Рыжий Рим
Утро в Риме начиналось с завтрака на крыше. Изгибы кованых балконных ограждений отбрасывали красивые тени, колокол часовни отмерял время звучной мелодией, в чашке остывала шапочка капуччино, присыпанная корицей.
Ах, как хорошо! Если бы еще это «хорошо» не требовало кучи часов сидения в интернете за чтением буржуйских отзывов на букинг-коме, где им что-то постоянно не нравится - то отсутствие лифта, то размер комнаты, то высота ступенек, то пошарпанность стен, то отсутствие чайничка в номере; открывания гуглокарт с районами и дистанциями до станций метро, потом мучительного анализа всего этого бреда с отделением зерен от чертовых плевел, и, наконец, мук выбора.
Окончив завтрак второй чашечкой капуччино, мы идем наматывать километры по древнему городу, отстаивать длинные очереди в музеи, каждые два часа перекусывать вкуснейшим мороженым, пить воду из фонтанов, смотреть на древние обломки и тренировать воображение, пытаться проникнуться красотой фресок известных мастеров эпохи Возрождения и находить хоть какие-то различия в их стилях.
Но это все обязательная программа по вымершему в августе городу, полностью отданному на разграбление любопытных туристов. Они толпятся у величественных зданий с толстыми желтыми стенами, едят полусъедобные квадратики пиццы с лотков, полируют задами ступени тысячелетних зданий, щелкают затворами и скупают китайские сувениры
В их потоке идем и мы, тоже с непременным фотоаппаратом и раскрытым путеводителем, в погоне за застывшей красотой и правом приобщаться к званию культурного человека.
В голове мешаются эпохи и исторические факты, щедро сдобренные снобскими ремарками автора путеводителя, после которых чувствуешь себя существом совершенно отсталым и непросвещенным, способным заценить только вкус фисташкового мороженого.
Каждый вечер мы отправляемся на поиски очередного хитро-рекомендованного полусекретного ресторана, из тех, что непременно должны быть в переулках, подальше от основных маршрутов и достопримечательностей, площадей и соборов. В половине случаев они оказываются «chiuso per ferie» - ну что вы хотите, август, а мы довольствуемся second choice или чем-то случайным поблизости. Так нам не достается фетучини качио э пепе, артишоков по-иудейски и вишневых пирогов с рикоттой.
Гастрономическое откровение приходит к нам лишь раз в виде полкило чудной буффало моцареллы с домашними тапенадами и кучкой листьев рукколы.
В последний день культурно-перенасыщенных римских прогулок мы покупаем билет на поезд до Флоренции и едем гулять в Трастевере - район на другом берегу реки. Исторических памятников там в десятки или даже сотни раз меньше, чем на «этом», зато…
Зато здесь узкие улицы, кривые переулки-vicolo и увитые зеленым плющом дома всех оттенков охры - рыжие, желтые, терракотовые, с потрепанными временем стенами; здесь итальянские бабушки в буклях стоя пьют чашечку эспрессо в барах, здесь около главного районной церкви одиннадцатого вика сидят бомжеватые хиппи с собаками, рестораны работают только в редкие строго отведенные «итальянские» часы, а на площади раскинулся рынок с нарядными овощами-фруктами, разнокалиберными ветчинами и белыми сырами. Здесь живут!
Здесь на меня накатывает откровение, и я влюбляюсь в Рим. Вот он Рим, живой, настоящий; Рим, который я искала, который представляла по фильмам - с сушащимся на веревках бельем, припаркованными красными веспами, маленькими магазинами со вкусной снедью, от одного вида которых перехватывает дыхание, запахом кофе из окон, читающими газеты дедушками и прогуливающимися парами настоящих итальянцев.
Эти последние римские часы в Трастевере отодвинули все красоты музеев Ватикана, величие античных памятников и изысканную, не каждому понятную красоту церковной живописи на дальние полочки памяти, ведь простые вещи вроде вкуса воды из фонтанов и фисташкового мороженого даются нам гораздо легче.