(no subject)
Сходила на днях в Маяковку, на малой сцене - Блажь Островского.
Сцена находится в центре зрительного зала. По периметру стоит два ряда стульев, и ты погружаешься в историю, которая разворачивается перед носом. Обожаю такие театры.
Помещица Бондарева приехала с племянницей и мужем спасать заблудшую овечку, родственницу Сарытову (в исполнении Татьяны Аугушкап). Сарытова вляпалась. Влюбилась в альфонса - управляющего имением её дочерей (в оригинальном тексте - сестёр и крестниц), Баркалова.
Бондареву играла Елена Мальченко. Глубокая, зрела, сильная и цельная женщина. Хозяйка в своем имении и жизни. Ходила по сцене с хлыстом. Я на нее любовалась.
Альфонс трахает (или пытается) всё, что может представлять финансовый интерес, даже старуху Гурьевну. Не брезгливый. Он наглый, самоуверенный и смазливый. И не особенно обаятельный. Все женщины (кроме дочек и Бондаревой) охотно и быстро задирают перед ним юбки. Мне кажется, что он раздосадован такой овечьей покорностью, и отсутствием какого-либо сопротивления.
Как играла Татьяна Аугушкап. Я вообще не поняла, что она - играла. Ровно до поклонов, когда ей подарили цветы, я не осознавала, что она - не её персонаж. Я была в полной уверенности, что она и есть такая вот, глупенькая влюбленная хихикающая дамочка бальзаковского возраста. Я её игре поверила. До такой степени, что мне стоит усилий держать в голове мысль, что актриса, и созданный ею на сцене образ - не одно и то же.
Оба действия меня преследовала мысль - боже мой, какой кошмар. Как стыдно.
Женщины перед Баркаловым ведут себя как кролики перед удавом. Чуть поманил - бегут. Как намагниченные. Актер не дотягивает в обаянии до нужного по сюжету уровня, но можно немного напрячь воображение, и представить себе, какой он должен был быть.
19й век. Отсутствие контрацепции, а тёлки ложатся под него пачками.
Сарытова состояние дочек промотала на кутежи своего любимого. А жила раньше скромно, девочек берегла и любила.
В голове вертелась пословица от сумы и от тюрьмы не зарекайся, и так и хотелось добавить - и от такой вот страшной безвольной влюбленности.