30 лет назад
Когда умер Брежнев, я учился в 9 классе. Разумеется, чувства скорби никто не испытывал, но мне запомнилось собственное жгучее возбуждение и любопытство: впервые застывший мир вокруг нас приходил в какое-то движение. Мы с другом увлекались историей и политикой, в частности - государственной эстетикой, и нам было страшно интересен разворачивающийся парад державной скорби: все эти траурные флаги, портреты, лафеты, рыдающий голос диктора по ТВ, пронзительная траурная музыка с повторяющимся "Адажио" Альбинони...
Старшекласники стояли в почетном карауле у портрета Леонида Ильича в школьном холле, и для этого нас попарно на 15 минут отпускали с урока (что само по себе было страшным кайфом). Мы с другом, надев траурные повязки, стояли не то чтобы гордые - просто с ощущением некой сопричастности к высшей политике, чего не было ни разу в нашей предыдущей жизни. Стоя обочь портрета, мы вполголоса болтали, вспоминая то, что успели вычитать о похоронах Сталина и размышляя вслух, как будет дальше протекать похоронный процесс. Через четверть часа нас сменила другая пара одноклассников.
В день похорон уроки у нас отменили, и я дома по телевизору внимательно смотрел за церемонией похорон. В момент опускания гроба в могилу прозвучал первый залп артиллерийского салюта. Кстати, я это понял сразу, и спустя годы очень удивлялся, когда начали писать, что, мол, "гроб Брежнева с грохотом уронили в могилу"...