"А смерть всегда надёжнее любви..."
Закрываю глаза: чистый холст, влажные кисти; в комнате пахнет деревом и пылью. Дневной свет проникает через единственное окно в неаккуратной форме женского глаза, отчего тень по полу и стенам чертится полукруглыми трещинами. Мастерская художника. Колючий контраст: мрак в ломаных отпечатках света. В дальнем тёмном углу хромой мольберт: художник помог ему опереться на подвесную полку со старыми книгами, молотком и гвоздями. Рядом - низкая табуретка тлеющего дерева и облупившейся краски. На ней грязное блюдце с растаявшей свечой. Всё молчит и ждёт, или перестало ждать и молчит. Разбросанные мятые тубы высохшей краски, мёртвая палитра, скомканные временем рабочие тряпки, эскизы, наброски, зарисовки - потерянные образы - больные дети - глухонемые. Иногда лишь шевельнутся ошмётки пыли, как атомы, сцепленные с табачной крошкой в шершавые невесомые молекулы, - да и то, это шевеление - мертво. Дверь, когда-то впускавшая двоих, состарилась и теперь не закрывается. В тихом скрипе одиночества и бездомности таится печаль и память, теплится, может быть, надежда. Бесполезно. Бесполезна щель для никого. Бесполезен холст для безрукого голого времени. Бесполезны краски для тишины и недвижности. Бесполезны мы для отсутствия. Бесполезна дверь в никуда. "Открыто".