как прорезаются зубы (окончание)
Оригинал взят у satchel17 в как прорезаются зубы (окончание)
Филипп II строго запретил принцу лично командовать и подвергаться опасности. Поэтому первые полгода он провел в самой Гранаде, направляя большую часть своих усилий на борьбу с бардаком и коррупцией. У многих капитанов люди голодали и не имели крыши над головой: офицеры присваивали жалованье солдат, взамен позволяя им заниматься рэкетом населения. Насколько серьезна была проблема, говорит то, что дон Хуан отстранил 32 из 41 капитана. А также то, что позже ему пришлось восстановить их в должности: командовать было некому. Вначале неопытность сильно мешала принцу, но со временем порядка при нем стало куда больше.
Менее бесспорным его успехом была поголовная депортация морисков из столицы. Цитируют его сочувственное письмо более позднего периода, где он говорит, какое это тяжелое зрелище. Дон Хуан действительно не раз проявлял человечность (многие считали - излишнюю). Но это не помешало ему провести депортацию быстро, жестко и эффективно.
Что касается собственно управления войсками, то первые его действия вызвали скорее недоумение. «Он устроил смотр гарнизону Гранады, а затем активно занялся тем, что передвигал гарнизоны и части с одного поста на другой, больше потому, что он был новичок в этом деле, чем по какой-то военной необходимости.» Это напоминало игру в солдатики. В дальнейшем у Мендосы еще не раз встречаются такие насмешки, не всегда обоснованные. «Он действовал, будто был комендантом осажденной крепости. Патрули ездили вокруг день и ночь, хотя в городе не осталось ни одного мавра.». Идея, что в прифронтовом городе боеготовность нужно поддерживать всегда, явно не была общепринятой в 16 веке.
Война, тем временем, шла плохо, мавры занимали один город за другим. Уже был потерян Гуэхар, всего в 20 км. от столицы. После многочисленных просьб Филипп II все же дал согласие дону Хуану лично командовать кампанией. Наконец-то принц дорвался до настоящей войны.
23 декабря армия дона Хуана из 9000 чел. выступила против Гуэхара, где, по данным разведки, был сильный гарнизон морисков в 4-7 000 чел.
Разведка, как часто бывает, ошибалась, фактически Гуэхар защищали всего 600 человек. И, пока армия двигалась к городу, основная часть гарнизона ушла. Осталось лишь около 80 мятежников, занимавшихся эвакуацией нонкомбатантов и имущества.
Так что вышло все не слишком героически. Дон Хуан разделил армию на 2 половины, одной из которых командовал сам. Перед рассветом обе части должны были выдвинуться к городу и атаковать одновременно.
Ночью отряд дона Хуана начал движение, следуя за проводником, который немедленно заблудился. Безуспешно побродив в темноте, дон Хуан приказал вернуться в лагерь и ждать рассвета. Утром он начал наступление, и Мендоса (не любивший принца) неохотно отмечает: «Он построил войска в боевой порядок, и мы, старые солдаты императора, были приятно впечатлены, поскольку увидели, что паренек унаследовал отцовскую энергию и присутствие духа. Он лично проверял каждую деталь и был готов идти на штурм первым.» Гранадские игры в солдатики не прошли даром.
Но штурма не случилось. Еще ночью второй отряд, подойдя к Гуэхару по горам, завладел городом почти без боя. Остававшиеся в городе мориски отступили, отстреливаясь. Испанцы все же потеряли около 40 человек, «в основном в кустарниках у города, где мавры ожидали их, нарядившись женщинами. И когда солдаты бросались на них, они выхватывали из своих одежд аркебузы и стреляли.»
Дон Хуан был рад успешному исходу, но негодовал, что ему не пришлось принять участия. На что проводник признался, что причина его ошибки - то, что Военный совет приказал ему избрать самый безопасный маршрут и ни в коем случае не подвергать принца опасности.
Этот комичный эпизод, однако, сыграл важную роль. Раздутый пропагандой, он положил начало популярности дона Хуана, в армию хлынул поток качественных волонтеров и пожертвований. Уже треть армии состояла из регулярных частей. А главное - принц, начинавший почти марионеткой советников, теперь «стал хозяином в Военном совете, хозяином всего и всех в Гранаде.»
Теперь он мог проявить себя по-настоящему. Его боевым крещением стала осада города Галера, расположенного в труднодоступных горах. Город и его крепость имели важное стратегическое значение: оттуда мавры совершали рейды, прерывая сообщение по дороге Гранада-Картахена.
Дон Хуан лично провел разведку города и пришел к выводу, что для его захвата необходимо взять крепость. Начались саперные работы, где он подавал пример солдатам, под огнем таская на спине фашины наравне со всеми. После бомбардировки провели штурм, но он был безуспешен, крепость оказалась слишком сильна. Одной бомбардировки было недостаточно.
Тогда под стену крепости проложили туннель и взорвали заряд большой силы, хотя не совсем удачно. Взрыв уничтожил несколько сот морисков, но брешь в стене получилась небольшая, и за ней оказалась скала. Поэтому бросившиеся на штурм испанцы завязли у бреши под сильным перекрестным огнем, представляя собой отличную мишень. Однако, несмотря на большие потери, они продолжали напирать толпой. Дисциплины еще не было, но боевой дух уже был - с популярным командиром испанцы вспомнили, кто они. Ситуация стала угрожающей, и дон Хуан бросился в самую гущу боя, приказывая отступать в полном порядке, со всем оружием. Аркебузная пуля попала ему в кирасу, но не пробила.
Испанцы потеряли до 400 человек, и солдаты требовали новой атаки, чтобы поквитаться. Но дон Хуан не собирался класть людей зря. Он дал им время отдохнуть (тем временем продолжая бомбардировку) и провел еще 2 минные галереи, одна недалеко от другой. При взрыве первой мины обрушилась часть стены. Ожидая штурма, мавры скопились в большом количестве у стен, спешно чиня пролом и готовясь отразить атаку. Тогда дон Хуан взорвал вторую мину, прямо под ними. Погибло много народа, возникла большая брешь, по которой открыла огонь артиллерия. Ошеломленные мавры отхлынули от стен, боясь, что будут еще взрывы. Испанцы бросились на штурм, завладели стенами и в уличных боях сломили сопротивление противника. Город был взят.
После чего началась резня. Луис де Мармоль говорит, что еще после неудачного штурма дон Хуан успокоил обозленных солдат, пообещав отдать им город на разграбление и убить всех жителей. Во время уличных боев он заметил, что некоторые солдаты выходят из боя, чтобы захватить женщин, Поэтому послал оруженосцев с приказом убивать женщин, чтобы солдаты не отвлекались. По словам Мармоля, это прекратилось только после жалоб солдат, лишавшихся добычи. Но все мужчины старше 12 лет, и много женщин и детей были вырезаны (всего около 3000 человек). Добычу затем честно поделили поровну. Город спалили «как для того, чтобы уничтожить гнездо мятежа, так и для сжигания трупов, чтобы предотвратить заразу.» Место, где была Галера, засыпали солью.
Кампания первой половины 1570 года сломала организованное сопротивление морисков, дальше добивали разрозненные отряды. Дон Хуан еще не раз рисковал жизнью (при штурме Серона пуля попала ему в шлем), и не раз принимал жесткие решения, но всегда был готов к переговорам. Сочетание успешных военных действий, террора и дипломатии покончило и с оставшимися мятежниками. Войну завершали небольшие рейдовые группы (cuadrillas). Они вылавливали уцелевших морисков и сгоняли их кто в чем был для депортации в отдаленные районы Кастилии. Эта неприятная работа еще продолжалась, когда дон Хуан покинул Гранаду, чтобы принять должность командующего флотом Лиги.
2 года «грязной войны» сильно изменили дона Хуана. Флот повел не юный романтический принц, а повидавший многое боевой генерал, лишенный всяких иллюзий. Он умел мотивировать людей и вести их в бой - и знатных сеньоров, и уголовный сброд. Заботился о солдатах и мог быть великодушным, но не боялся большой крови - ни своей, ни чужой. Хуан Австрийский был готов к пеклу Лепанто.
Филипп II строго запретил принцу лично командовать и подвергаться опасности. Поэтому первые полгода он провел в самой Гранаде, направляя большую часть своих усилий на борьбу с бардаком и коррупцией. У многих капитанов люди голодали и не имели крыши над головой: офицеры присваивали жалованье солдат, взамен позволяя им заниматься рэкетом населения. Насколько серьезна была проблема, говорит то, что дон Хуан отстранил 32 из 41 капитана. А также то, что позже ему пришлось восстановить их в должности: командовать было некому. Вначале неопытность сильно мешала принцу, но со временем порядка при нем стало куда больше.
Менее бесспорным его успехом была поголовная депортация морисков из столицы. Цитируют его сочувственное письмо более позднего периода, где он говорит, какое это тяжелое зрелище. Дон Хуан действительно не раз проявлял человечность (многие считали - излишнюю). Но это не помешало ему провести депортацию быстро, жестко и эффективно.
Что касается собственно управления войсками, то первые его действия вызвали скорее недоумение. «Он устроил смотр гарнизону Гранады, а затем активно занялся тем, что передвигал гарнизоны и части с одного поста на другой, больше потому, что он был новичок в этом деле, чем по какой-то военной необходимости.» Это напоминало игру в солдатики. В дальнейшем у Мендосы еще не раз встречаются такие насмешки, не всегда обоснованные. «Он действовал, будто был комендантом осажденной крепости. Патрули ездили вокруг день и ночь, хотя в городе не осталось ни одного мавра.». Идея, что в прифронтовом городе боеготовность нужно поддерживать всегда, явно не была общепринятой в 16 веке.
Война, тем временем, шла плохо, мавры занимали один город за другим. Уже был потерян Гуэхар, всего в 20 км. от столицы. После многочисленных просьб Филипп II все же дал согласие дону Хуану лично командовать кампанией. Наконец-то принц дорвался до настоящей войны.
23 декабря армия дона Хуана из 9000 чел. выступила против Гуэхара, где, по данным разведки, был сильный гарнизон морисков в 4-7 000 чел.
Разведка, как часто бывает, ошибалась, фактически Гуэхар защищали всего 600 человек. И, пока армия двигалась к городу, основная часть гарнизона ушла. Осталось лишь около 80 мятежников, занимавшихся эвакуацией нонкомбатантов и имущества.
Так что вышло все не слишком героически. Дон Хуан разделил армию на 2 половины, одной из которых командовал сам. Перед рассветом обе части должны были выдвинуться к городу и атаковать одновременно.
Ночью отряд дона Хуана начал движение, следуя за проводником, который немедленно заблудился. Безуспешно побродив в темноте, дон Хуан приказал вернуться в лагерь и ждать рассвета. Утром он начал наступление, и Мендоса (не любивший принца) неохотно отмечает: «Он построил войска в боевой порядок, и мы, старые солдаты императора, были приятно впечатлены, поскольку увидели, что паренек унаследовал отцовскую энергию и присутствие духа. Он лично проверял каждую деталь и был готов идти на штурм первым.» Гранадские игры в солдатики не прошли даром.
Но штурма не случилось. Еще ночью второй отряд, подойдя к Гуэхару по горам, завладел городом почти без боя. Остававшиеся в городе мориски отступили, отстреливаясь. Испанцы все же потеряли около 40 человек, «в основном в кустарниках у города, где мавры ожидали их, нарядившись женщинами. И когда солдаты бросались на них, они выхватывали из своих одежд аркебузы и стреляли.»
Дон Хуан был рад успешному исходу, но негодовал, что ему не пришлось принять участия. На что проводник признался, что причина его ошибки - то, что Военный совет приказал ему избрать самый безопасный маршрут и ни в коем случае не подвергать принца опасности.
Этот комичный эпизод, однако, сыграл важную роль. Раздутый пропагандой, он положил начало популярности дона Хуана, в армию хлынул поток качественных волонтеров и пожертвований. Уже треть армии состояла из регулярных частей. А главное - принц, начинавший почти марионеткой советников, теперь «стал хозяином в Военном совете, хозяином всего и всех в Гранаде.»
Теперь он мог проявить себя по-настоящему. Его боевым крещением стала осада города Галера, расположенного в труднодоступных горах. Город и его крепость имели важное стратегическое значение: оттуда мавры совершали рейды, прерывая сообщение по дороге Гранада-Картахена.
Дон Хуан лично провел разведку города и пришел к выводу, что для его захвата необходимо взять крепость. Начались саперные работы, где он подавал пример солдатам, под огнем таская на спине фашины наравне со всеми. После бомбардировки провели штурм, но он был безуспешен, крепость оказалась слишком сильна. Одной бомбардировки было недостаточно.
Тогда под стену крепости проложили туннель и взорвали заряд большой силы, хотя не совсем удачно. Взрыв уничтожил несколько сот морисков, но брешь в стене получилась небольшая, и за ней оказалась скала. Поэтому бросившиеся на штурм испанцы завязли у бреши под сильным перекрестным огнем, представляя собой отличную мишень. Однако, несмотря на большие потери, они продолжали напирать толпой. Дисциплины еще не было, но боевой дух уже был - с популярным командиром испанцы вспомнили, кто они. Ситуация стала угрожающей, и дон Хуан бросился в самую гущу боя, приказывая отступать в полном порядке, со всем оружием. Аркебузная пуля попала ему в кирасу, но не пробила.
Испанцы потеряли до 400 человек, и солдаты требовали новой атаки, чтобы поквитаться. Но дон Хуан не собирался класть людей зря. Он дал им время отдохнуть (тем временем продолжая бомбардировку) и провел еще 2 минные галереи, одна недалеко от другой. При взрыве первой мины обрушилась часть стены. Ожидая штурма, мавры скопились в большом количестве у стен, спешно чиня пролом и готовясь отразить атаку. Тогда дон Хуан взорвал вторую мину, прямо под ними. Погибло много народа, возникла большая брешь, по которой открыла огонь артиллерия. Ошеломленные мавры отхлынули от стен, боясь, что будут еще взрывы. Испанцы бросились на штурм, завладели стенами и в уличных боях сломили сопротивление противника. Город был взят.
После чего началась резня. Луис де Мармоль говорит, что еще после неудачного штурма дон Хуан успокоил обозленных солдат, пообещав отдать им город на разграбление и убить всех жителей. Во время уличных боев он заметил, что некоторые солдаты выходят из боя, чтобы захватить женщин, Поэтому послал оруженосцев с приказом убивать женщин, чтобы солдаты не отвлекались. По словам Мармоля, это прекратилось только после жалоб солдат, лишавшихся добычи. Но все мужчины старше 12 лет, и много женщин и детей были вырезаны (всего около 3000 человек). Добычу затем честно поделили поровну. Город спалили «как для того, чтобы уничтожить гнездо мятежа, так и для сжигания трупов, чтобы предотвратить заразу.» Место, где была Галера, засыпали солью.
Кампания первой половины 1570 года сломала организованное сопротивление морисков, дальше добивали разрозненные отряды. Дон Хуан еще не раз рисковал жизнью (при штурме Серона пуля попала ему в шлем), и не раз принимал жесткие решения, но всегда был готов к переговорам. Сочетание успешных военных действий, террора и дипломатии покончило и с оставшимися мятежниками. Войну завершали небольшие рейдовые группы (cuadrillas). Они вылавливали уцелевших морисков и сгоняли их кто в чем был для депортации в отдаленные районы Кастилии. Эта неприятная работа еще продолжалась, когда дон Хуан покинул Гранаду, чтобы принять должность командующего флотом Лиги.
2 года «грязной войны» сильно изменили дона Хуана. Флот повел не юный романтический принц, а повидавший многое боевой генерал, лишенный всяких иллюзий. Он умел мотивировать людей и вести их в бой - и знатных сеньоров, и уголовный сброд. Заботился о солдатах и мог быть великодушным, но не боялся большой крови - ни своей, ни чужой. Хуан Австрийский был готов к пеклу Лепанто.