Мыслевслух о людях и войне.
Многие вещи, события, имена и встречи, которые я помню, мне нечем подтвердить. Есть только косвенные свидетельства того, что было нечто, оставившее непонятно откуда взявшиеся знания и навыки, которых не должно быть у курицы-домоседки, квохчущей над всеми, кто не успел увернуться. А может быть, и не было ничего, и все эти воспоминания - только защитная реакция психики. Или вообще выдумка, с целью снискать расположение знакомых и друзей. Любая версия вполне себе годится. Психологиня как-то сказала мне: не имеет значения, помню я действительные события, или их на самом деле не было. Значение имеет, что я из этих воспоминаний выношу, и как они влияют на мое отношение к окружающей меня действительности. В конце концов, никого не смущает то, что мы читаем книги, смотрим фильмы, и прочитанное и увиденное как-то влияет на наше мировоззрение. Можно брать пример с героя книги. Почему нельзя взять пример с героя собственного вымысла или сна, если этот пример - положительный?
Мне нечего было возразить на это, и я успокоилась. Пусть будет так, раз оно не мешает жить. Тем более, что вполне вменяемые вроде бы люди, которые прекрасно помнят события, в которых участвовали лично, зачастую делают такое налево кругом, изменив отношение к участникам и попутно перетолковав все с точностью до наоборот (сначала все было прекрасно, потом стало все ужасно), что мне простительно, наверное, иногда спутать вымысел с реальностью. Бывает. Хуже, но реже. И не у всех проходит, да.
В том прошлом, которое я вроде бы помню, было много и разного. Оно до сих пор отражается в моих снах. Я никогда не была на войне, но она мне снится. Детальность снов такова, что отличить их от яви можно, только проснувшись. Во сне я знаю, как вести тяжелый грузовик по песку, и как его заносит, когда нужно объехать торчащий наружу надолб, как отдает приклад, какой вкус у теплой воды во фляжке и у едкой пыли во рту, как пахнет сгоревший порох... но я не о том. Я о том, почему я не пишу об Украине. Читаю, слежу за новостями, сравниваю, анализирую, и не пишу.
Потому что там война. Я не хочу писать о войне. Мне хватает моих снов. Но сегодня, наверное, все-таки напишу. Только не о войне. О людях.
Я помню Украину мирную. Памятник кобзарю и старую брусчатку. Горбатые улицы и новогоднюю площадь. Язык, который вовсе не казался мне искусственным - он был красивым для моего слуха. Людей... С некоторыми из них я общалась более десяти лет. Пока не оказалась врагом. Они относятся ко мне нехорошо. И не станут относиться лучше, что бы я ни делала, что бы ни говорила. В общем-то, вполне закономерно. Потому что сложно ненавидеть Дару, с которой вместе писали стихи, о чем-то мечтали, которой восхищались - и очень просто ненавидеть Дару, которая вообще не человек. Не живет, не дышит, не пишет, не целует детей, не мечтает. Сферическая Дара в вакууме, средоточие недостатков и пороков, предатель, москалька. Если признать, что это не так, я снова стану человеком. Поэтому человека во мне видеть не будут. Это неудобно, неприятно и нарушает сложившуюся картину мировоззрения.
Ровно то же самое происходит сейчас с обеих сторон. И в России, и среди украинцев есть те, кто смакует кровавые подробности и радуется трупам. Им в кайф. Они, скорее всего, никогда не видели настоящего пожара. Не нюхали, как пахнет горелая плоть. Для них вчерашние события - это такой веселый выезд на шашлыки, где в качестве мяса на шампурах - живые люди. Для нас - люди. Для них - нет. Людей перестают воспринимать именно людьми. Обобщения идут уже на уровне наций и стран, и это тот случай, когда за лесом перестают видеть деревья.
А они ведь есть, эти люди.
Мне отсюда, из России, из моего безопасного деревенского угла, видно именно людей.
"Беркут" избил врачей на Майдане. Боевики Правого Сектора убили девушку-санитарку. На Майдане убили людей. В Одессе убили людей. В деревне расстреляли десяток сельчан - просто так, подвернулись под руку. Мне одинаково больно за всех пострадавших и погибших. С любой стороны.
Я не оправдываю беркутовцев, которые это сделали - если это вообще были именно беркутовцы, а не кто-то в их форме. Подлость в таких делах - очень частое оружие. Но я не переношу это событие и свое отношение к нему на весь "Беркут". Там, как и в любой организации, есть люди. Разные люди. Просто по закону больших чисел какое-то количество не самых лучших людей там может быть. Кто-то в итоге ушел служить в Россию, кто-то перебрался в Крым, кто-то остался и пошел служить новому режиму. Делает ли это подонками весь "Беркут"? Нет. Большинство честно выполняли свой долг, пока их не предали все. А потом каждый сделал свой выбор.
Работает ли этот принцип в отношении ПС? Да. Я вижу там людей. Тех людей, которые тоже добровольно сделали свой выбор. "Беркут" изначально выбора не имел. Он не по собственному желанию стоял на Майдане. Те, кто состоит в ПС - пришли туда, потому что захотели сами. Можно сколько угодно рассуждать о влиянии пропаганды на неокрепшие умы, можно говорить о том, как умело сыграли на чувствах молодых людей, которым негде было набраться жизненного опыта. Но окончательный выбор между человечностью и бесчеловечностью каждый делает только сам. Они его сделали. Не берусь судить о тяжести того, что они творят - я не следователь, не прокурор и не судья. Всего лишь мать, у которой подрастают сыновья.
Мать, которая готовится к войне. По-своему, по-женски. По-матерински. Потому что люди, которых я знала, сказали мне, что я враг, и меня нужно убить. Моих детей нужно убить. Матерей и детей моей страны нужно убить, потому что мы русские, и этим все сказано.
"Когда вам говорят, что вас хотят убить - вы просто поверьте" (с).
Я поверила.
Мне страшно за тех, кто остается людьми. И в то же время я очень спокойна. Это не то спокойствие, которое дается таблетками. Это то спокойствие, которое из прошлого. То ли бывшего, то ли придуманного. Спокойствие человека, который знает, что самое страшное уже случилось, и последствия - только вопрос времени. Теперь нужно действовать, а эмоции - они подождут. Ночи и снов, когда приходит война, и я снова пытаюсь успеть спасти хоть кого-то...
Я договариваюсь о приеме моих детей в суворовское училище, потому что не хочу, чтобы их убили. Я хочу, чтобы они умели себя защитить. Я хочу, чтобы они умели защитить страну, в которой живут, от тех, кто не видит в людях - людей.
А еще я копаю грядки. Сажаю семена. И прикидываю, где можно втиснуть еще клочок посадки, и потяну ли я два огорода, потому что может случиться так, что нам потребуется вдвое больше заготовок на зиму. Потому что - война. Потому что за лето может полыхнуть так, что через границу побегут. И тех, кто придет, нужно будет накормить. Потому что придут - люди...
Сегодня я выбирала картошку на посев. Восемь ведер - вполне достаточно на нашу семью. Но этого может оказаться недостаточно на две семьи. Или на три.
...завтра отберу еще восемь.
Мне нечего было возразить на это, и я успокоилась. Пусть будет так, раз оно не мешает жить. Тем более, что вполне вменяемые вроде бы люди, которые прекрасно помнят события, в которых участвовали лично, зачастую делают такое налево кругом, изменив отношение к участникам и попутно перетолковав все с точностью до наоборот (сначала все было прекрасно, потом стало все ужасно), что мне простительно, наверное, иногда спутать вымысел с реальностью. Бывает. Хуже, но реже. И не у всех проходит, да.
В том прошлом, которое я вроде бы помню, было много и разного. Оно до сих пор отражается в моих снах. Я никогда не была на войне, но она мне снится. Детальность снов такова, что отличить их от яви можно, только проснувшись. Во сне я знаю, как вести тяжелый грузовик по песку, и как его заносит, когда нужно объехать торчащий наружу надолб, как отдает приклад, какой вкус у теплой воды во фляжке и у едкой пыли во рту, как пахнет сгоревший порох... но я не о том. Я о том, почему я не пишу об Украине. Читаю, слежу за новостями, сравниваю, анализирую, и не пишу.
Потому что там война. Я не хочу писать о войне. Мне хватает моих снов. Но сегодня, наверное, все-таки напишу. Только не о войне. О людях.
Я помню Украину мирную. Памятник кобзарю и старую брусчатку. Горбатые улицы и новогоднюю площадь. Язык, который вовсе не казался мне искусственным - он был красивым для моего слуха. Людей... С некоторыми из них я общалась более десяти лет. Пока не оказалась врагом. Они относятся ко мне нехорошо. И не станут относиться лучше, что бы я ни делала, что бы ни говорила. В общем-то, вполне закономерно. Потому что сложно ненавидеть Дару, с которой вместе писали стихи, о чем-то мечтали, которой восхищались - и очень просто ненавидеть Дару, которая вообще не человек. Не живет, не дышит, не пишет, не целует детей, не мечтает. Сферическая Дара в вакууме, средоточие недостатков и пороков, предатель, москалька. Если признать, что это не так, я снова стану человеком. Поэтому человека во мне видеть не будут. Это неудобно, неприятно и нарушает сложившуюся картину мировоззрения.
Ровно то же самое происходит сейчас с обеих сторон. И в России, и среди украинцев есть те, кто смакует кровавые подробности и радуется трупам. Им в кайф. Они, скорее всего, никогда не видели настоящего пожара. Не нюхали, как пахнет горелая плоть. Для них вчерашние события - это такой веселый выезд на шашлыки, где в качестве мяса на шампурах - живые люди. Для нас - люди. Для них - нет. Людей перестают воспринимать именно людьми. Обобщения идут уже на уровне наций и стран, и это тот случай, когда за лесом перестают видеть деревья.
А они ведь есть, эти люди.
Мне отсюда, из России, из моего безопасного деревенского угла, видно именно людей.
"Беркут" избил врачей на Майдане. Боевики Правого Сектора убили девушку-санитарку. На Майдане убили людей. В Одессе убили людей. В деревне расстреляли десяток сельчан - просто так, подвернулись под руку. Мне одинаково больно за всех пострадавших и погибших. С любой стороны.
Я не оправдываю беркутовцев, которые это сделали - если это вообще были именно беркутовцы, а не кто-то в их форме. Подлость в таких делах - очень частое оружие. Но я не переношу это событие и свое отношение к нему на весь "Беркут". Там, как и в любой организации, есть люди. Разные люди. Просто по закону больших чисел какое-то количество не самых лучших людей там может быть. Кто-то в итоге ушел служить в Россию, кто-то перебрался в Крым, кто-то остался и пошел служить новому режиму. Делает ли это подонками весь "Беркут"? Нет. Большинство честно выполняли свой долг, пока их не предали все. А потом каждый сделал свой выбор.
Работает ли этот принцип в отношении ПС? Да. Я вижу там людей. Тех людей, которые тоже добровольно сделали свой выбор. "Беркут" изначально выбора не имел. Он не по собственному желанию стоял на Майдане. Те, кто состоит в ПС - пришли туда, потому что захотели сами. Можно сколько угодно рассуждать о влиянии пропаганды на неокрепшие умы, можно говорить о том, как умело сыграли на чувствах молодых людей, которым негде было набраться жизненного опыта. Но окончательный выбор между человечностью и бесчеловечностью каждый делает только сам. Они его сделали. Не берусь судить о тяжести того, что они творят - я не следователь, не прокурор и не судья. Всего лишь мать, у которой подрастают сыновья.
Мать, которая готовится к войне. По-своему, по-женски. По-матерински. Потому что люди, которых я знала, сказали мне, что я враг, и меня нужно убить. Моих детей нужно убить. Матерей и детей моей страны нужно убить, потому что мы русские, и этим все сказано.
"Когда вам говорят, что вас хотят убить - вы просто поверьте" (с).
Я поверила.
Мне страшно за тех, кто остается людьми. И в то же время я очень спокойна. Это не то спокойствие, которое дается таблетками. Это то спокойствие, которое из прошлого. То ли бывшего, то ли придуманного. Спокойствие человека, который знает, что самое страшное уже случилось, и последствия - только вопрос времени. Теперь нужно действовать, а эмоции - они подождут. Ночи и снов, когда приходит война, и я снова пытаюсь успеть спасти хоть кого-то...
Я договариваюсь о приеме моих детей в суворовское училище, потому что не хочу, чтобы их убили. Я хочу, чтобы они умели себя защитить. Я хочу, чтобы они умели защитить страну, в которой живут, от тех, кто не видит в людях - людей.
А еще я копаю грядки. Сажаю семена. И прикидываю, где можно втиснуть еще клочок посадки, и потяну ли я два огорода, потому что может случиться так, что нам потребуется вдвое больше заготовок на зиму. Потому что - война. Потому что за лето может полыхнуть так, что через границу побегут. И тех, кто придет, нужно будет накормить. Потому что придут - люди...
Сегодня я выбирала картошку на посев. Восемь ведер - вполне достаточно на нашу семью. Но этого может оказаться недостаточно на две семьи. Или на три.
...завтра отберу еще восемь.