Внутре!
Давно бы мне надо было ознакомиться со "Сказкой о тройке" братьев Стругацких. Только сейчас дошло. А между прочем вот этот эпизод про отвечающую машинку был рассказан года два-три назад на экзамене профессором Моттлем:
- А все-таки у меня есть вопрос, - продолжал хлебовво-
дов. Как же она все-таки отвечает?
Я обалдело возрился на него. Эдик пришел в себя и те-
перь жестко прищурившись разглядывал тройку. Выбегалло
был доволен. Он извлек из бороды длинную щепку и вонзил
ее между зубами.
- Выпрямители там, тумбы разные, - говорил
Хлебовводов. - это нам товарищ врио довольно хорошо об-
'яснил. А имеется неприложенный факт, что, когда задаешь
вопрос - получаешь ответ. В письменном виде, и даже,
когда не ей, а другому задаешь вопрос, все равно обратно
получаешь ответ. А вы говорите, товарищ врио, ничего не-
об'ясненного нету. Не сходятся у вас концы с концами.
непонятно нам, что же говорит по данному поводу наука.
Наука в моем лице потеряла дар речи. Хлебовводов меня
сразил. Зарезал он меня, убил и в землю закопал. Зато
Выбегалло отреагировал немедленно.
- Эта... - сказал он. - так ведь я и говорю, ценное же
начинание. Элемент необ'яснимого имеется, порыв снизу...
почему я и рекомендовал. Эта... - сказал он. - об'ясни,
мон шер, товарищам, что тут у тебя к чему.
Старичок словно взорвался.
- Высочайшее достижение нейтронной мегалоплазмы! - про-
возгласил он. - ротор поля наподобие дивергенции градуи-
рует себя вдоль спина и там, внутре, обращает материю
вопроса в спиритуальные электрические вихри, из коих и
возникает синегдоха отвечания....
У меня потемнело в глазах, рот наполнился хиной, за-
болели зубы, а проклятый нобль все говорил и говорил, и
речь его была гладкой и плавной, это было хорошо состав-
ленная, вдумчиво отрепетированная и уже неоднократно
произнесенная речь, и каждый эпитет, каждая интонация
были преисполнены эмоционального содержания, это было
настоящее произведение искусства. Старик был никаким не
изобретателем, а художником, гениальным оратором, дос-
тойнейшим из последователей демосфена, цицерона, иоана
златоуста... Шатаясь я отступил в сторону и прислонился
лбом к холодной стенке.
Это так профессор обстебывал неумение некоторых студентов грамотно выражать свои мысли, да и вообще разговаривать в стиле "слышал звон, но не знаю откуда он".
- А все-таки у меня есть вопрос, - продолжал хлебовво-
дов. Как же она все-таки отвечает?
Я обалдело возрился на него. Эдик пришел в себя и те-
перь жестко прищурившись разглядывал тройку. Выбегалло
был доволен. Он извлек из бороды длинную щепку и вонзил
ее между зубами.
- Выпрямители там, тумбы разные, - говорил
Хлебовводов. - это нам товарищ врио довольно хорошо об-
'яснил. А имеется неприложенный факт, что, когда задаешь
вопрос - получаешь ответ. В письменном виде, и даже,
когда не ей, а другому задаешь вопрос, все равно обратно
получаешь ответ. А вы говорите, товарищ врио, ничего не-
об'ясненного нету. Не сходятся у вас концы с концами.
непонятно нам, что же говорит по данному поводу наука.
Наука в моем лице потеряла дар речи. Хлебовводов меня
сразил. Зарезал он меня, убил и в землю закопал. Зато
Выбегалло отреагировал немедленно.
- Эта... - сказал он. - так ведь я и говорю, ценное же
начинание. Элемент необ'яснимого имеется, порыв снизу...
почему я и рекомендовал. Эта... - сказал он. - об'ясни,
мон шер, товарищам, что тут у тебя к чему.
Старичок словно взорвался.
- Высочайшее достижение нейтронной мегалоплазмы! - про-
возгласил он. - ротор поля наподобие дивергенции градуи-
рует себя вдоль спина и там, внутре, обращает материю
вопроса в спиритуальные электрические вихри, из коих и
возникает синегдоха отвечания....
У меня потемнело в глазах, рот наполнился хиной, за-
болели зубы, а проклятый нобль все говорил и говорил, и
речь его была гладкой и плавной, это было хорошо состав-
ленная, вдумчиво отрепетированная и уже неоднократно
произнесенная речь, и каждый эпитет, каждая интонация
были преисполнены эмоционального содержания, это было
настоящее произведение искусства. Старик был никаким не
изобретателем, а художником, гениальным оратором, дос-
тойнейшим из последователей демосфена, цицерона, иоана
златоуста... Шатаясь я отступил в сторону и прислонился
лбом к холодной стенке.
Это так профессор обстебывал неумение некоторых студентов грамотно выражать свои мысли, да и вообще разговаривать в стиле "слышал звон, но не знаю откуда он".