.
Я вдова Олега Бебенина. Собственно, мне не хотелось и по-прежнему не хочется ничего говорить, но полученный вчера email от неизвестного мне адресата, в котором содержится очередная фантазия на тему смерти моего мужа со ссылкой на якобы полученную от меня информацию, вынуждает меня высказаться, кратко и единожды.
Я не знаю, что, как и почему произошло. Я даже не знаю, когда это произошло: 2 или 3 сентября. Самое страшное, что возможно никогда и не узнаю, каждый день возвращаясь к этим вопросам без ответов. Нет ничего хуже неизвестности. Материалы проверки (в части, с которой я знакома), известные мне факты, детали и события тех дней однозначных ответов не дают. Именно поэтому я не хочу ничего говорить: любые мои слова на тему «что случилось», мои сомнения, версии, мысли будут лишь предположениями, но я не знаю истины. У нас с Олегом и со Стёпой была куча планов на ближайшие дни и недели, но им не суждено было сбыться. И ещё, знаете, просто очень больно говорить.
Никакие СМИ (печатные, телевизионные, интернет) не получали от меня никаких комментариев, касающихся гибели Олега. О произошедшем я говорила только и исключительно с нашими с Олегом друзьями и близкими, а также с представителями правоохранительных органов и экспертами. Любая информация со ссылкой на мои слова, исходящая из других источников - ложь.
Вокруг обнаружилось неожиданно много посторонних людей, которые жаждут обсуждений и сенсационных подробностей. Нет, не друзей - совершенно чужих и незнакомых людей, которые отчего-то считают себя вправе найти наш домашний телефон и позвонить с вопросами, или приехать на нашу дачу «посмотреть всё своими глазами». Я понимаю, что трагическая смерть человека - это отличный информационный повод, куда перспективнее новостей о погоде, но прошу: загляните в себя и постарайтесь найти хоть что-то человеческое. Если он был вам близок - помните его, любите его, делайте всё для его памяти. Если он был вам никем - не делайте больно тем, кто помнит и любит. Жизнь - очень хрупкая штука, какими бы долгосрочными не были ваши планы на счастье. Достаточно нескольких секунд, чтобы жизнь навсегда поделилась на «до» и «после». Возможно, когда-нибудь вы это поймёте, дай Бог - не поймёте никогда, потому что такого я не пожелаю никому. Никому не пожелаю видеть всегда счастливого и весёлого сына, который лежит, свернувшись калачиком, и не плачет даже, просто тихо скулит: «папочка, папочка, папочка…», и я бессильна ему помочь. Олег был замечательный муж и самый лучший папа. Каждый вечер, укладываясь спать, Стёпа говорил: «Папа, я тебя люблю. Мама, я тебя люблю. Как хорошо, что вы у меня есть». Теперь папы нет, но мы со Стёпой по-прежнему говорим друг другу, как мы его любим, и становится чуть-чуть легче, как будто папа снова с нами, просто мы его не видим.
Когда навсегда уходит близкий человек, ты вдруг обнаруживаешь, сколько несказанного, неуслышанного, неузнанного он унёс с собой, и всё это уже не сказать, не услышать и не узнать никогда. Очень хочется, чтобы не было так больно. Хотя бы на пять минут, на минуту получить передышку и иметь возможность посмотреть по сторонам с той безмятежностью, которая была у меня до. На снег, на солнце, на детей, которые гуляют с папами. Возможно, когда-нибудь смогу. Может быть, не смогу никогда, но я с каждым днём пытаюсь учиться терпеть.
Для представителей СМИ, которые, возможно, прочитают это, я повторю ещё раз: загляните в себя и постарайтесь найти хоть что-то человеческое. Не издевайтесь над сказанным, вставляя в придуманный контекст с придуманными комментариями. Для друзей: не пропадайте, не бойтесь звонить почаще, зовите в гости и приходите к нам. Возможно, со мной не всегда просто сейчас общаться, но вы просто знайте, что я вас люблю. Спасибо за поддержку в эти месяцы, без неё я бы сошла с ума.
P.S. Извините, что отвечаю не на все комментарии - просто всем спасибо за сочувствие.
Я не знаю, что, как и почему произошло. Я даже не знаю, когда это произошло: 2 или 3 сентября. Самое страшное, что возможно никогда и не узнаю, каждый день возвращаясь к этим вопросам без ответов. Нет ничего хуже неизвестности. Материалы проверки (в части, с которой я знакома), известные мне факты, детали и события тех дней однозначных ответов не дают. Именно поэтому я не хочу ничего говорить: любые мои слова на тему «что случилось», мои сомнения, версии, мысли будут лишь предположениями, но я не знаю истины. У нас с Олегом и со Стёпой была куча планов на ближайшие дни и недели, но им не суждено было сбыться. И ещё, знаете, просто очень больно говорить.
Никакие СМИ (печатные, телевизионные, интернет) не получали от меня никаких комментариев, касающихся гибели Олега. О произошедшем я говорила только и исключительно с нашими с Олегом друзьями и близкими, а также с представителями правоохранительных органов и экспертами. Любая информация со ссылкой на мои слова, исходящая из других источников - ложь.
Вокруг обнаружилось неожиданно много посторонних людей, которые жаждут обсуждений и сенсационных подробностей. Нет, не друзей - совершенно чужих и незнакомых людей, которые отчего-то считают себя вправе найти наш домашний телефон и позвонить с вопросами, или приехать на нашу дачу «посмотреть всё своими глазами». Я понимаю, что трагическая смерть человека - это отличный информационный повод, куда перспективнее новостей о погоде, но прошу: загляните в себя и постарайтесь найти хоть что-то человеческое. Если он был вам близок - помните его, любите его, делайте всё для его памяти. Если он был вам никем - не делайте больно тем, кто помнит и любит. Жизнь - очень хрупкая штука, какими бы долгосрочными не были ваши планы на счастье. Достаточно нескольких секунд, чтобы жизнь навсегда поделилась на «до» и «после». Возможно, когда-нибудь вы это поймёте, дай Бог - не поймёте никогда, потому что такого я не пожелаю никому. Никому не пожелаю видеть всегда счастливого и весёлого сына, который лежит, свернувшись калачиком, и не плачет даже, просто тихо скулит: «папочка, папочка, папочка…», и я бессильна ему помочь. Олег был замечательный муж и самый лучший папа. Каждый вечер, укладываясь спать, Стёпа говорил: «Папа, я тебя люблю. Мама, я тебя люблю. Как хорошо, что вы у меня есть». Теперь папы нет, но мы со Стёпой по-прежнему говорим друг другу, как мы его любим, и становится чуть-чуть легче, как будто папа снова с нами, просто мы его не видим.
Когда навсегда уходит близкий человек, ты вдруг обнаруживаешь, сколько несказанного, неуслышанного, неузнанного он унёс с собой, и всё это уже не сказать, не услышать и не узнать никогда. Очень хочется, чтобы не было так больно. Хотя бы на пять минут, на минуту получить передышку и иметь возможность посмотреть по сторонам с той безмятежностью, которая была у меня до. На снег, на солнце, на детей, которые гуляют с папами. Возможно, когда-нибудь смогу. Может быть, не смогу никогда, но я с каждым днём пытаюсь учиться терпеть.
Для представителей СМИ, которые, возможно, прочитают это, я повторю ещё раз: загляните в себя и постарайтесь найти хоть что-то человеческое. Не издевайтесь над сказанным, вставляя в придуманный контекст с придуманными комментариями. Для друзей: не пропадайте, не бойтесь звонить почаще, зовите в гости и приходите к нам. Возможно, со мной не всегда просто сейчас общаться, но вы просто знайте, что я вас люблю. Спасибо за поддержку в эти месяцы, без неё я бы сошла с ума.
P.S. Извините, что отвечаю не на все комментарии - просто всем спасибо за сочувствие.