алтайские записки
В ЖЖ крайне неудобно выкладывать фотки. Нет моих на это сил. Фотоотчёт о поездке на Алтай лежит у меня в контакте http://vk.com/album16804865_218471164 и на фейсбуке https://www.facebook.com/profile.php?id=1655380851&sk=photos&collection_token=1655380851%3A2305272732%3A69&set=a.10206118738361540.1073741833.1655380851&type=3 .
Зато в ЖЖ хорошо выкладывать тексты. Скопирую-ка я сюда то, что я писала в горно-алтайской больнице.
Я не сразу сообразила, что уколы от температуры можно заменить на сироп с ибупрофеном. Антошке и без того достаётся: три очень болезенных укола в день :( Я поговорила с врачицей. Она сказала, что уколы назначают, потому что на сироп вдруг аллергия. Обычное медицинское равнодушие и нежелание заморачиваться... Да нет у моего ребёнка никакой аллергии, и нурофен ему всегда помогал! Пожалуйста, хватит мучить его уколами, дайте сироп. И нам дали сироп - не такой вкусный, как нурофен, но, главное, с тем же действующим веществом. Температура снизилась.
Но когда температура поднялась в следующий раз, медсестра опять собралась делать Антошке укол. Медсестра выполняет то, что у ней там написано, а там написано - димедрол/анальгин внутримышечно, и от инструкции она отступить не может. Спрашивайте врача. А где врач? - Врача сейчас нет.
Температура только что была 38, а теперь уже 39,5. Антошка лежит пластом и хнычет, горячий, как сковородка.
Тогда я сказала: или врач подойдёт к нам прямо сейчас, или я сама пойду в аптеку за нурофеном.
Таких вопиющих нарушений режима здесь боятся, как огня. Тут же пришла врач, и тут же мы получили наш сироп.
Ибо нефиг.
***
Капельницу Антошке ставили два раза, когда его состояние совсем ухудшалось. И эта процедура - худшее, что с ним тут до сих пор было :(
Потом ему назначили поддерживающую капельницу. Уже наученная опытом, я сказала: нет, давайте как-нибудь по-другому. Что капать собираетесь? Оказалось - физраствор, глюкозу и витамины. В итоге я договорилась, что мой ребенок будет выпивать в сутки полтора литра минералки без газа и пить поливитамины - и это будет то же самое.
Витаминки купила нам в аптеке мама нашего сокамерника Данила - огромное ей спасибо, а то мне пришлось бы идти за ними самостоятельно. И фиг бы кто меня остановил.
С тех пор Антошка пьёт полтора литра минералки в день. Здесь приносят чай в стеклянных бутылочках по 250 мл, и с их помощью легко подсчитывать, сколько выпито. Я переливаю минералку в бутылочки и за каждую выпитую рисую Антошке на листке звёздочку. 6 звёздочек - и молодец.
***
Антошка рисует.
- Это сложное устройство, я его изобретил. Вот это называется качатель. На нем висит ведро, в которое капает машинное масло. Когда масло накапает, его снимают с этого висителя и будут смазывать машины. Например, руль, который присох к железу, чтобы он крутился без скрипа, вот так (показывает).
***
Наше пребывание в больнице - почти этнографическая экспедиция. Наши товарищи по несчастью - алтайки Алёна и Эркелей и их дочки Ай-Санаа и Дана. Они кажутся мне похожими на индеанок или тибеток, и в целом заметно отличаются от нас.
Алёна - учитель географии в интернате, а Эркелей - секретарь в суде. Первая рассказывает всякие ужасы про воспитанников, вторая - про осУжденных. Причём, судя по разговорам, первая категория довольно часто переходит во вторую. «У вас учился такой Халуев Константин Блялевич?» - «Как же, это наш. Личность известная. Сколько ему дали?..»
Я поинтересовалась у алтаек, какая у них вера.
- А какая у нас вера? - спросила Эркелей у Алёны.
- Языческая, - ответила Алёна.- У нас молятся родникам и перевалам.
- И вешают на перевалах ленточки? - спросила я.
- Да, - сказала Эркелей, - только надо делать это правильно.
- А как? Чтобы при случае правильно почтить ваших богов.
И мне рассказали, как надо.
- От подола или от трусов кусок не отрывай, - наставляла меня Эркелей. - Надо в магазине купить белый ситец и отрезать длинную полоску. И на перевале, на ветке дерева завязать - не просто бантиком, а петлёй. - И показала, как завязывать, на шнуре от своего планшета.
Ещё Эркелей рассказала мне про алтайскую традицию. Когда рождается ребёнок, его пуповину складывают в специальный мешочек, украшенный вышивкой, и вешают на стену. Так, приходя домой к алтайцам, можно сразу понять, сколько у них детей.
Эркелей и Алёна знают и алтайский язык, и русский, а их дочери - только русский. Мамы пользуются этим, когда хотят сказать что-нибудь не для детских ушей.
Муж Эркелей, Лёша - тоже алтаец. Спокойный и мощный восточный мужчина. Я видела его в зарешеченное окно нашего бокса. Но говорит он только по-русски. Алтайскому языку, насколько я поняла, нигде толком не учат. Так этот народ совсем забудет свой язык :(
- Вы в Красноярске в частном доме живёте или в благоустройке? - спросила Эркелей. Наверное, обычный вопрос здесь, вдали от больших городов. И рассказала про свою «благоустройку», что в ней живётся гораздо хуже, чем в частном доме. Горячую воду вот отключили на месяц. И при первой возможности она снова переберётся в частный.
- У вас город большой, да? И у всех работа есть?.. А у нас вот вообще работы нету. В деревнях я вообще не знаю, на что люди живут. Старые на пенсию, а молодые-то на что бухают, я не понимаю. Наверно, берут у родителей.
Когда я ходила отсюда в самоволку, я купила в детском магазине, кроме прочего, три воздушных шарика: красный, жёлтый и зелёный. Мы их надули, и, когда детей отпускала температура, они с ними играли.
В боксе днем жарко, открытое окно помогает мало. Поэтому мы, нарушая правила, всё-таки открывали дверь в коридор. И шарики иногда выносило туда сквозняком.
Особенно свободолюбивым оказался жёлтый шарик. Несколько раз я ловила его в коридоре и возвращала назад. Но один раз Жёлтый свалил из бокса незаметно. А когда мы его хватились и выглянули в коридор, то уже его не нашли. Будем надеяться, его не выбросили, и сейчас он скрашивает больничную жизнь кому-нибудь ещё.
Первые три дня в больнице были сплошным испытанием. Антибиотик цефотаксим, который кололи моему малышу три раза в день, не помогал. То есть Антошку просто зря мучили :( Но как только цефотаксим заменили на левомицетин, он сразу пошёл на поправку.
Левомицетин, кстати, менее болезненный, да еще и меньше по объему. Вот чего было сразу с него не начать?! :( Но, надо сказать, двоим из детей - наших соседей по боксу - страшный Ц помог. А еще одной девочке - не помог, как и Антошке.
***
В больнице я первые дни засыпала и просыпалась с мантрой Будды Медицины. И Антошке говорила, чтобы он представлял себе синего Будду над нашей кроватью.
Лампочка на зарядке от нашего нетбука тоже светится синим. «Мама, - говорил Антошка, - давай этот свет тоже будет меня лечить».
***
Устраиваемся с Антошкой на дневной сон на узкой больничной койке. Сын укладывается с краю.
Я говорю:
- Ложись к стене. А то придёт серенький волчок.
- Нет, - немного поразмыслив, отвечает Антошка. - Они только ночные.
***
На Алтае есть населенный пункт со звучным называнием Ынырга.
Наверное, там живут очень ыныргичные люди.
О существовании Ынырги я узнала на автовокзале, когда мы с Антошкой - абсолютно счастливые - выписавшись из больницы, уезжали автобусом обратно в Аскат.
Зато в ЖЖ хорошо выкладывать тексты. Скопирую-ка я сюда то, что я писала в горно-алтайской больнице.
Я не сразу сообразила, что уколы от температуры можно заменить на сироп с ибупрофеном. Антошке и без того достаётся: три очень болезенных укола в день :( Я поговорила с врачицей. Она сказала, что уколы назначают, потому что на сироп вдруг аллергия. Обычное медицинское равнодушие и нежелание заморачиваться... Да нет у моего ребёнка никакой аллергии, и нурофен ему всегда помогал! Пожалуйста, хватит мучить его уколами, дайте сироп. И нам дали сироп - не такой вкусный, как нурофен, но, главное, с тем же действующим веществом. Температура снизилась.
Но когда температура поднялась в следующий раз, медсестра опять собралась делать Антошке укол. Медсестра выполняет то, что у ней там написано, а там написано - димедрол/анальгин внутримышечно, и от инструкции она отступить не может. Спрашивайте врача. А где врач? - Врача сейчас нет.
Температура только что была 38, а теперь уже 39,5. Антошка лежит пластом и хнычет, горячий, как сковородка.
Тогда я сказала: или врач подойдёт к нам прямо сейчас, или я сама пойду в аптеку за нурофеном.
Таких вопиющих нарушений режима здесь боятся, как огня. Тут же пришла врач, и тут же мы получили наш сироп.
Ибо нефиг.
***
Капельницу Антошке ставили два раза, когда его состояние совсем ухудшалось. И эта процедура - худшее, что с ним тут до сих пор было :(
Потом ему назначили поддерживающую капельницу. Уже наученная опытом, я сказала: нет, давайте как-нибудь по-другому. Что капать собираетесь? Оказалось - физраствор, глюкозу и витамины. В итоге я договорилась, что мой ребенок будет выпивать в сутки полтора литра минералки без газа и пить поливитамины - и это будет то же самое.
Витаминки купила нам в аптеке мама нашего сокамерника Данила - огромное ей спасибо, а то мне пришлось бы идти за ними самостоятельно. И фиг бы кто меня остановил.
С тех пор Антошка пьёт полтора литра минералки в день. Здесь приносят чай в стеклянных бутылочках по 250 мл, и с их помощью легко подсчитывать, сколько выпито. Я переливаю минералку в бутылочки и за каждую выпитую рисую Антошке на листке звёздочку. 6 звёздочек - и молодец.
***
Антошка рисует.
- Это сложное устройство, я его изобретил. Вот это называется качатель. На нем висит ведро, в которое капает машинное масло. Когда масло накапает, его снимают с этого висителя и будут смазывать машины. Например, руль, который присох к железу, чтобы он крутился без скрипа, вот так (показывает).
***
Наше пребывание в больнице - почти этнографическая экспедиция. Наши товарищи по несчастью - алтайки Алёна и Эркелей и их дочки Ай-Санаа и Дана. Они кажутся мне похожими на индеанок или тибеток, и в целом заметно отличаются от нас.
Алёна - учитель географии в интернате, а Эркелей - секретарь в суде. Первая рассказывает всякие ужасы про воспитанников, вторая - про осУжденных. Причём, судя по разговорам, первая категория довольно часто переходит во вторую. «У вас учился такой Халуев Константин Блялевич?» - «Как же, это наш. Личность известная. Сколько ему дали?..»
Я поинтересовалась у алтаек, какая у них вера.
- А какая у нас вера? - спросила Эркелей у Алёны.
- Языческая, - ответила Алёна.- У нас молятся родникам и перевалам.
- И вешают на перевалах ленточки? - спросила я.
- Да, - сказала Эркелей, - только надо делать это правильно.
- А как? Чтобы при случае правильно почтить ваших богов.
И мне рассказали, как надо.
- От подола или от трусов кусок не отрывай, - наставляла меня Эркелей. - Надо в магазине купить белый ситец и отрезать длинную полоску. И на перевале, на ветке дерева завязать - не просто бантиком, а петлёй. - И показала, как завязывать, на шнуре от своего планшета.
Ещё Эркелей рассказала мне про алтайскую традицию. Когда рождается ребёнок, его пуповину складывают в специальный мешочек, украшенный вышивкой, и вешают на стену. Так, приходя домой к алтайцам, можно сразу понять, сколько у них детей.
Эркелей и Алёна знают и алтайский язык, и русский, а их дочери - только русский. Мамы пользуются этим, когда хотят сказать что-нибудь не для детских ушей.
Муж Эркелей, Лёша - тоже алтаец. Спокойный и мощный восточный мужчина. Я видела его в зарешеченное окно нашего бокса. Но говорит он только по-русски. Алтайскому языку, насколько я поняла, нигде толком не учат. Так этот народ совсем забудет свой язык :(
- Вы в Красноярске в частном доме живёте или в благоустройке? - спросила Эркелей. Наверное, обычный вопрос здесь, вдали от больших городов. И рассказала про свою «благоустройку», что в ней живётся гораздо хуже, чем в частном доме. Горячую воду вот отключили на месяц. И при первой возможности она снова переберётся в частный.
- У вас город большой, да? И у всех работа есть?.. А у нас вот вообще работы нету. В деревнях я вообще не знаю, на что люди живут. Старые на пенсию, а молодые-то на что бухают, я не понимаю. Наверно, берут у родителей.
Когда я ходила отсюда в самоволку, я купила в детском магазине, кроме прочего, три воздушных шарика: красный, жёлтый и зелёный. Мы их надули, и, когда детей отпускала температура, они с ними играли.
В боксе днем жарко, открытое окно помогает мало. Поэтому мы, нарушая правила, всё-таки открывали дверь в коридор. И шарики иногда выносило туда сквозняком.
Особенно свободолюбивым оказался жёлтый шарик. Несколько раз я ловила его в коридоре и возвращала назад. Но один раз Жёлтый свалил из бокса незаметно. А когда мы его хватились и выглянули в коридор, то уже его не нашли. Будем надеяться, его не выбросили, и сейчас он скрашивает больничную жизнь кому-нибудь ещё.
Первые три дня в больнице были сплошным испытанием. Антибиотик цефотаксим, который кололи моему малышу три раза в день, не помогал. То есть Антошку просто зря мучили :( Но как только цефотаксим заменили на левомицетин, он сразу пошёл на поправку.
Левомицетин, кстати, менее болезненный, да еще и меньше по объему. Вот чего было сразу с него не начать?! :( Но, надо сказать, двоим из детей - наших соседей по боксу - страшный Ц помог. А еще одной девочке - не помог, как и Антошке.
***
В больнице я первые дни засыпала и просыпалась с мантрой Будды Медицины. И Антошке говорила, чтобы он представлял себе синего Будду над нашей кроватью.
Лампочка на зарядке от нашего нетбука тоже светится синим. «Мама, - говорил Антошка, - давай этот свет тоже будет меня лечить».
***
Устраиваемся с Антошкой на дневной сон на узкой больничной койке. Сын укладывается с краю.
Я говорю:
- Ложись к стене. А то придёт серенький волчок.
- Нет, - немного поразмыслив, отвечает Антошка. - Они только ночные.
***
На Алтае есть населенный пункт со звучным называнием Ынырга.
Наверное, там живут очень ыныргичные люди.
О существовании Ынырги я узнала на автовокзале, когда мы с Антошкой - абсолютно счастливые - выписавшись из больницы, уезжали автобусом обратно в Аскат.