Веничка
В уже прошедший день рождения Ерофеева хочется рассказать и о том, как он на меня повлиял. Помнится, когда-то по молодости попалась мне в руки бессмертная поэма "Москва-Петушки", но тогда я еще обладала лишь зачатками денегератства, ничего не поняла и вскоре бросила эту скучную для меня книгу. Потом, когда я познакомилась с С., на волне увлеченности им и его интересами прочла "Москва-Петушки". Заново. Помню, на другой день мне надо было рано вставать, но я не могла оторваться, хохотала до слез и упивалась книгой. Вот тогда-то все и началось.
Но хотя "Москва-Петушки" и шедевральное произведение, гораздо сильнее на меня повлияли менее известные "Записки психопата". Когда я уже начала потихоньку умирать от несчастной любви (а раньше это происходило со мной дольше и тяжелее), мне было сказано: "Только не читай эту книгу!" Конечно же, именно тогда я за нее и принялась. Так уж совпало, что раньше общежитие МГУ, где жил Ерофеев, находилось на Стромынке, недалеко от того места, где жила я в общежитии своего университета. И поэтому многое из того, что он описывал, я могла увидеть и понять. Эту блестящую как лезвие ножа Яузу, эти фонари, сумасшествие, наматывание кругов по району, я испытала сполна вместе с ним. Почему-то хуже мне от этой книги не стало. Более того, словно клин клином она еще не раз помогала мне в моменты, когда я просто ложилась на пол и понимала, что я одна на белом свете, меня никто не понимает и остается только подыхать в истерике. А вот читая "Записки" и запивая их клюквенной настойкой, я почему-то чувствовала себя гораздо лучше. И не раз именно Ерофеев становился для меня одним из факторов, по которым мне нравился или не нравился человек. Эдакая лакмусовая бумажка.
"Ннет, господа, я обязан сейчас же заняться делом практическим - иначе я сойду с ума! Во имя спасения собственного разума - я должен, я обязан гладить брюки, в конце концов!.."
Спасибо тебе, Веничка.
Но хотя "Москва-Петушки" и шедевральное произведение, гораздо сильнее на меня повлияли менее известные "Записки психопата". Когда я уже начала потихоньку умирать от несчастной любви (а раньше это происходило со мной дольше и тяжелее), мне было сказано: "Только не читай эту книгу!" Конечно же, именно тогда я за нее и принялась. Так уж совпало, что раньше общежитие МГУ, где жил Ерофеев, находилось на Стромынке, недалеко от того места, где жила я в общежитии своего университета. И поэтому многое из того, что он описывал, я могла увидеть и понять. Эту блестящую как лезвие ножа Яузу, эти фонари, сумасшествие, наматывание кругов по району, я испытала сполна вместе с ним. Почему-то хуже мне от этой книги не стало. Более того, словно клин клином она еще не раз помогала мне в моменты, когда я просто ложилась на пол и понимала, что я одна на белом свете, меня никто не понимает и остается только подыхать в истерике. А вот читая "Записки" и запивая их клюквенной настойкой, я почему-то чувствовала себя гораздо лучше. И не раз именно Ерофеев становился для меня одним из факторов, по которым мне нравился или не нравился человек. Эдакая лакмусовая бумажка.
"Ннет, господа, я обязан сейчас же заняться делом практическим - иначе я сойду с ума! Во имя спасения собственного разума - я должен, я обязан гладить брюки, в конце концов!.."
Спасибо тебе, Веничка.