поскольку Малер был настоящий приверженец идей романтизма, то симфония сия есть программное произведение, что-то типа Страданий молодого Вертера. Вот, в Википедии вполне всё расписано
1) У симфонии есть «сюжет»: типичный романтический конфликт героя с окружающей пошлостью и лицемерием. Чувствуя себя частицей пробуждающейся природы, юный герой устремляется к людям; пережив в их обществе тяжелейшее разочарование - воплотившееся у Малера в третьей части, в гротескном траурном марше, - он возвращается к природе и вновь обретает себя. «…С третьей частью (marcia funebre), - писал Малер Маршальку, - дело обстоит так, что я, действительно, получил толчок к её созданию извне, от известной детской картинки („Похороны охотника“). Но в этом месте симфонии безразлично, что именно изображено: важно только общее настроение, которое должно быть выражено и из которого потом внезапно, как молния из тёмных туч, вырывается четвёртая часть. Эта последняя часть - просто крик раненного в самую глубину сердца, крик, которому предшествует жуткое, ироническое, гнетущее уныние траурного марша.
2) Третья часть, нем. Feierlich und gemessen, ohne zu schleppen («Торжественно и размеренно, не растягивая»), написана в тональности ре минор и представляет собой пародийный траурный марш, призванный воссоздать в музыке стихию лжи и лицемерия. Старинная лубочная картинка, пишет И. Барсова, превратилась у Малера в общезначимый символ «человеческой комедии»: «В Первой симфонии лучи, идущие от народного мироощущения, скрестились с лучами трагической иронии современного художника-мыслителя, создав совершенно новый по тому времени аспект трагического, в котором столкнулись цинично-шутовское поругание идеалов и скорбь наблюдающего это поругание созерцателя». Студенческий канон «Братец Мартин», проведённый Малером в миноре и в ритме траурного марша, вдруг прерывается откровенно глумливым танцевальным напевом с утрированным цыганским надрывом. Как бы невзначай прорвавшееся кабацкое веселье вновь сменяется лицемерно печальным траурным маршем. Но посреди этого карнавала возникает идиллия: использованная в средней части тема коды песни «Голубые глаза моего сокровища» звучит как грустное воспоминание о романтических мечтах на лоне природы.
поскольку Малер был настоящий приверженец идей романтизма, то симфония сия есть программное произведение, что-то типа Страданий молодого Вертера.
Вот, в Википедии вполне всё расписано
1) У симфонии есть «сюжет»: типичный романтический конфликт героя с окружающей пошлостью и лицемерием. Чувствуя себя частицей пробуждающейся природы, юный герой устремляется к людям; пережив в их обществе тяжелейшее разочарование - воплотившееся у Малера в третьей части, в гротескном траурном марше, - он возвращается к природе и вновь обретает себя. «…С третьей частью (marcia funebre), - писал Малер Маршальку, - дело обстоит так, что я, действительно, получил толчок к её созданию извне, от известной детской картинки („Похороны охотника“). Но в этом месте симфонии безразлично, что именно изображено: важно только общее настроение, которое должно быть выражено и из которого потом внезапно, как молния из тёмных туч, вырывается четвёртая часть. Эта последняя часть - просто крик раненного в самую глубину сердца, крик, которому предшествует жуткое, ироническое, гнетущее уныние траурного марша.
2) Третья часть, нем. Feierlich und gemessen, ohne zu schleppen («Торжественно и размеренно, не растягивая»), написана в тональности ре минор и представляет собой пародийный траурный марш, призванный воссоздать в музыке стихию лжи и лицемерия. Старинная лубочная картинка, пишет И. Барсова, превратилась у Малера в общезначимый символ «человеческой комедии»: «В Первой симфонии лучи, идущие от народного мироощущения, скрестились с лучами трагической иронии современного художника-мыслителя, создав совершенно новый по тому времени аспект трагического, в котором столкнулись цинично-шутовское поругание идеалов и скорбь наблюдающего это поругание созерцателя». Студенческий канон «Братец Мартин», проведённый Малером в миноре и в ритме траурного марша, вдруг прерывается откровенно глумливым танцевальным напевом с утрированным цыганским надрывом. Как бы невзначай прорвавшееся кабацкое веселье вновь сменяется лицемерно печальным траурным маршем. Но посреди этого карнавала возникает идиллия: использованная в средней части тема коды песни «Голубые глаза моего сокровища» звучит как грустное воспоминание о романтических мечтах на лоне природы.
Reply
Reply
Reply
Leave a comment