Мура и саки
Когда бьётся посуда, говорят - к счастью. Когда рассыпают соль - это к ссоре. А что, если полную солонку разбить? К счастью ли, к ссоре?
Моё вот такое счастье. Через солёные слёзы. Это я Вам вру, конечно, слёз нет. Только третьего дня лук резала, так и поплакала... даже тушь вся разъехалась. Глянула в зеркало - ну, натурально, Пьеро. Тут и звонок заорал ненормальное «Ахтунг, трубку», - говорит, - «хох-швайне!» (это мелодия у меня такая на мобильном, ага). А я-то, я-то - в одном носке оранжевом и на лицо Пьеро... на свидание собралась.
Всё потому, что шпана я московская. Хотя хочу притворяться ледью.
Ледь, она, глазки потупив, спросит:
- Ничо, что я, как фрик? В военном пальто и белых ботинках?
(Помните, раньше в белой шляпке ходила, а теперь в белых тапочках, носочках оранжевых и ромашковых. В сущности, вещи одной крови: изъебательски-голубиной)
А мне в ответ:
- Я как-то и не заметил.
Умён, зараза. (голосом ведьмочки)
Обычно как у нас происходит?
«Ой, йо, вот ты вырядилась!» - даже добрые люди «не могут сдержать свой смех».
А тут - «не заметил». Поверила! Как же!
Пока я соль заметала лисичкиным хвостиком, слышу Кайе тоже чего-то там заметает. Оказалось нагадил в цветочный горшок. Как исхитрился жопу приладить? Горшок сантиметров сорок в холке, а Кайе, ну, словом, пониже значительно.
Недавно наши с ним отношения погрузились в необыкновенно яркую пурпурно-лиловую глубину. Он, словно, мой новый парфюм «Мурасаки» - нежен апрельской капелью, настойчив лесным пожаром.
Ну, посудите сами, разве можно назвать человека равнодушным, если он:
во-первых, гадит в горшок, во-вторых, приходит ко мне в постель по утрам обниматься, в-третьих за руки почти не кусает - теперь кусает за ноги, выпрыгивая из-за угла - и даже раз укусил меня за щеку, что, видимо, означало полную кошачью капитуляцию.
Сами-то как? Оттопыриваетесь?
Моё вот такое счастье. Через солёные слёзы. Это я Вам вру, конечно, слёз нет. Только третьего дня лук резала, так и поплакала... даже тушь вся разъехалась. Глянула в зеркало - ну, натурально, Пьеро. Тут и звонок заорал ненормальное «Ахтунг, трубку», - говорит, - «хох-швайне!» (это мелодия у меня такая на мобильном, ага). А я-то, я-то - в одном носке оранжевом и на лицо Пьеро... на свидание собралась.
Всё потому, что шпана я московская. Хотя хочу притворяться ледью.
Ледь, она, глазки потупив, спросит:
- Ничо, что я, как фрик? В военном пальто и белых ботинках?
(Помните, раньше в белой шляпке ходила, а теперь в белых тапочках, носочках оранжевых и ромашковых. В сущности, вещи одной крови: изъебательски-голубиной)
А мне в ответ:
- Я как-то и не заметил.
Умён, зараза. (голосом ведьмочки)
Обычно как у нас происходит?
«Ой, йо, вот ты вырядилась!» - даже добрые люди «не могут сдержать свой смех».
А тут - «не заметил». Поверила! Как же!
Пока я соль заметала лисичкиным хвостиком, слышу Кайе тоже чего-то там заметает. Оказалось нагадил в цветочный горшок. Как исхитрился жопу приладить? Горшок сантиметров сорок в холке, а Кайе, ну, словом, пониже значительно.
Недавно наши с ним отношения погрузились в необыкновенно яркую пурпурно-лиловую глубину. Он, словно, мой новый парфюм «Мурасаки» - нежен апрельской капелью, настойчив лесным пожаром.
Ну, посудите сами, разве можно назвать человека равнодушным, если он:
во-первых, гадит в горшок, во-вторых, приходит ко мне в постель по утрам обниматься, в-третьих за руки почти не кусает - теперь кусает за ноги, выпрыгивая из-за угла - и даже раз укусил меня за щеку, что, видимо, означало полную кошачью капитуляцию.
Сами-то как? Оттопыриваетесь?