все враз
Хорошие ребята из WhyMusicMatters нарисовали истории про разных музыкантов.
Вот Сигур Рос:
Этим летом уже три разные группы моих друзей собрались в Исландию.
Кажется, трудно уже придумать более очевидный повод, чтобы и мне задуматься об этом, наконец, предметно .
Но.. И отчего это но - я пока не могу понять.
А вот - обратная сторона. Ник Кейв.
Самое сложное, чему нужно учиться - легкости, плавности и внутренней тишине.
Многое ещё делается на надрыве, с какой-то бравадой и жестом. Это хорошо для периода перемоги, всплытия, выхода. Но в какой-то момент важно понять, что время тренировок с отягощением прошло, они выполнили свою задачу, балласт можно отстегнуть.
И настоящие движения - не нужно продумывать. Их подскажет танец.
Вчера кардиограмма сказала, что у меня сердце спортсмена.
Остальное, мягкое, пока ещё сопротивляется.
Иногда кажется, что с каждой тренировкой становишься все слабее.
Я как-то все чаще предпочитаю общению движение.
Такой временный категорический императив.
При том, как ни странно, случается много театра, хорошего кино и людей.
Ещё я много думаю о каких-то штуках, о СО2, о поляках, о доверии, технике и физике, направлении движения.
Вообще, это полезно - не проговаривать все, о чем думаешь, сразу же.
Райнхольду Месснеру, великому человеку и восходителю, наконец, вручили Piolet D'Or, Золотой ледоруб, за выдающиеся достижения в альпинизме.
Вот вам герой, такой, о каких прежде слагали саги и какие необходимы в любые времена. Живая легенда.
Месснер написал более 40 книг. Из них на русский переведена одна(!) - Хрустальный горизонт , и она замечательно хороша.
Об этом я тоже много думаю, и это меня ест. Месснер пишет по-немецки.
<> Вчера на бульваре на лавочке беседуют двое, молодой яппи в костюме с кейсом на коленях и бородатый бич, предельной степени запущенности: ".. Понимаешь, падение всегда можно остановить, но здесь возникает азарт исследователя..."
Идущая навстречу большая коричневая собака на поводке вдруг подходит, и серьезно и доверчиво прижимается шеей к ноге.
Мальчик лет двенадцати читает в метро "По тропинкам севера" Басё.
Ещё - вот удивительно, когда взбегаешь круто вверх по переулку, например, Кисельному или Звонарскому и - вдруг - оглядываешься, застаешь город врасплох и каким-то совсем другим. В горах это незаметно и нужны часы подъема. В городе сжатость пространства делает решающим каждый метр изменения угла перспективы.
Узнала новое для себя слово - фанерозой. 570 млн. лет, а какое слово смешное.
Это была долгая снежная счастливая зима, и ты её пережил. То, что это была зима, и то, что именно пережил, понимаешь вот только сейчас.
Над городом собираются сизые тучи. В тучи торчат антенны и печные трубы.
Освещенные невидимым, они горят архангельским светом, и от этого контраста что-то замирает внутри, как всегда бывает перед первым снегом и первым дождем.
Вот Сигур Рос:
Click to viewЭтим летом уже три разные группы моих друзей собрались в Исландию.
Кажется, трудно уже придумать более очевидный повод, чтобы и мне задуматься об этом, наконец, предметно .
Но.. И отчего это но - я пока не могу понять.
А вот - обратная сторона. Ник Кейв.
Самое сложное, чему нужно учиться - легкости, плавности и внутренней тишине.
Многое ещё делается на надрыве, с какой-то бравадой и жестом. Это хорошо для периода перемоги, всплытия, выхода. Но в какой-то момент важно понять, что время тренировок с отягощением прошло, они выполнили свою задачу, балласт можно отстегнуть.
И настоящие движения - не нужно продумывать. Их подскажет танец.
Вчера кардиограмма сказала, что у меня сердце спортсмена.
Остальное, мягкое, пока ещё сопротивляется.
Иногда кажется, что с каждой тренировкой становишься все слабее.
Я как-то все чаще предпочитаю общению движение.
Такой временный категорический императив.
При том, как ни странно, случается много театра, хорошего кино и людей.
Ещё я много думаю о каких-то штуках, о СО2, о поляках, о доверии, технике и физике, направлении движения.
Вообще, это полезно - не проговаривать все, о чем думаешь, сразу же.
Райнхольду Месснеру, великому человеку и восходителю, наконец, вручили Piolet D'Or, Золотой ледоруб, за выдающиеся достижения в альпинизме.
Вот вам герой, такой, о каких прежде слагали саги и какие необходимы в любые времена. Живая легенда.
Месснер написал более 40 книг. Из них на русский переведена одна(!) - Хрустальный горизонт , и она замечательно хороша.
Об этом я тоже много думаю, и это меня ест. Месснер пишет по-немецки.
<> Вчера на бульваре на лавочке беседуют двое, молодой яппи в костюме с кейсом на коленях и бородатый бич, предельной степени запущенности: ".. Понимаешь, падение всегда можно остановить, но здесь возникает азарт исследователя..."
Идущая навстречу большая коричневая собака на поводке вдруг подходит, и серьезно и доверчиво прижимается шеей к ноге.
Мальчик лет двенадцати читает в метро "По тропинкам севера" Басё.
Ещё - вот удивительно, когда взбегаешь круто вверх по переулку, например, Кисельному или Звонарскому и - вдруг - оглядываешься, застаешь город врасплох и каким-то совсем другим. В горах это незаметно и нужны часы подъема. В городе сжатость пространства делает решающим каждый метр изменения угла перспективы.
Узнала новое для себя слово - фанерозой. 570 млн. лет, а какое слово смешное.
Это была долгая снежная счастливая зима, и ты её пережил. То, что это была зима, и то, что именно пережил, понимаешь вот только сейчас.
Над городом собираются сизые тучи. В тучи торчат антенны и печные трубы.
Освещенные невидимым, они горят архангельским светом, и от этого контраста что-то замирает внутри, как всегда бывает перед первым снегом и первым дождем.