и ещё раз опять про мужчин. история вторая
С Эдуардом я также познакомилась в электричке. Как водится, в разгар весны. После пар я забивала на библиотеки и читальные залы и торопилась на вокзал, чтобы успеть к нужному времени, так как в условленном вагоне меня ждал высокий и черноволосый парень. Всё как я люблю, в общем. Одногруппницы хихикали мне в спину и утверждали, что я влипла по самые уши. Не могу сказать, что это была любовь, просто мне жуть как надоела компания болтливых подружек. Хотелось чего-то нового. Эдик учился на геофаке, знал кучу всего, увлекался музыкой, с ним было интересно. Я бы не назвала его красавчиком, внешность у него была скорее специфическая. Но его самооценка была в полном порядке, даже больше чем в порядке. Он считал себя уникальным и неповторимым. Эдик был неглуп, начитан, умел общаться. За разговорами мы с ним намотали пешком не одну тысячу километров по обоим городам. Нашим любимым занятием было неспеша брести с вокзала через половину Ангарска, задерживаться в старых кварталах и обсуждать архитектуру, обязательно проходить мимо хлебозавода и балдеть от аромата свежеиспеченого хлеба, сидеть на лавочке в каком-нибудь тихом дворике, жевать булочки и делиться планами на будущее.
Мне очень нравилось, что на нас все смотрят. Мы привлекали внимание. Он - в потёртых джинсах, с оживлённым лицом и развевающимися чёрными волосами. И я рядом - улыбающаяся, грызущая мороженое, в феньках по локоть. Он провожал меня до самого подъезда. Только почему-то страшно боялся моих родителей, особенно отца. Поэтому все мои попытки привести его в гости были безрезультатны. Вскоре я поняла почему. Эдик оказался ловеласом. Или, говоря русским языком, бабником. Романтичным. Но бабником. Вскоре он перестал это скрывать. У него была мечта переплюнуть Мика Джаггера по количеству женщин. И когда я это поняла, я решила про себя: "Хрен ты меня получишь, дорогой!" Мы продолжали встечаться и каждый раз я с любопытством ждала, что же он будет делать, ведь он и так потратил на меня кучу времени. И однажды Эдик пошел на абордаж. Проводив меня до подъезда, он не ушел, а зашел следом. Я подумала: "Ага! Вот оно!" В подъезде он обнял меня и попытался поцеловать, при этом бормоча что-то вроде: "Ну иди же ко мне, рыбка моя!" Смешнее слов я не слышала, а когда на самом деле смешно, сдержаться очень сложно. Ну вы знаете. Эдиково мужское достоинство не вынесло такого оскорбления. На следующий день никто не провожал меня до дома. Но это по барабану, главное, что я не стала ещё одним коллекционным экземпляром.
Я никому не принадлежу.