Стопом в Европу
Если выпить много виски с конголезцем Борей, то будет два плохих последствия: во-первых, виски не дойдет до joseph_knecht, которому оно предназначалось, а во-вторых, проебешь поезд на Минск. Если бы я мог предполагать эти последствия заранее, я бы не стал пить виски с конголезцем Борей, а стал бы спать.
Польские коровы. Фото пользователя ela_electric c Panoramio
В силу обернувшихся против меня обстоятельств, добираться до Беларуси мне пришлось как положено. Выход на трассу М1 "Беларусь" хороший такой: на автобусе от киевского вокзала до поворота с трассы на город Одинцово. Автобус поедет вправо, а мне прямо.
Правда если выйти туда в 11 утра, добраться к вечеру до Бреста затруднительно. Мне это собственно и не удалось сделать. Дядечка Андрей рассказал про жизнь в Канаде и США, откуда он только что репатриировался. Говорит, когда я поеду в США (а я обязательно туда поеду когда-нибудь путешествовать), мне стоит посетить очень американский город Даллас, а также обязательную программу типа Сан-Франциско, ясное дело. Природа оказывается лучше на западном побережье Канады, а на восточном делать особо нечего. Некурящий дальнобойщик Иван рассказывал, как он на заре капитализма на постсоветском пространстве ходил в забой в Карагандинской области, и как тяжело работать на цементном заводе. Потом получилось так, что Иван повернул на город Слонiм, чтобы попасть на границу для грузовиков. А я остался на Брестской трассе и ночевал в 200 км оттуда, в палатке в лесу.
За следующий день, 28 июня, мне удалось сделать поочередно три дела. Во-первых, доехать до Бреста, тут все очевидно. Во-вторых, пройти белорусско-польскую границу. В основном через границу ездят челноки-контрабандисты, которые таскают в польшу сигареты и водку, а в Беларусь - сантехнику и одежду. Недавно, говорят, поймали одного, инстинкт самосохранения которого был окончательно задавлен жадностью: у него изъяли 150 блоков сигарет, сныканных по всей машине. Мне удалось найти парня с мамой, которые ехали в Польшу по своим некоммерческим делам, и согласились перевезти меня. Тут же чуть было не случился коллапс, ибо оказалось, что в карточке, вот уже девять лет заменяющей мне шенгенскую визу, указана неверная дата рождения. За это время я ее показывал раз сто в разных местах, а заметили только поляки. Наконец, в третьих мне, предстояло доехать от Тересполя до объездной Варшавы. Едется неплохо, но на очень мелкие расстояния. Заправок дофига, грузовики по ним размазываются - нет одной заправки, куда бы заезжало больше машин, чем на другие. Встать на обочине им довольно сложно (она для этого не приспособлена). Я поэтому стоял на выезде с заправок: когда выезжает машина, стопишь ее, а пока никого нет, просто прыгаешь на трассе, как у нас.
В полночь оказался на огромной заправке-развязке BP в Минске Мазовьецком. Тут меня ожидал настоящий душ: в нем лежит резиновый коврик, висит клеенчатая шторка, стоит пластмассовая полочка для шампуня - все как дома. И главное - бесплатно. После того как помылся, ехать было уже поздно, и пришлось расставляться в скошенном поле. Палатка к моменту готовности походила на домик ниф-нифа с соломенной крышей, чтобы не привлекать лишнее внимание ментов. На следующий день с первым же грузовичком проехал половину объездной Варшавы, на втором - вторую половину и доехал аж до Познани. Когда бегал по огромной парковке с табличкой "Франкфурт (Одер)", и даже уже успел найти водителя, который был готов провезти 100 верст, наткнулся случайно на уже известного мне Ивана, который как раз только что проснулся и с готовностью повез меня до Берлина. Ну а уж оттуда до Халле (Заале), куда я держал путь в гости к дорогому другу Удовенке, оставалось всего 180 км.
Лейпцигская башня, Халле (Заале). Фото Klaus W. Dockhorn с Panoramio
В Халле (Заале) средний пешеход проходит за час один километр (если прется в такую даль пешком), а автомобиль едет со скоростью 10 км/ч. Город оборудован велодорожками. Так эти персонажи по нему ездят на велосипедах в касках с ремешками! В касках в тысячу раз более прочных, чем были у советских солдат, когда те лежали под Халле (Заале) в окопах. У них все покупают билеты на разный транспорт, а еще можно вообще жить на пособие по бедности. Например, мои друзья могли бы получать больше тысячи евро, если бы Олег не работал.
Я только с применением фантазии понимаю, как этот мир еще продолжает вертеться. У меня складывается впечатление, что он устроен примерно так. Если взять глобус и посадить на одну сторону 5 муравьев, а на другую - муравейник, то глобус не сможет вертеться, он будет висеть муравейником вниз. Однако если на первую сторону вместо пяти муравьев прикрутить например пчелиный улей, где будет 10 пчел и дохуя меда, а на второй стороне оставить муравейник, где меда нет, зато много песка и миллион муравьев, то их вес будет примерно одинаков. Вот и тут так же получается на нашем шарике: вроде как та сторона тяжелей, ибо там людей больше, а с другой, на этой стороне людей мало, но у них есть гамбургеры и мерседесы, пятиэтажные виллы и бассейны, дорогие и качественные гондоны и самая большая в мире едрёна бонба. И все это вместе как бы уравновешивает шарик, чтобы он мог вертеться.
Польские коровы. Фото пользователя ela_electric c Panoramio
В силу обернувшихся против меня обстоятельств, добираться до Беларуси мне пришлось как положено. Выход на трассу М1 "Беларусь" хороший такой: на автобусе от киевского вокзала до поворота с трассы на город Одинцово. Автобус поедет вправо, а мне прямо.
Правда если выйти туда в 11 утра, добраться к вечеру до Бреста затруднительно. Мне это собственно и не удалось сделать. Дядечка Андрей рассказал про жизнь в Канаде и США, откуда он только что репатриировался. Говорит, когда я поеду в США (а я обязательно туда поеду когда-нибудь путешествовать), мне стоит посетить очень американский город Даллас, а также обязательную программу типа Сан-Франциско, ясное дело. Природа оказывается лучше на западном побережье Канады, а на восточном делать особо нечего. Некурящий дальнобойщик Иван рассказывал, как он на заре капитализма на постсоветском пространстве ходил в забой в Карагандинской области, и как тяжело работать на цементном заводе. Потом получилось так, что Иван повернул на город Слонiм, чтобы попасть на границу для грузовиков. А я остался на Брестской трассе и ночевал в 200 км оттуда, в палатке в лесу.
За следующий день, 28 июня, мне удалось сделать поочередно три дела. Во-первых, доехать до Бреста, тут все очевидно. Во-вторых, пройти белорусско-польскую границу. В основном через границу ездят челноки-контрабандисты, которые таскают в польшу сигареты и водку, а в Беларусь - сантехнику и одежду. Недавно, говорят, поймали одного, инстинкт самосохранения которого был окончательно задавлен жадностью: у него изъяли 150 блоков сигарет, сныканных по всей машине. Мне удалось найти парня с мамой, которые ехали в Польшу по своим некоммерческим делам, и согласились перевезти меня. Тут же чуть было не случился коллапс, ибо оказалось, что в карточке, вот уже девять лет заменяющей мне шенгенскую визу, указана неверная дата рождения. За это время я ее показывал раз сто в разных местах, а заметили только поляки. Наконец, в третьих мне, предстояло доехать от Тересполя до объездной Варшавы. Едется неплохо, но на очень мелкие расстояния. Заправок дофига, грузовики по ним размазываются - нет одной заправки, куда бы заезжало больше машин, чем на другие. Встать на обочине им довольно сложно (она для этого не приспособлена). Я поэтому стоял на выезде с заправок: когда выезжает машина, стопишь ее, а пока никого нет, просто прыгаешь на трассе, как у нас.
В полночь оказался на огромной заправке-развязке BP в Минске Мазовьецком. Тут меня ожидал настоящий душ: в нем лежит резиновый коврик, висит клеенчатая шторка, стоит пластмассовая полочка для шампуня - все как дома. И главное - бесплатно. После того как помылся, ехать было уже поздно, и пришлось расставляться в скошенном поле. Палатка к моменту готовности походила на домик ниф-нифа с соломенной крышей, чтобы не привлекать лишнее внимание ментов. На следующий день с первым же грузовичком проехал половину объездной Варшавы, на втором - вторую половину и доехал аж до Познани. Когда бегал по огромной парковке с табличкой "Франкфурт (Одер)", и даже уже успел найти водителя, который был готов провезти 100 верст, наткнулся случайно на уже известного мне Ивана, который как раз только что проснулся и с готовностью повез меня до Берлина. Ну а уж оттуда до Халле (Заале), куда я держал путь в гости к дорогому другу Удовенке, оставалось всего 180 км.
Лейпцигская башня, Халле (Заале). Фото Klaus W. Dockhorn с Panoramio
В Халле (Заале) средний пешеход проходит за час один километр (если прется в такую даль пешком), а автомобиль едет со скоростью 10 км/ч. Город оборудован велодорожками. Так эти персонажи по нему ездят на велосипедах в касках с ремешками! В касках в тысячу раз более прочных, чем были у советских солдат, когда те лежали под Халле (Заале) в окопах. У них все покупают билеты на разный транспорт, а еще можно вообще жить на пособие по бедности. Например, мои друзья могли бы получать больше тысячи евро, если бы Олег не работал.
Я только с применением фантазии понимаю, как этот мир еще продолжает вертеться. У меня складывается впечатление, что он устроен примерно так. Если взять глобус и посадить на одну сторону 5 муравьев, а на другую - муравейник, то глобус не сможет вертеться, он будет висеть муравейником вниз. Однако если на первую сторону вместо пяти муравьев прикрутить например пчелиный улей, где будет 10 пчел и дохуя меда, а на второй стороне оставить муравейник, где меда нет, зато много песка и миллион муравьев, то их вес будет примерно одинаков. Вот и тут так же получается на нашем шарике: вроде как та сторона тяжелей, ибо там людей больше, а с другой, на этой стороне людей мало, но у них есть гамбургеры и мерседесы, пятиэтажные виллы и бассейны, дорогие и качественные гондоны и самая большая в мире едрёна бонба. И все это вместе как бы уравновешивает шарик, чтобы он мог вертеться.