Аттическая марка

Sep 09, 2012 16:48

Девушки, чья это? Отца Егорова, белобрысого костромича, не привыкшего еще к пахучей французской пыли, прибиваемой змеиным шелестом поливальных машин. Он потянул священника за рукав из белой синтетики и зашагал, ускоряясь. Говорить с отцом Егоровым было трудно.
На втором углу толпились, подбрасывая в воздух и ловя ртом кругляши макаронов, американские толстяки. Тут была кондитерская, в которой воздушные девушки, прилетевшие сюда из карликовых деревень, извлекали из витрин густосахарные фрукты и сочающуюся ветчину. По субботам в кондитерской дешевле обычного продавали пироги с рыбой. «Батюшка», - засмеялись девушки бессовестным хором, показывая на башенный ломоть стрельчато-лососевого собора, - «отведаете тела Христова?» Отец Егоров был смущен. Он надел рясу недавно и еще боялся своего неверия.
«Стоики утверждают, что голос является телом, и говорят, что он - сотрясенный воздух», - пишет Авл Геллий. Неизвестно, пел ли Христос, но от случавшегося с ним смущения отец Егоров терял голос и петь при девушках не мог. Не помогал даже умоляющий аккомпанемент воды, лившейся в соседнем фонтане.
…К тому времени они дошли почти до конца маршрута. Он вспомнил об одном музыканте с Монмартра, исполнявшем в пустом воздухе арии Чайковского около камня, звавшегося ведьминым. Ряса в облаках смеха сойдет за сутану дирижирующего Германна. Шесть крепких ртов из кентуккийской костромы раскроются не кругляшами макаронов, а удивленными половинками слив на авеню Жюно.
Previous post Next post
Up