Арча
Пик Бокс.
Кажется, лучшее, что получилось снять.
Мы пытались его сходить дважды. Хотели вернуться в третий раз, но были проблемы со связью и лавиноопасностью.
Мой полумыльничный ветеран Кэнон S2IS (дай ему технический Бог ещё многия лета и не поседеть при его суровой жизни) умирал на полчаса после каждого кадра. Это выражалось троекратным писком и надписью "ошибка 18". Я его очень понимаю, и разговаривала с ним, как с живым.
Все очень быстро забылось в тепле и внизу, но вообще мне впервые было по-настоящему плохо на высоте (после 4 тысяч). Холод + высота оказались страшнее, чем просто холод или просто высота (наверное, потому что простуда и температура ещё).
Цифры - мало чего скажут. Мой термометр застрял на -17. На Коронских ночевках термометр Игорька уходил в точку на предельных для него -30. В первой нашей комнате в хижине Рацека воздух удавалось прогреть до -7, в лучшем случае. Потом мы переселились в комнату с печкой, потратили один день на поход вниз, в зону елей и арчи, за дровами, и стало повеселей - даже до небольшого плюса. Но к утру внутри все равно остывало до -10.
Суровые сибиряки, для которых этот район - давно уже любимое место проведения зимних сборов - томичи, новосибирцы, барнаульцы, тюменцы - жили (и сейчас живут) в палатках.
В Арче потрясающий лёд. Бутылочный, ровный, скалывается маленькими линзами при большом усилии. Похож на лёд, из которого делали горки и звериков на Советской площади моего детства. Хорошие буры входят в него легко и намертво.
В общем, зимние сборы - это, определенно, экспириенс.
Выживание и попытки согреться. Общая притупленность. Пропахшее потом термобелье на тебе, и днем и ночью. В другой раз, возможно, будет по-другому и останутся другие ощущения.
Контролируешь каждый свой палец, потому что нужно отсекать момент, когда ими нужно начинать усиленно двигать внутри ботинок/одевать верхонки/бахилы, иначе хана.
Холодовая усталость - почти никогда не возможно полностью расслабиться, отчаянное теплосбережение, напряженность всех мышц.
Подвигов не было. Было спокойно, продуманно и надежно.
Многие из тех, у кого был героизм и взятые вершины - поморозились.
Поморозилось много спортсменов - пальцы рук и ног. (Спортсмены - это альпинисты со вторым разрядом и выше. Они ходят самостоятельно, без инструкторов, и для зачета им нужны маршруты с категорией трудности, начиная от 4а. Впрочем, ходят разное, особенно зимой.)
Не знаю, насколько серьезно и необратимо.
Обморожение нехорошо тем, что даже при нетерминальной стадии (если пальцы сохранены) - оно не проходит без последствий. После него конечности становятся страшно чувствительными, их надо беречь и лелеять в тепле и замерзают они при самом небольшом даже минусе.
В нашем отделении целы все - спасибо замечательной Старшему Тренеру.
Сходили всего одну гору. Учитель, 4527м, 1б. Зато с первого раза. Даже это удавалось не всем.
Вообще, Учитель - это самая высокая единичка "б" бывшего СССР, о как. Он какой-то бесконечно длинный и нудный, гребневой. И не отдохнешь даже на спуске, большой напряг для коленей.
Удивительно, насколько быстро тело забывает, как ему было плохо.
Горячий душ - это какая-то невероятная радость и благо.
Слово "красота" - как-то не очень применимо к тому, что было вокруг. Как-то по-другому. Сверх эмоций. Сверх всего.