во имя земли, звезд и совершенства
в читальном зале библиотеки нашла португальский роман "во имя земли", звезд и совершенства Вержилио Ферейра. человек между и между.
Я так сильно боюсь, что изменилась с тех самых пор. Что вдруг, вернувшись в будущее, чтобы, разумеется все изменить к лучшему, мы, назначив встречу на площади, просто не найдем друг друга в толпе. Со мной это уже случилось: я была богиней, а ты, такой мимолетный как все в Париже, случайно провалился в мою вечность, прямо на улице. Мы вежливо рассмеялись, чтобы встретиться через 3 часа на площади у собора. А потом я переоделась.
Горсть моих улиц, которые, к сожалению, напоминают уже не только о тебе, всегда со мной. Я всегда в них. И мне еще не удалось избавиться от воспоминаний, они прилипли к этим фальшивым желтым и розовым истрепанным фасадам с грязными сандриками. Но я уже научилась их убивать. Некоторых. Или убежденно лгать себе, а тем временем всего запечатываю их в конверты. Кроме бумажной работы я слоняюсь без дела по коридорам этой роскошной коммунальной квартиры: все шумят, но ничего не меняется. На улицах уже каждый день идет душный липкий дождь, приторная черемуха напоминает мне совсем о другом мужчине и другом вечере, и была ли это я? Не знаю, но чувствую так и люблю этот бесцветный вечер, и другой черный-черный, и еще один насквозь серый и мокрый в Милане. Большую луну, и слепящее солнце, и оранжевые сады. И мужчин, отважно уходящих в даль, словно большие белые корабли, а я - река: открываю им бессонными ночами свои мосты один за другим. Дважды каждую белую ночь.
Во мне сейчас все так, как будто больше нет теней: ни собственных, ни падающих.
Я так сильно боюсь, что изменилась с тех самых пор. Что вдруг, вернувшись в будущее, чтобы, разумеется все изменить к лучшему, мы, назначив встречу на площади, просто не найдем друг друга в толпе. Со мной это уже случилось: я была богиней, а ты, такой мимолетный как все в Париже, случайно провалился в мою вечность, прямо на улице. Мы вежливо рассмеялись, чтобы встретиться через 3 часа на площади у собора. А потом я переоделась.
Горсть моих улиц, которые, к сожалению, напоминают уже не только о тебе, всегда со мной. Я всегда в них. И мне еще не удалось избавиться от воспоминаний, они прилипли к этим фальшивым желтым и розовым истрепанным фасадам с грязными сандриками. Но я уже научилась их убивать. Некоторых. Или убежденно лгать себе, а тем временем всего запечатываю их в конверты. Кроме бумажной работы я слоняюсь без дела по коридорам этой роскошной коммунальной квартиры: все шумят, но ничего не меняется. На улицах уже каждый день идет душный липкий дождь, приторная черемуха напоминает мне совсем о другом мужчине и другом вечере, и была ли это я? Не знаю, но чувствую так и люблю этот бесцветный вечер, и другой черный-черный, и еще один насквозь серый и мокрый в Милане. Большую луну, и слепящее солнце, и оранжевые сады. И мужчин, отважно уходящих в даль, словно большие белые корабли, а я - река: открываю им бессонными ночами свои мосты один за другим. Дважды каждую белую ночь.
Во мне сейчас все так, как будто больше нет теней: ни собственных, ни падающих.