка с выпечкой - это мы с кларой, а те трое расположившиеся с картошкой фри у ритца - это мы с сашей и таней, ждём хоррорс, тут мы покупали самые свежие йогурты, а сюда я приезжала за английскими nme. моя тверская, моя москва.
но плакала я не потому, что нет больше той москвы, а потому что нет больше той меня. и кто-то другой теперь ждёт кого-то другого, покупает йогурты и сочники.
а я жертвую понятно чем ради не понятно чего и нигде не бываю и иду спать
первый по-настоящему тёплый день и я в моей любимой джинсовой куртке иду по тверской, плачу и не могу вспомнить, когда была здесь в последний раз. но тогда точно ещё не было этих мраморных клумб и вывеска книжного была другой и зелёной. я никуда не уезжала из москвы надолго, но ощущение было именно такое, словно вернулся в свой родной город откуда-то издалека и вертишь головой во все стороны, подмечая перемены и тут и там видя призраков своей юности. через витрину елисеевского я вижу двух девочек у прилавка с выпечкой - это мы с кларой, а те трое расположившиеся с картошкой фри у ритца - это мы с сашей и таней, ждём хоррорс, тут мы покупали самые свежие йогурты, а сюда я приезжала за английскими nme. моя тверская, моя москва.
но плакала я не потому, что нет больше той москвы, а потому что нет больше той меня. и кто-то другой теперь ждёт кого-то другого, покупает йогурты и сочники.
а я жертвую понятно чем ради не понятно чего и нигде не бываю и иду спать