Академики и мы
Читала воспоминания одного известного академика, в которых вскользь и довольно небрежно упоминается мой дедушка. Впрочем, говорится, что он собирал у себя дома историко-философский кружок, который академик в детстве посещал. В отношении дедушкиной семьи он использует слово "полуинтеллигенция".
Прочла этот параграф дедушке по телефону, он с иронией ответил, что академик ничего не знал о его семье, тк был в то время школьником, а теперь оценивает ее - да и других людей, которые много ему помогали и делились информацией - с высот карьеры профессора. Назвал несколько фамилий. Все эти люди упоминаются едва ли 1 раз и тоже очень небрежно.
Дедушку надо бы уговорить писать воспоминания или хотя бы надиктовывать их. Он действительно знает изнанку своей эпохи и общался с массой интереснейших людей из самых разных соц срезов. Большинство из них впоследствии стали известными - и даже очень известными - фигурами. Но для меня главное не это, а то, что сам он такой фигурой становиться не собирался. У него есть словечко "для себя". Вот, он ищет информацию для себя, из личного интереса, но вместе с тем это незаметный политический жест. Мне это очень близко и понятно.
Возвращаясь к академику - интересует меня это незаметное впитывание иерархий, надменное и поверхностное отношение к менее статусным людям. И присваивание этих статусов происходит, увы, совершенно по одному типу во всех социальных слоях - в связи с инвалидностью, национальностью, происхождением, возрастом и проч и проч.
Я теряю интерес к науке, но надо на что-то жить.
Само занятие довольно приятное, если бы не постоянный фон сегрегации, классизма, пустозвонства и прочее. Этот фон страшно затемняет возможности сотрудничества и прямого разговора, а для меня они имеют большое значение.
Прочла этот параграф дедушке по телефону, он с иронией ответил, что академик ничего не знал о его семье, тк был в то время школьником, а теперь оценивает ее - да и других людей, которые много ему помогали и делились информацией - с высот карьеры профессора. Назвал несколько фамилий. Все эти люди упоминаются едва ли 1 раз и тоже очень небрежно.
Дедушку надо бы уговорить писать воспоминания или хотя бы надиктовывать их. Он действительно знает изнанку своей эпохи и общался с массой интереснейших людей из самых разных соц срезов. Большинство из них впоследствии стали известными - и даже очень известными - фигурами. Но для меня главное не это, а то, что сам он такой фигурой становиться не собирался. У него есть словечко "для себя". Вот, он ищет информацию для себя, из личного интереса, но вместе с тем это незаметный политический жест. Мне это очень близко и понятно.
Возвращаясь к академику - интересует меня это незаметное впитывание иерархий, надменное и поверхностное отношение к менее статусным людям. И присваивание этих статусов происходит, увы, совершенно по одному типу во всех социальных слоях - в связи с инвалидностью, национальностью, происхождением, возрастом и проч и проч.
Я теряю интерес к науке, но надо на что-то жить.
Само занятие довольно приятное, если бы не постоянный фон сегрегации, классизма, пустозвонства и прочее. Этот фон страшно затемняет возможности сотрудничества и прямого разговора, а для меня они имеют большое значение.