Крушение первых пьедесталов.
В этом посте должен быть рассказ о моём низвержении с пьедестала властелина подростковых умов в отдельно взятой Бутовской школе 1067. Это положило начало периоду, который я хотела вычеркнуть из жизни всё время, пока он длился, но теперь, с высоты прожитых лет, я понимаю, что это был далеко не худший вариант подростково-готичного безумия.
Небольшой пролог.
23.) В первый раз детская дразнилка про жениха и невесту в тесте настигла меня в детском же саду и, что характерно, отнюдь не с моим кенни, упомянутом в прошлых фактах, а вовсе даже с местным детсадовским альфа-самцом, с которым у нас было довольно мало общих интересов. Нас всего лишь столкнул тесный мир советских курортников в пансионате славного города Ялта, где мы оба отдыхали летом с родителями, а он ещё и со старшим братом, имеющим ироничный склад ума, выражающийся в регулярном декламировании вышеозначенной дразнилки. Кроме излишнего внимания излишне языкастых детей в наши отношения ничего не вкладывалось и с окончанием детского сада они сами собой сошли на нет. И кто бы мог подумать, что более двадцати лет спустя этот парень отыщет меня на Одноклассниках, пригласит в кафе и зальёт мне слезами своей неразделённой любви на всю жизнь и без того потрёпанные кроссовки, а после закономерного указания направления в буй удалит в праведном гневе из френдов, сопроводив сей демарш парочкой довольно бездарных, но весьма эмоциональных стихов…
24.) В начальной школе такая фигнитень как отношения с противоположным полом меня вообще не волновала, так как я была всецело занята написанием эпического фантастического романа, из-за которого мои родители начали всерьёз опасаться за мою психику. С 1 по 3 класс самой знаковой фигурой для меня была моя первая учительница, 18-летняя выпускница педучилища, для которой мы стали первым опытом и первой записью в трудовой книжке, а она для меня - недосягаемым кумиром, старшим товарищем и самой замечательной женщиной на свете. Я относилась к ней очень трепетно, восхищённо, со странной примесью заботы и опеки - мне хотелось, чтобы у неё всё получалось и складывалось наилучшим для неё образом. Удивительно, но подобное же чувство я испытала ещё один раз, двадцать лет спустя, и также по отношению к героической женщине с хрупким ребёнком в душЕ. Говорят, обычно это происходит с мальчиками-школьниками, однако то светлое чувство я пронесла через всю жизнь и главное, за что я благодарна порицаемому прогрессивной интеллектуальной общественностью сайту Одноклассники.ру - за нашу встречу двадцать лет спустя.
25.) Не знаю, почему описания собственных низвержений доставляет мне странное удовольствие. Мазохизм - слишком простое и убогое объяснение. Подозреваю, что дело здесь, скорее, в постоянном желании проверять на прочность собственную несокрушимость и вновь и вновь убеждаться в ней.
В середине шестого класса, почти сразу после меня, в наш класс первой школы новорождённого района Ебеня Замкадные, насчитывавший тогда 12 голов, пришёл новенький мальчик, укомплектовав класс до чёртовой дюжины. Вначале мальчика почему-то приняли за девочку, а мне он сразу очень понравился и, как-то незаметно, мы стали дружить. Исключительно платонически - мы даже ни разу не поцеловались, а дружили то как две девочки, то как два мальчика, проводили вместе время, катались на великах, ходили купаться, швыряли с балкона бумажные самолётики с подожжёнными хвостами и прочие невинные игры брата и сестры. Кстати, внешне мы тоже были похожи.
Разумеется, прочая неразумная детвора во главе с нашим классным руководителем-физруком тут же приклеила нам шаблонный ярлык про жениха и невесту. Мне было ни холодно ни горячо от этого ярлыка, межполовая возня меня по-прежнему не интересовала, однако в классе потихоньку стали произрастать завистники, чей список возглавила моя подруга Марина.
Моё падение было отнюдь нефигуральным. С высоты метров в десять, на погосте, зимней ночью, когда неистовая вьюга проверяла на прочность кладбищенские кресты. Сейчас этот холм с кладбищем изрядно просел и не выглядит устрашающим, но почти двадцать лет назад, когда накануне дня рождения моего… даже не бойфренда… в порыве разрушительной ревности моя подруга столкнула меня в пропасть, эти десять метров стали роковыми.
На день рождения я не попала. Двойной перелом левого голеностопа со смещением осколков, две защищённые докторские диссертации, две титановые спицы, три месяца в гипсе, полгода на костылях. Мой класс забыл меня. Марина раскаялась в попытке убийства раньше чем я долетела до земли и, сквозь пургу и метель героически тащила меня несколько километров до травмпункта, а после приезжала в больницу с цветами. Мальчик тоже приезжал. Но в 13 лет коллективная детская память до омерзения коротка и в классе мой пьедестал порос мхом. Помимо этого выяснилось, что незадолго до покушения Марина успела поплакать в жилетку нашему физруку, который больше всего на свете любил плачущих ему в жилетку детей, и физрук на общем собрании класса, где "как здорово, что все мы здесь сегодня собрались" кроме меня - мне в это время делали операцию - объявил, что отделение личности от коллектива недопустимо, и девочка, больше внимания уделяющая мальчику, чем общественно-полезному пению хором, заслуживает смерти порицания, ибо интересы общества всегда превыше личных.
Я вновь пришла уже в восьмой класс, когда наш район изрядно разросся, и вместо одного класса с чёртовой дюжиной учеников оказалась стандартная параллель из трёх классов по 30 лбов. Хорошая память и советский дух коллективизма подсказал физруку макиавеллиевское решение рассадить нас как с другом, так и с Мариной в разные классы, а не вполне хорошая память и взращённый физруком дух коллективизма в остальных детях отложили в их мозгах, что Кольцову модно за что-то порицать. Эту мысль они, как могли, донесли до вновь прибывших и я совершила свой первый перелёт экспрессом из альф в омеги. В то время подобные вещи ещё не вызывали у меня циничную улыбку, поэтому я погрузилась в классическую депрессию нонконформистов, дала свой первый обет молчания и начала писать стихи о боли. Мальчик же предпочёл предать нашу дружбу ради того чтобы остаться в коллективе на позиции то ли гаммы то ли эпсилон. До конца школы мы больше не общались (но зато он приезжал к нам с Димкой в гости год назад).
В эти трудные дни, растянувшиеся на всё оставшееся школьное рабство, со мной оставалась только одна девочка, ставшая впоследствии моей лучшей и единственной подругой на всю жизнь. В шестом классе мы дружили втроём - я, она и Марина, но с Мариной мы проводили гораздо больше времени. После девятого класса Марина, не выдержав, очевидно, мук совести, предпочла покинуть нашу школу, а нас с Катей божья воля пополам с учительской вновь свела в одном классе. До сих пор она - единственный человек женского пола, который вызывает во мне не только тёплые чувства, но и желание общаться и быть вместе. Хотя последний раз мы виделись почти год назад…
Поста про сердечные раны не получилось, возможно, оттого, что первую сердечную рану мне нанесли значительно позже, на первом курсе МИЭМа. Что характерно, нанесла опять же женщина. А залечил, как все прекрасно знают, старший лейтенант Эден)) Но об этом в других мемуарах, в другой жизни и для другой публики.
