Свободная импровизация Швеции (6)
Свободная импровизация Швеции от Томаса Милрота
Часть VI
Достаточно быстро импровизационная музыка стала делом интернациональным. Шведские музыканты стали работать с иностранными. Особенно это касалось Матса Густафссона. Барабанщик Пол Ловенс, басист Барри Гай, немецкий тромбонист и виолончелист Гюнтер Кристманн, американский перкуссионист Хамид Дрейк, немецкий импровизатор-вокалист Яп Блонк, Джим О'Рурк и Джо МакФи - вот далеко не полный перечень музыкантов, с кем он вместе играл. Вообще, Густафссон сам по себе весьма общительный и открытый человек. Уникальная персона. На протяжении всей своей плодотворной творческой жизни он ни разу не повторился и при этом играл узнаваемо.
В этом ракурсе из всех его партнеров, хотелось бы вкратце остановиться на Петере Брётцманне. Группа, в которой они вместе играли, до конца 90-х была платформой для сотрудничества европейских и американских музыкантов. Так называемый Chicago Octet/Tentet вырос из музыкальной сцены города Винди Сити, куда частенько наведывался и Густафссон. Там играли сильные музыканты - Вандермарк, Кесслер, Густафссон, трубач Джо МакФи, виолончелист Фред Лонберг-Хольм, барабанщик Хамид Дрейк, басист Уильям Паркер. Именно такой состав отметился на пластинке The Chicago Octet/Tentet 1998 года. Длинные и хорошо проработанные композиции были выстроены на изменениях в динамике и мелодике, чередуя групповые моменты с сольными импровизациями.
Нельзя не отметить и непосредственно личный вклад Густафссона как саксофониста. Посредством практики и опыта, он выработал постоянно расширяющийся набор факторов, тесно связанных с его творчеством и выразительными формами, которые варьировались от звукового искусства и поэзии до экспериментального рока. Встречи с Блонком и Свеном-Аке Йоханссоном привели его к дадаизму и флуксусу, в то время, как Джим О'Рурк открыл для него мир электронного авангардного рока.
В своей исполнительской технике он широко использовал дыхание, воздух, пустоту, звуки клавиш и щелканья языком. И все это относится к четко выстроенной динамике его музыки и мелодической энергии. Густафссон не только свободно импровизировал, но и занимался композиционными пьесами, как это слышно на пластинке Impropositions 1997 года. На этом поле деятельности, ставшей частью его экспедиции по проверке возможностей саксофона, звуковым ландшафтам из метала, дерева и воздуха, Густафссон медленно менял направление, используя подобный опыт для создания сюито-подобных форм в рамке абстрактного рассказа (см. альбом The Education of Lars Jerry.
Работал Густафссон также и с Дэвидом Граббсом из Нью-Йорка, с которым создавал минималистическую монотональную музыку. Подобное Густафссон делал и на сольном проекте, посвященном Стиву Лэйси, где он проиллюстрировал творческую открытость, которая только подстегивала интерес к нему со стороны слушателей.
Очередным этапом по продвижению импровизационной музыки, устранению границ и привлечению молодых музыкантов, стал фестиваль Sounds 99 в Стокгольме. К Фейлеру, Густафссону, Санделлу, Уландеру, Пиньону и Валлину присоединились самые разные музыканты, в том числе Генри Мур Селдер, Линда Свантессон, Йоханс Бергмарк и Йохан Бертлинг.
К этому времени уже несколько лет функционировал The Low Dynamic Orchestra, базировавшийся вокруг Санделла, Сёдерберга, Нордесона и Амит Сен. Их музыкальные характеристики описывали очередной шаг к небытию минимализма. В рамках этой группы прозвучал триумф «близорукого» и минималистичного фортепианного стиля, который проповедовал Санделл. Во время фестиваля к коллективу присоединились Густафссон и Стрид, запустив всю эту компанию в акустический микрокосм.
Еще одним созвездием была группа Cloudchamber с саксофонистом Мартином Кюхеном, Йохансом Бергмарком, Сёреном Рунольфом и Критианом Вернер. Есть также проект Gul 3 с их остро мелодичной, прямолинейной игрой и отходом от привычных формул свободной музыки, доходя иногда, до беззастенчивой красоты. Стоит отметить также и группу LSB, состоявшую из Фредрика Люнгвиста, Рэймонда Стрида и молодого басиста Йохана Бертлинга. Это трио базировалось на энергетике, которую черпало из самого джаза.
Что касается молодых талантов, то одним из самых интересных в этом плане музыкантов является гитарист Дэвид Стакенас. Его игра напоминает порой стиль Дерека Бэйли, звуча несколько восточно, структурно и деконструктивно, но без разрушающего эффекта. В 2000 году вышел его диск Guitar, где он продемонстрировал свою яркую и острую манеру игры. После фестиваля 1999 года Sounds, Стакенас играл в ряде групп, в том числе вместе с Густафссоном и Ловенсом, чья группа называлась NU. Этот коллектив занимался скрещиванием акустических инструментов с электроникой, получая в результате чудесный пример того, как музыка может быть одновременно ритмически многогранна и обладать острыми звуковыми ребрами и доказывала, что и электронные инструменты могут выражать свободный подход на ряду с акустическими собратьями.
Это положение приводит нас к сегодняшней ситуации, когда из окна авант-рока периодически показываются очень интересные события. Одновременно происходит и определенное возвращение к чистейшей энергетике джазовой музыки. Сначала несколько остановимся на последнем. Появилась интересная новая волна норвежских музыкантов. Музыка, что они играют, зачастую звучит как академическая и как следует продуманная. Они очень сильны индивидуально, переняв все самое лучшее от своих соседей, то, о чем говорили Стен Санделл и Матс Густафссон. Когда Санделл стал играть с Йоханом Бертлингом и норвежским барабанщиком по имени Пал Нильссен-Лове, появилось самое настоящее фортепианное джазовое трио играя приблизительно ту музыку, которую играл Пер Хенрик Валлин. В то же время, Санделл активно работает и с электронной музыкой. Вот что происходит сегодня со стороны джазовой музыки.
Теперь что касается авант-рока. Джазовые музыканты играют вместе с рок-музыкантами уже с давних пор. Интересные результаты приходят когда «рокеры» начинают играть свободную импровизационную музыку. Звуковые ландшафты или саундскейпы развертывают и поднимают лавину роковой пространственной музыки и звучания. В качестве примера можно взять проект Bio Elektrika того же Санделла. Матс Густафссон сам потрясающе играл с группой Sonic Youth, что тоже симптоматично, равно как и его сотрудничество со шведской группой Bob Hund. Энергичность и любознательность подтолкнула музыкантов группы Sonic Youth к участию в Неделе Импровизационной Музыки осенью 2000 года, что проводилась в Музее Искусства в городе Истад. Там они неплохо провели время, познакомившись и пообщавшись с различными импровизаторами, такими, как Свен-Аке Йоханссон, Матс Густафссон, Дэвид Стакенас и Линда Свантессон. Практически ритуальный перкуссионный беспредел Йоханссона добавил новых аспектов в уже устоявшуюся музыкальную традицию американской группы.
Сложно предсказать, что будет в будущем. Особенно сейчас. Мы находимся посреди ландшафта, горизонт которого скрыт. И, все-таки, есть четкая и растущая уверенность, что все мы сегодня - часть чего-то совершенно нового в плане звука, импровизации и музыки.