в городе Б.
Меня невероятно впечатляет петербургская осень в ее закате -
перед зимними холодами, когда еще в мокром, пропитанном
дождливой влагой воздухе кружатся хлопья первого
снега. Тогда вода в каналах еще не смыкается плотной
коркой защитного льда. Кусочки невинного снега несутся
в тусклом оранжевом свете фонарей и исчезают
невидимыми в чёрной воде.
Взгляд затуманивается талыми каплями, а шеренги
извивающихся улиц все дальше уводят в глубину старых кварталов.
В этот момент мне хочется очутится здесь
веком раннее на дороге ведущей к дому Блока,
когда улицы были свободны от машин и проводов, повязавших
крыши домов. В то время, когда промокшие ноги мог согреть
только хруст поленьев печи, а захлопнувшаяся дверь подъезда
отрезала напрочь от внешнего мира. Картины этих воображаемых взоров и
полу-ощущений всплывают в сознании немым фильмом,
который прокручивают только на одном аппарате
Тогда город был еще более призрачным созданием, колыбелью
снов и и грез, растворяющихся в воздухе и возвращающихся
на землю вновь в форме хлопьев снега, чтобы
окончательно исчезнуть в чёрной воде.
И их единственным шансом на новую жизнь
был мимолетный кадр расплывающийся каплей талого снега
по ресницам глаз.
перед зимними холодами, когда еще в мокром, пропитанном
дождливой влагой воздухе кружатся хлопья первого
снега. Тогда вода в каналах еще не смыкается плотной
коркой защитного льда. Кусочки невинного снега несутся
в тусклом оранжевом свете фонарей и исчезают
невидимыми в чёрной воде.
Взгляд затуманивается талыми каплями, а шеренги
извивающихся улиц все дальше уводят в глубину старых кварталов.
В этот момент мне хочется очутится здесь
веком раннее на дороге ведущей к дому Блока,
когда улицы были свободны от машин и проводов, повязавших
крыши домов. В то время, когда промокшие ноги мог согреть
только хруст поленьев печи, а захлопнувшаяся дверь подъезда
отрезала напрочь от внешнего мира. Картины этих воображаемых взоров и
полу-ощущений всплывают в сознании немым фильмом,
который прокручивают только на одном аппарате
Тогда город был еще более призрачным созданием, колыбелью
снов и и грез, растворяющихся в воздухе и возвращающихся
на землю вновь в форме хлопьев снега, чтобы
окончательно исчезнуть в чёрной воде.
И их единственным шансом на новую жизнь
был мимолетный кадр расплывающийся каплей талого снега
по ресницам глаз.