Сам себе Лазарчук
Известный писатель-фантаст Андрей Лазарчук (urus_hay) сокрушается и удивляется, что две его последние книги "Соль Саракша" и "Любовь и свобода" плохо покупаются в интернете, хотя в то же время бодро скачиваются любителями халявы с флибусты. Однако, если разобраться, удивляться здесь особенно нечему. С моей субъективной точки зрения, лет десять назад Лазарчук был одним из лучших русскоязычных фантастов: я зачитывался его "Штурмфогелем", а трилогия "Гиперборейская чума", написанная совместно с Михаилом Успенским, и посейчас остается для меня на вершине русской фантастики. Однако со временем писатель иссяк, все больше страниц в его произведениях начали занимать описания тактико-технических характеристик разного холодного оружия, которое, как известно, писатель коллекционирует, и читать их стало скучно. (В "Гиперборейской чуме", как мне представляется, был достигнут идеальный баланс между вкладами соавторов: сюжеты явно от Лазарчука, а форма -- то философско-парадоксальная, то юмористическая -- очевидно, от Успенского. "Соль Саракша", по-видимому, также писалась при тесном сотрудничестве соавторов, и потому читать ее еще можно; а вот "Любовь и свобода" Успенскому была уже не интересна, и получилось... ну, то, что получилось). Поскольку, как намекает Лазарчук, новых его вещей в соавторстве с Успенским ожидать не приходится, все, что остается читателю-лазарчукофанату, это перечитывать написанное им ранее. А если "Штурмфогель" уже выучен наизусть, а почитать Лазарчука еще хочется? Вот здесь и поможет мой подход.
Берется любое крупное произведение, тот же "Штурмфогель", или большой отрывок из него, в виде текстового файла. В тексте выбирается любое предложение и на отдельном листке (или в новом файле) записываются его первые четыре знака (включая пробелы, дефисы и знаки препинания, кроме парных -- скобок и кавычек -- иначе с ними возникнут проблемы). Далее во всем файле "Штурмфогеля" отмечаются все появления этих четырех знаков, одно из них выбирается случайным образом, и в новый файл дописываются четыре знака, следующие за ним. После этого отмечаются уже все появления этих новых четырех знаков... и так далее до бесконечности (но лучше ограничиться несколькими сотнями повторов). Технически это делается элементарно: чтобы составить и отладить программу на языке Mathematica, мне понадобилось чуть больше часа -- фактически, один обеденный перерыв.
В результате работы программы получается почти русский текст, авторство которого никаких сомнений не вызывает :о), произведение тоже узнается сразу, а вот содержание... Не скажу, что оно очень богато идейно, но ассоциаций и аллюзий (новых!) в нем возникает масса. Этакая поэма в прозе. Когда-то уважаемая natabelu составляла литературные произведения, тщательно подбирая последовательность фраз полюбившихся ей авторов. Мне же и выбирать ничего не надо -- всё делает компьютер.
Вот, например, из "Штурмфогеля":
Потом тем же нельзя. Светятся за гауптман собирает маховых оказания, И покажут, но…
Бруно каких-то ли буфетчицу или его догола, заставил забрать, забрался на верхнюю полку и спокойно уверевку, из которым движением один из пауков сломана шея надеть снаружи - но это проснется, погулялись от несчастную буфетчица. Тоже до Зубовского, хотелось.
Полузнал, что из-под коньяка и сокол…
Бруно как-то зрение нельзя. Свет проникает откуда-то успел чудесам он позаботился меньше всех, во время подавляющей силе. Гауптман поворачиваться бурь птицы висело бессильно. В ноябре сам сел в киевский поезд, забрался навсегда…
Струйка кипятка разварившееся тело и лишь два опера с малиновыми петлицах - и выше, над ровного такие по одной - в киевский горловой каток. Что еще можно была сеть. Остороженого. На вокзале он дошел до Зубовского торможет, двумя или тремя?.. да нет, одним пришел. Он легко и нашатырем под столу и рассмотреть снаружи - насмерть…
Наступают все, что? Прокруг макушки и нашатыре машины были принес конверт с красивым бланком, комплекцией и цветом волос. Голова похожий на Волковым камнем и потягивая средней паршивости пиво. Потом темного ремингтонного теле была такое иногда случал в дверь уже не одобия роняя щепу и по спирали - полудня не мог: хотелось вслед за орлан клюва частоящему. И он ее терпеть не к земле! Тут управдоподобия роняя щепу и чурбачки и предметов. Что решить таксомотор, но простом, пристальные перь видел, как описание бился, то можно ли ты, бедняга, какие-то нескользнул по мохнатой спине и рухнул с самого называлось спеленают из кипятка - впрочем, к чудесах он и скольку в гостей, он просыпая уголь. Потом сеть не мог: хоть время - с самого на него было удара. Изломана шея. Ворон не любил Москву, больше тотальный, как будет аборт. Впрочем, он и держался просыпая уголь. Потом откуда-то насмерть. Поскопов?
Пламя весело беспутный таким жало, старается: свет, а которону.
Если долгую роскошную пьянку.
- Да. Но он дошел до Зубовского, он сколько дней парадно, - но так разбился Малыш. - Неужели не смог отошел до Зубовского, хотелось пройтись. Он сразу трое: два. Все. Запомнил.
Стая выход, так уж сложив крылья. Близкая молния ослепляет. Штурмфогелю клюва частоящие французские духи?..
Штурмфогель. - Это…
Остороженого. На вопросыпая уголь. - Прячьте это там, в только круг макушки и вот уже ком подержал и ждал, что есть не сможет ничего все его голову подписание туда, к земле, кисть с такой же это они описывает несчастную буфетчицу или в ряд у парадной, оставалось поначалу, и миновала странного догола, заставил забрался обжигающим.
Вниз, к земле! Тут управа и беспечить сеть. От резкого торможении пристально открытое звездное пламя весны. Четыре машины были по-настояли в них неулович! Ворвать себе замечался молния ослепляет. Штурмфогель уже ком из сети, опутали стучать кулаками: Откройте! Тут управдоподобия роняя щепу и чурбачки и околышами и казалось, поток рвется наверху. В саду Гипноса. Он стряхнул крыло, но текста его бросилась вырваться в Пасху, проникает ком и посмотреть снабженец не перестал дергаться вместе с половимо было оглаживает крыльям. Это была сливное отверсть на половиной голова…
Осторой из дальневосто зрением и физически, и появился все равно взмерцнули в них какого-то не мог отливки, - обернулся…, - полуголая толстым дымящимся подводными, но левое время и веер молния ослепляется прорвать сеть. Остальные часы на гауптман, раздел его квартире беспровоцировал нормально. В ноябре сам себе принес конверт с красных колена вопротивляется разными людьми, в форма для отбиваться бурный круглых горы, почти неуловимо были глаза… Потом откуда-то снизу.
Можно знать язык, нужно знал, что есть нужно и незаинтересованный диск большом шуме и невредны, - с кислой улыбкой скажем, как вылезли из сети, опутали паутиной и всадил стаю. Штурмфогеля.
Он упал наверх, мимо каких-то еще раз прошел мимо, ловя запах будто были буфетчицу или НКГБ и там сделать язык, нужно было подрагивая, жало, старается: свет, одним - а может, двумя или тремя?.. да нет, а когда случае чего самого сделают все, чтобы получить от них почек. Девочка-опер была спутали примерно так и непринес конверт с красных колена была такое иногда следующий на прямо на вопрос. Голова похожий на Волковым камнем и потягивающим сломана Гюртнером, а широким открывала своей безумной стене - аист хрупок. Что еще двое и чей-то локоть, дальше часто-частоящим Сашей Волков! Александр Михайлович! Ворон не сможет, тебя, Волкова - впрочем, он и был не так, скажем, что его в затылок.
Страшные. Волков! Александр Михайлович! Ворон бы ее не хотелось вспышку взрыва. Следом по крылья вздрагивают в тугой жгут…
- Не трепещи, Штурмфогель пожелал пристремительно. Бульоном. В ноябре сам он и, потом вытянутая шерстие, не форма для него долгую роскошную пьянку.
- Жрать, - скользнул по мохнатой стене, конечно, ты умный, узкий, в шляпе и даже в пенсне! Повернись, напряженный…
Он описывает несколько то, чтобы схватив Штурмфогель увидел всерьез.
Штурмфогель погон, но все было насекомой тусклости пиво. Поскошную пьянку.
- А мы предством не требуется.
Разумно. Поскользнул по одной - уступает, а когда-то снизу, из мрака или фотография - лицу, он тычками провато-розовый.
Из белого туманной подъем-разведку Штурмфогель сегодняшний замученной посмотрел, как санитары достаточно уверенно ждало удара. Изломана шея. Ворон бился, пытался с женщиной поросло чем-то время?.. да нападающим.
- Кто-нибудь ему пейзажу. То есть и жестковатает местной пропустился прорвать в него яд. Штурмфогель же, конечно, - скорее какое и что его на малую планеты неясно проще всего лишь между занавесками. Изгиб плавный из дальневости пиво. Потом откуда-то летающиеся белые перекусили НКГБ и там себе замену в мире живых почек. Девочка-опер была изнанке достаточно уверенного крылья вздрагиваются сокол…
Натуральный Лазарчук, и никаких ТТХ ножиков!
Берется любое крупное произведение, тот же "Штурмфогель", или большой отрывок из него, в виде текстового файла. В тексте выбирается любое предложение и на отдельном листке (или в новом файле) записываются его первые четыре знака (включая пробелы, дефисы и знаки препинания, кроме парных -- скобок и кавычек -- иначе с ними возникнут проблемы). Далее во всем файле "Штурмфогеля" отмечаются все появления этих четырех знаков, одно из них выбирается случайным образом, и в новый файл дописываются четыре знака, следующие за ним. После этого отмечаются уже все появления этих новых четырех знаков... и так далее до бесконечности (но лучше ограничиться несколькими сотнями повторов). Технически это делается элементарно: чтобы составить и отладить программу на языке Mathematica, мне понадобилось чуть больше часа -- фактически, один обеденный перерыв.
В результате работы программы получается почти русский текст, авторство которого никаких сомнений не вызывает :о), произведение тоже узнается сразу, а вот содержание... Не скажу, что оно очень богато идейно, но ассоциаций и аллюзий (новых!) в нем возникает масса. Этакая поэма в прозе. Когда-то уважаемая natabelu составляла литературные произведения, тщательно подбирая последовательность фраз полюбившихся ей авторов. Мне же и выбирать ничего не надо -- всё делает компьютер.
Вот, например, из "Штурмфогеля":
Потом тем же нельзя. Светятся за гауптман собирает маховых оказания, И покажут, но…
Бруно каких-то ли буфетчицу или его догола, заставил забрать, забрался на верхнюю полку и спокойно уверевку, из которым движением один из пауков сломана шея надеть снаружи - но это проснется, погулялись от несчастную буфетчица. Тоже до Зубовского, хотелось.
Полузнал, что из-под коньяка и сокол…
Бруно как-то зрение нельзя. Свет проникает откуда-то успел чудесам он позаботился меньше всех, во время подавляющей силе. Гауптман поворачиваться бурь птицы висело бессильно. В ноябре сам сел в киевский поезд, забрался навсегда…
Струйка кипятка разварившееся тело и лишь два опера с малиновыми петлицах - и выше, над ровного такие по одной - в киевский горловой каток. Что еще можно была сеть. Остороженого. На вокзале он дошел до Зубовского торможет, двумя или тремя?.. да нет, одним пришел. Он легко и нашатырем под столу и рассмотреть снаружи - насмерть…
Наступают все, что? Прокруг макушки и нашатыре машины были принес конверт с красивым бланком, комплекцией и цветом волос. Голова похожий на Волковым камнем и потягивая средней паршивости пиво. Потом темного ремингтонного теле была такое иногда случал в дверь уже не одобия роняя щепу и по спирали - полудня не мог: хотелось вслед за орлан клюва частоящему. И он ее терпеть не к земле! Тут управдоподобия роняя щепу и чурбачки и предметов. Что решить таксомотор, но простом, пристальные перь видел, как описание бился, то можно ли ты, бедняга, какие-то нескользнул по мохнатой спине и рухнул с самого называлось спеленают из кипятка - впрочем, к чудесах он и скольку в гостей, он просыпая уголь. Потом сеть не мог: хоть время - с самого на него было удара. Изломана шея. Ворон не любил Москву, больше тотальный, как будет аборт. Впрочем, он и держался просыпая уголь. Потом откуда-то насмерть. Поскопов?
Пламя весело беспутный таким жало, старается: свет, а которону.
Если долгую роскошную пьянку.
- Да. Но он дошел до Зубовского, он сколько дней парадно, - но так разбился Малыш. - Неужели не смог отошел до Зубовского, хотелось пройтись. Он сразу трое: два. Все. Запомнил.
Стая выход, так уж сложив крылья. Близкая молния ослепляет. Штурмфогелю клюва частоящие французские духи?..
Штурмфогель. - Это…
Остороженого. На вопросыпая уголь. - Прячьте это там, в только круг макушки и вот уже ком подержал и ждал, что есть не сможет ничего все его голову подписание туда, к земле, кисть с такой же это они описывает несчастную буфетчицу или в ряд у парадной, оставалось поначалу, и миновала странного догола, заставил забрался обжигающим.
Вниз, к земле! Тут управа и беспечить сеть. От резкого торможении пристально открытое звездное пламя весны. Четыре машины были по-настояли в них неулович! Ворвать себе замечался молния ослепляет. Штурмфогель уже ком из сети, опутали стучать кулаками: Откройте! Тут управдоподобия роняя щепу и чурбачки и околышами и казалось, поток рвется наверху. В саду Гипноса. Он стряхнул крыло, но текста его бросилась вырваться в Пасху, проникает ком и посмотреть снабженец не перестал дергаться вместе с половимо было оглаживает крыльям. Это была сливное отверсть на половиной голова…
Осторой из дальневосто зрением и физически, и появился все равно взмерцнули в них какого-то не мог отливки, - обернулся…, - полуголая толстым дымящимся подводными, но левое время и веер молния ослепляется прорвать сеть. Остальные часы на гауптман, раздел его квартире беспровоцировал нормально. В ноябре сам себе принес конверт с красных колена вопротивляется разными людьми, в форма для отбиваться бурный круглых горы, почти неуловимо были глаза… Потом откуда-то снизу.
Можно знать язык, нужно знал, что есть нужно и незаинтересованный диск большом шуме и невредны, - с кислой улыбкой скажем, как вылезли из сети, опутали паутиной и всадил стаю. Штурмфогеля.
Он упал наверх, мимо каких-то еще раз прошел мимо, ловя запах будто были буфетчицу или НКГБ и там сделать язык, нужно было подрагивая, жало, старается: свет, одним - а может, двумя или тремя?.. да нет, а когда случае чего самого сделают все, чтобы получить от них почек. Девочка-опер была спутали примерно так и непринес конверт с красных колена была такое иногда следующий на прямо на вопрос. Голова похожий на Волковым камнем и потягивающим сломана Гюртнером, а широким открывала своей безумной стене - аист хрупок. Что еще двое и чей-то локоть, дальше часто-частоящим Сашей Волков! Александр Михайлович! Ворон не сможет, тебя, Волкова - впрочем, он и был не так, скажем, что его в затылок.
Страшные. Волков! Александр Михайлович! Ворон бы ее не хотелось вспышку взрыва. Следом по крылья вздрагивают в тугой жгут…
- Не трепещи, Штурмфогель пожелал пристремительно. Бульоном. В ноябре сам он и, потом вытянутая шерстие, не форма для него долгую роскошную пьянку.
- Жрать, - скользнул по мохнатой стене, конечно, ты умный, узкий, в шляпе и даже в пенсне! Повернись, напряженный…
Он описывает несколько то, чтобы схватив Штурмфогель увидел всерьез.
Штурмфогель погон, но все было насекомой тусклости пиво. Поскошную пьянку.
- А мы предством не требуется.
Разумно. Поскользнул по одной - уступает, а когда-то снизу, из мрака или фотография - лицу, он тычками провато-розовый.
Из белого туманной подъем-разведку Штурмфогель сегодняшний замученной посмотрел, как санитары достаточно уверенно ждало удара. Изломана шея. Ворон бился, пытался с женщиной поросло чем-то время?.. да нападающим.
- Кто-нибудь ему пейзажу. То есть и жестковатает местной пропустился прорвать в него яд. Штурмфогель же, конечно, - скорее какое и что его на малую планеты неясно проще всего лишь между занавесками. Изгиб плавный из дальневости пиво. Потом откуда-то летающиеся белые перекусили НКГБ и там себе замену в мире живых почек. Девочка-опер была изнанке достаточно уверенного крылья вздрагиваются сокол…
Натуральный Лазарчук, и никаких ТТХ ножиков!