Советское детство
Одним из моих серьезных увлечений в последний год стала советская эстетика. Я погрузилась в книги о советском быте и не вылезаю из них до сих пор. Недавно я стала задумываться, откуда взялся этот живой интерес, который затмил даже любовь к стилю модерн?
Видимо, это увлечение началось с бабушкиной квартиры в маленьком городе на Волге. Вся обстановка в ней словно и не заметила распада Советского Союза. Ковры на стенах и на полу, книжные шкафы от пола до потолка со статуэтками на полках, серванты и сервизы, самым красивым из которых был красный, с крупным белым горохом, похожий на мое платье, сшитое бабушкой для утренника в детском саду.
Два центра были в этой советской вселенной: кухня и спальня, где за тяжелой гардиной пряталась потертая зеленая швейная машинка, педаль которой все время хотелось нажимать, несмотря на опасность получить нагоняй. Вокруг машинки высились кипы журналов мод, из которых все время выпадали выкройки, особенно тщательно оберегаемые бабушкой. Я могла часами разглядывать журналы Бурда и погружаться в их уютную и счастливую атмосферу. Иногда бабушка доставала шкатулки с пуговицами и своими украшениями, и мы с сестрами с удовольствием копались в них, периодически выпрашивая что-нибудь в подарок.
А еще в спальне стояло загадочное трюмо, в котором можно было разглядывать себя во всех ракурсах и удивляться, как это работает. На стенах комнат висели наивные картины-чеканки из жести, весьма популярные в советском быту. На кухне стоял советский холодильник, а на нем - календарь, в котором цифры и дни недели менялись нажатием тугих кнопок. Кто раньше вставал - тот и успевал поменять дату. Я особенно любила это делать. В общем, целая квартира незатейливых советских богатств, которые я неустанно исследовала, катаясь на старом трехколесном велосипеде по скрипучим крашеным половицам.
Но больше всего меня привлекали книги. Без книг я своей жизни не представляла ни дома, ни в гостях, ни на улице. Иногда брать с собой особо ценные экземпляры мне не разрешали, но урывками я все равно брала книги и читала, где придется. В них находился мой мир, лучше настоящего, и я обожала уходить в него с головой. В этом мире были разные герои, и на каждого нового хотелось быть похожей. Принцессой я, конечно же, быть не хотела, зато отважным пограничником, рыцарем, разведчиком - регулярно. В крайнем случае можно было стать Алисой из Кира Булычева.
Благодаря советской литературе мне хотелось стать такой же честной, возвышенной и организованной, как пионеры из книжек. Но от них остались лишь не взлетевшие ракеты на детских площадках и лабиринты из труб на проросших бетонных плитах возле школ. Школы были живы, в них когда-то учились мои родители, - а пионеры ушли. И взрослые - мама, папа, дяди и тети - не имели с ребятами из книг ничего общего, поэтому я не верила им. В моей голове жили свои пионеры, горела красная звезда над Кремлем, который я еще не успела увидеть, и мир был наполнен солнечным светом из загадочной эпохи, дверь в которую пряталась в книжном шкафу, за гардиной, где бабушкина машинка, или в темном углу прихожей.
Видимо, это увлечение началось с бабушкиной квартиры в маленьком городе на Волге. Вся обстановка в ней словно и не заметила распада Советского Союза. Ковры на стенах и на полу, книжные шкафы от пола до потолка со статуэтками на полках, серванты и сервизы, самым красивым из которых был красный, с крупным белым горохом, похожий на мое платье, сшитое бабушкой для утренника в детском саду.
Два центра были в этой советской вселенной: кухня и спальня, где за тяжелой гардиной пряталась потертая зеленая швейная машинка, педаль которой все время хотелось нажимать, несмотря на опасность получить нагоняй. Вокруг машинки высились кипы журналов мод, из которых все время выпадали выкройки, особенно тщательно оберегаемые бабушкой. Я могла часами разглядывать журналы Бурда и погружаться в их уютную и счастливую атмосферу. Иногда бабушка доставала шкатулки с пуговицами и своими украшениями, и мы с сестрами с удовольствием копались в них, периодически выпрашивая что-нибудь в подарок.
А еще в спальне стояло загадочное трюмо, в котором можно было разглядывать себя во всех ракурсах и удивляться, как это работает. На стенах комнат висели наивные картины-чеканки из жести, весьма популярные в советском быту. На кухне стоял советский холодильник, а на нем - календарь, в котором цифры и дни недели менялись нажатием тугих кнопок. Кто раньше вставал - тот и успевал поменять дату. Я особенно любила это делать. В общем, целая квартира незатейливых советских богатств, которые я неустанно исследовала, катаясь на старом трехколесном велосипеде по скрипучим крашеным половицам.
Но больше всего меня привлекали книги. Без книг я своей жизни не представляла ни дома, ни в гостях, ни на улице. Иногда брать с собой особо ценные экземпляры мне не разрешали, но урывками я все равно брала книги и читала, где придется. В них находился мой мир, лучше настоящего, и я обожала уходить в него с головой. В этом мире были разные герои, и на каждого нового хотелось быть похожей. Принцессой я, конечно же, быть не хотела, зато отважным пограничником, рыцарем, разведчиком - регулярно. В крайнем случае можно было стать Алисой из Кира Булычева.
Благодаря советской литературе мне хотелось стать такой же честной, возвышенной и организованной, как пионеры из книжек. Но от них остались лишь не взлетевшие ракеты на детских площадках и лабиринты из труб на проросших бетонных плитах возле школ. Школы были живы, в них когда-то учились мои родители, - а пионеры ушли. И взрослые - мама, папа, дяди и тети - не имели с ребятами из книг ничего общего, поэтому я не верила им. В моей голове жили свои пионеры, горела красная звезда над Кремлем, который я еще не успела увидеть, и мир был наполнен солнечным светом из загадочной эпохи, дверь в которую пряталась в книжном шкафу, за гардиной, где бабушкина машинка, или в темном углу прихожей.