Шел четвертый день войны
Детям год и 9 месяцев, и опять война. Уже вторая по счету. В среду нас не пустили в садик. Мы рвались, ломились в дверь, мол, как же это? Мы специально проснулись и поменяли всем подгузники! Это как же? Куда теперь с двумя? Садики Вицо не открывали своих дверей , потому что бомбоубежище оказалось слишком мало, что бы вместить в себя всех желающих ползунов-ходунов. Типа, было бы оно достаточно вместительно - куда бы они успели добежать за одну минуту? И «добежать» это очень громко сказано! Даниель готов перейти на галоп только за очень дополнительные деньги. А Инбаль всегда бежит в противоположную сторону! (вся в меня!).
Вчера открыли нам садик. Посещаемость зашкалила за 100 процентов! Прям все на это бомбоубежище нацелились, «будто оно резиновое». Ну да ладно. Сирена в Иерусалиме случилась уже ближе к вечеру. Я, аккурат, меняла Даниелю попу а он как раз на меня писал. Вернее, не на меня, а как то через себя (на северо-запад, примерно. Мы попу лёжа меняем). А тут сирена. И куда бежать? Кого брать под какую руку? И что мне делать с писающим мальчиком, который лежит и ржет в голос!
38 попугаев у нас звучало в квартире, я просто громче звук сделала, что бы голос Василия Ливанова перекричал сирену. Ничего, сработало! Никто ничего не заметил.
Вчера открыли нам садик. Посещаемость зашкалила за 100 процентов! Прям все на это бомбоубежище нацелились, «будто оно резиновое». Ну да ладно. Сирена в Иерусалиме случилась уже ближе к вечеру. Я, аккурат, меняла Даниелю попу а он как раз на меня писал. Вернее, не на меня, а как то через себя (на северо-запад, примерно. Мы попу лёжа меняем). А тут сирена. И куда бежать? Кого брать под какую руку? И что мне делать с писающим мальчиком, который лежит и ржет в голос!
38 попугаев у нас звучало в квартире, я просто громче звук сделала, что бы голос Василия Ливанова перекричал сирену. Ничего, сработало! Никто ничего не заметил.