В некоторой степени про «Эхо» - 3, хотя на самом деле об исполнителях вообще и выборе репертуара
Наряду с тенденциями, которые сильно радуют, сидя на конкурсном концерте, отметила и ряд вещей, которые не радуют абсолютно, и даже местами вгоняет в тоску. Естественно, все это мое личное мнение.
«Нерадость» эта базируется на том, что у меня постепенно складывается отчетливый образ «среднестатистического молодого исполнителя». В большинстве случаев это девушка с хорошим голосом и недурно этим голосом владеющая, с весьма уверенной гитарой (либо аккомпаниатором). Исполняемая песня во многих случаях написана хорошим композитором «на стихи других поэтов», в любом случае песня красива в мелодическом плане и там есть чего попеть и где показать голос. И эта песня - длинная. Если песня недостаточно длинна - в ней появятся вокализы, можно на каком-нибудь языке. Песня исполняется «с душой» и эмоционально, причем базовая, магистральная эмоция в большинстве случаев одна (иногда - две, но уже реже), и варьирование происходит в первую очередь за счет регулирования эмоционального напора. В «чистых» случаях исполняемое произведение является слоговым вокализом, в котором слоги по странному стечению обстоятельств совпадают по звучанию с осмысленными текстами, являются носителями эмоции в чистом виде и прекрасно звучат. Разумеется, в большинстве случаев песни на конкурс выбираются «не из простых», и далеко не всегда песня хороша сама по себе.
Не знаю, кому как, а для меня исполнитель - это в том числе и выбор репертуара. Во многих отношениях. Конечно, на «Эхе» этот критерий несколько размазан - где-то потоптались «труженики прослушивания», где-то торчат уши руководителя клуба. Но тем не менее - для меня загадка, каким именно местом думают исполнители, выбирая себе конкурсный репертуар.
Отбросим все-таки песни из категории «феерическая фигня», от которых уши сворачиваются в трубочку. Это вина в большей степени автора, хотя исполнителю такое тоже прощать по большому счету нельзя - где его вкус, где его литературное чутье (которое исполнителю требуется не в меньшей степени). Предположим гипотетически, что песни в репертуаре - хороши и правильны и пойдем дальше.
Песне мало быть хорошей, песне надо еще «подходить» исполнителю. По диапазону голоса (ну, с этим в целом все в порядке), по темпераменту, по эмоциональному диапазону, по физическим данным и жизненному опыту в конце концов. Безусловно, есть отдельные личности, способные «присвоить» себе практически любую песню, но их в общей массе - единицы. В частности на прошлом «Эхе» Женя Лапшина лично меня в первую очередь пленила как раз тем, как лихо она забрала себе абсолютно, казалось бы, не подходящие «Карниз» Зонова и «Лиловое лето». Да, такое «присвоение» происходит - это производит сильнейшее впечатление. Когда не происходит - тоже сильнейшее, но уже отрицательное. Не убеждает. «Не верю», как сказал бы Константин Сергеевич.
Далее. Исполнитель - это не голос, не владение гитарой, не черт лысый. Исполнитель - это контактер, и его задача - чтобы контакт слушателя и песни состоялся. И, выходя на контакт, нельзя не учитывать «историю песни». Хорошо и приятно на сольном концерте простенько и без претензий спеть под конец отделения какую-нибудь всем известную «Милую мою» в расчете «на подпев». Но, вынося ту же условную «Милую мою» или другую махровую классику на конкурс, надо понимать, что для того, чтобы за всем знакомой песней увидели личность исполнителя, «просто спеть, не облажавшись» уже маловато. Тут надо нечто большее - чтобы из десятков (сотен) слышанных исполнений этой песни именно твое чем-то зацепило, чтобы случился контакт. Вариант «магнитофонного воспроизведения» здесь не прокатит (как может прокатить с песней, большинству сидящих в зале предположительно неизвестной).
В то же время «оригинальные трактовки» песен, которые «на слуху» - задача, требующая от исполнителя выполнения всех фигур высшего пилотажа, вместе взятых. Потому что здесь нужно не убедить слушателя, но переубедить его. Если переубеждения не происходит - контакта нет. Если контакта нет - исполнитель в пролете.
Чем «заслушанней» песня - тем сложнее ей быть заново услышанной. Чем более «хрестоматиен» репертуар - тем труднее исполнителю вступить в контакт. (Я опять-таки не беру ситуацию сольного выступления, где у исполнителя тупо есть время постепенно «втереться в доверие» к залу).
Еще один препон, стоящий между исполнителем и залом - это «трудные песни». Я уважаю стремление многоуважаемых конкурсантов прыгнуть выше головы (это вообще полезно). Но, если мы говорим о конкурсе - то «трудная песня» должна выносится на публику только тогда, когда этот самый прыжок выше головы удается в 10 случаях из 10. Мало того, исполнение песен «на грани возможностей» частенько слишком явно демонстрирует наличие этой грани. Спрашивается, что эффектней: легко и непринужденно взять до третьей октавы или с натугой вылезти аж на до-диез? Разницу в полтона почти никто и не заметит, а вот пот и усилия будут видны всем. Я уж молчу про песни «на вырост». Результат тут очень простой - если песня хоть на йоту сложнее, чем исполнитель в данный момент может осилить - контакта нет, слушатель и исполнитель потеряны друг для друга.
Ну и сразу о длинных песнях. Я еще на «Топосе» говорила, что страшно хотелось бы побывать на конкурсе авторов (ну или исполнителей) «коротких песен» - например, не длиннее полутора минут. Ну или минуты. Чтобы песня звучала, как выстрел, а не как размазня. А размазни в последнее время в конкурсных программах все больше и больше. Я допускаю существование точки зрения, что «в крупной форме» проще себя показать - типа есть где развернуться, и т.д. и т.п. Но у длинных песен есть и серьезнейший недостаток - необходимость жестко удерживать внимание слушателя. А оно на конце второй минуты, совпавшей с серединой второго куплета, частенько куда-то девается. И удержать его - опять же из числа фигур высшего пилотажа. Я уж молчу о том, что эмоциональное разнообразие здесь жизненно необходимо.
Ну и еще. Любой конкурс - это игра, и у игры есть правила. И у человека, который идет в исполнительский конкурс (впрочем, как и в любой конкурс) и хочет победить есть вообще-то четкая и очень жесткая задача: произвести впечатление, запомниться, выделиться из ряда других и в то же время продемонстрировать себя так сказать во всей красе. Чтобы «ах». И на это большинству дается две песни. Почему? Потому что одна из вещей, характеризующих исполнителя - это его диапазон, границы возможностей. Пристойно спеть одну песню может, скорее всего, любой - вопрос грамотного выбора репертуара «под себя». По-разному спеть две разные песни - уже далеко не любой. И изрядная часть конкурсантов «Эха», кстати, посыпалась как раз на этом - хорошо отпев первую песню и полностью просадив впечатление на второй. Причем «просад» в данном случае - не только лажа во второй песне, но и, к примеру, одинаковый подход к разному материалу. Я уж не говорю о том, что «выделиться» и «запомниться» при таком раскладе достаточно тяжело.
И вот этот «загон под одно» двух исполняемых произведений лично меня удивляет больше всего. Потому что вот эта проблема решается проще всего. Блин, хрестоматийный же рецепт: берем две очевидно контрастных песни, одну лирическую (трагическую, философскую), вторую - харАктерную, гротескную, игровую и желательно короткую (Примечание: явная злость и скрытая злость - это не контраст. Тихая радость и бурная радость - это не контраст. Протяжная лирическая песня и протяжная лирико-философская песня в большинстве случаев также на контраст не тянут). На первой демонстрируем серьезность подхода и глубину чуйств, на второй - эмоциональный диапазон, артистизм и раскрепощенность (благо можно и пережать). Заодно даем залу и жюри возможность проснуться, расслабиться, получить удовольствие, зарабатывая себе дополнительной очко на испытываемых жюри положительных эмоциях. А параллельно вдвое повышаем шанс попасть во вкусовое поле представителей судейской коллегии. (Да, такие расчеты отчасти циничны, но - во-первых, это конкурс, во-вторых, простройка драматургии выступления в целом - прямая задача исполнителя).
Удивительно, но из 38 «творческих единиц» очевидно контрастный репертуар преподнесли только двое (и дружно попали в число призеров, кстати). Еще более удивительно, что руководители детских клубов, похоже, не включают острохарАктерные песни в «педагогический репертуар», хотя вот лично моя многолетняя практика преподавания актерского мастерства убедила меня в том, что более простого и эффективного способа раскрепостить исполнителя и научить его по максимуму использовать весь спектр выразительных средств просто нет.
Уф.
«Нерадость» эта базируется на том, что у меня постепенно складывается отчетливый образ «среднестатистического молодого исполнителя». В большинстве случаев это девушка с хорошим голосом и недурно этим голосом владеющая, с весьма уверенной гитарой (либо аккомпаниатором). Исполняемая песня во многих случаях написана хорошим композитором «на стихи других поэтов», в любом случае песня красива в мелодическом плане и там есть чего попеть и где показать голос. И эта песня - длинная. Если песня недостаточно длинна - в ней появятся вокализы, можно на каком-нибудь языке. Песня исполняется «с душой» и эмоционально, причем базовая, магистральная эмоция в большинстве случаев одна (иногда - две, но уже реже), и варьирование происходит в первую очередь за счет регулирования эмоционального напора. В «чистых» случаях исполняемое произведение является слоговым вокализом, в котором слоги по странному стечению обстоятельств совпадают по звучанию с осмысленными текстами, являются носителями эмоции в чистом виде и прекрасно звучат. Разумеется, в большинстве случаев песни на конкурс выбираются «не из простых», и далеко не всегда песня хороша сама по себе.
Не знаю, кому как, а для меня исполнитель - это в том числе и выбор репертуара. Во многих отношениях. Конечно, на «Эхе» этот критерий несколько размазан - где-то потоптались «труженики прослушивания», где-то торчат уши руководителя клуба. Но тем не менее - для меня загадка, каким именно местом думают исполнители, выбирая себе конкурсный репертуар.
Отбросим все-таки песни из категории «феерическая фигня», от которых уши сворачиваются в трубочку. Это вина в большей степени автора, хотя исполнителю такое тоже прощать по большому счету нельзя - где его вкус, где его литературное чутье (которое исполнителю требуется не в меньшей степени). Предположим гипотетически, что песни в репертуаре - хороши и правильны и пойдем дальше.
Песне мало быть хорошей, песне надо еще «подходить» исполнителю. По диапазону голоса (ну, с этим в целом все в порядке), по темпераменту, по эмоциональному диапазону, по физическим данным и жизненному опыту в конце концов. Безусловно, есть отдельные личности, способные «присвоить» себе практически любую песню, но их в общей массе - единицы. В частности на прошлом «Эхе» Женя Лапшина лично меня в первую очередь пленила как раз тем, как лихо она забрала себе абсолютно, казалось бы, не подходящие «Карниз» Зонова и «Лиловое лето». Да, такое «присвоение» происходит - это производит сильнейшее впечатление. Когда не происходит - тоже сильнейшее, но уже отрицательное. Не убеждает. «Не верю», как сказал бы Константин Сергеевич.
Далее. Исполнитель - это не голос, не владение гитарой, не черт лысый. Исполнитель - это контактер, и его задача - чтобы контакт слушателя и песни состоялся. И, выходя на контакт, нельзя не учитывать «историю песни». Хорошо и приятно на сольном концерте простенько и без претензий спеть под конец отделения какую-нибудь всем известную «Милую мою» в расчете «на подпев». Но, вынося ту же условную «Милую мою» или другую махровую классику на конкурс, надо понимать, что для того, чтобы за всем знакомой песней увидели личность исполнителя, «просто спеть, не облажавшись» уже маловато. Тут надо нечто большее - чтобы из десятков (сотен) слышанных исполнений этой песни именно твое чем-то зацепило, чтобы случился контакт. Вариант «магнитофонного воспроизведения» здесь не прокатит (как может прокатить с песней, большинству сидящих в зале предположительно неизвестной).
В то же время «оригинальные трактовки» песен, которые «на слуху» - задача, требующая от исполнителя выполнения всех фигур высшего пилотажа, вместе взятых. Потому что здесь нужно не убедить слушателя, но переубедить его. Если переубеждения не происходит - контакта нет. Если контакта нет - исполнитель в пролете.
Чем «заслушанней» песня - тем сложнее ей быть заново услышанной. Чем более «хрестоматиен» репертуар - тем труднее исполнителю вступить в контакт. (Я опять-таки не беру ситуацию сольного выступления, где у исполнителя тупо есть время постепенно «втереться в доверие» к залу).
Еще один препон, стоящий между исполнителем и залом - это «трудные песни». Я уважаю стремление многоуважаемых конкурсантов прыгнуть выше головы (это вообще полезно). Но, если мы говорим о конкурсе - то «трудная песня» должна выносится на публику только тогда, когда этот самый прыжок выше головы удается в 10 случаях из 10. Мало того, исполнение песен «на грани возможностей» частенько слишком явно демонстрирует наличие этой грани. Спрашивается, что эффектней: легко и непринужденно взять до третьей октавы или с натугой вылезти аж на до-диез? Разницу в полтона почти никто и не заметит, а вот пот и усилия будут видны всем. Я уж молчу про песни «на вырост». Результат тут очень простой - если песня хоть на йоту сложнее, чем исполнитель в данный момент может осилить - контакта нет, слушатель и исполнитель потеряны друг для друга.
Ну и сразу о длинных песнях. Я еще на «Топосе» говорила, что страшно хотелось бы побывать на конкурсе авторов (ну или исполнителей) «коротких песен» - например, не длиннее полутора минут. Ну или минуты. Чтобы песня звучала, как выстрел, а не как размазня. А размазни в последнее время в конкурсных программах все больше и больше. Я допускаю существование точки зрения, что «в крупной форме» проще себя показать - типа есть где развернуться, и т.д. и т.п. Но у длинных песен есть и серьезнейший недостаток - необходимость жестко удерживать внимание слушателя. А оно на конце второй минуты, совпавшей с серединой второго куплета, частенько куда-то девается. И удержать его - опять же из числа фигур высшего пилотажа. Я уж молчу о том, что эмоциональное разнообразие здесь жизненно необходимо.
Ну и еще. Любой конкурс - это игра, и у игры есть правила. И у человека, который идет в исполнительский конкурс (впрочем, как и в любой конкурс) и хочет победить есть вообще-то четкая и очень жесткая задача: произвести впечатление, запомниться, выделиться из ряда других и в то же время продемонстрировать себя так сказать во всей красе. Чтобы «ах». И на это большинству дается две песни. Почему? Потому что одна из вещей, характеризующих исполнителя - это его диапазон, границы возможностей. Пристойно спеть одну песню может, скорее всего, любой - вопрос грамотного выбора репертуара «под себя». По-разному спеть две разные песни - уже далеко не любой. И изрядная часть конкурсантов «Эха», кстати, посыпалась как раз на этом - хорошо отпев первую песню и полностью просадив впечатление на второй. Причем «просад» в данном случае - не только лажа во второй песне, но и, к примеру, одинаковый подход к разному материалу. Я уж не говорю о том, что «выделиться» и «запомниться» при таком раскладе достаточно тяжело.
И вот этот «загон под одно» двух исполняемых произведений лично меня удивляет больше всего. Потому что вот эта проблема решается проще всего. Блин, хрестоматийный же рецепт: берем две очевидно контрастных песни, одну лирическую (трагическую, философскую), вторую - харАктерную, гротескную, игровую и желательно короткую (Примечание: явная злость и скрытая злость - это не контраст. Тихая радость и бурная радость - это не контраст. Протяжная лирическая песня и протяжная лирико-философская песня в большинстве случаев также на контраст не тянут). На первой демонстрируем серьезность подхода и глубину чуйств, на второй - эмоциональный диапазон, артистизм и раскрепощенность (благо можно и пережать). Заодно даем залу и жюри возможность проснуться, расслабиться, получить удовольствие, зарабатывая себе дополнительной очко на испытываемых жюри положительных эмоциях. А параллельно вдвое повышаем шанс попасть во вкусовое поле представителей судейской коллегии. (Да, такие расчеты отчасти циничны, но - во-первых, это конкурс, во-вторых, простройка драматургии выступления в целом - прямая задача исполнителя).
Удивительно, но из 38 «творческих единиц» очевидно контрастный репертуар преподнесли только двое (и дружно попали в число призеров, кстати). Еще более удивительно, что руководители детских клубов, похоже, не включают острохарАктерные песни в «педагогический репертуар», хотя вот лично моя многолетняя практика преподавания актерского мастерства убедила меня в том, что более простого и эффективного способа раскрепостить исполнителя и научить его по максимуму использовать весь спектр выразительных средств просто нет.
Уф.