К. Маркс. Капитал. Том 1. Процесс производства капитала. Предисловия и послесловия
Этим постом начинает, как надеюсь, большая эпопея коментариев на "Капитал" К. Маркса. Необходимость таких комментариев для меня лично очевидна. Вероятно, от них будет польза и кому-то еще. Чуть ниже идет текст о том, что можно понять из предисловий, которые были написаны Марксом для различных изданий "Капитала". Текст будет цитироваться в основном по русскому переводу "Капитала", изданному в 1978 году. Однако, при наличии каких-то спорных моментов всегда можно обратиться к оригинальному немецкому тексту и разобраться, в чем дело. Естественно приветствуются замечания, подсказки, указания на возможные ошибки и пиар (если кто-то кроме меня считает это интересным и полезным). :)
"Капитал" сам по себе представляет монументальное произведение, которое просто так не прочитаешь за одну ночь. Поэтому, прежде чем браться за такое чтение, лучше попытаться понять, какие цели ставил перед собой автор, с помощью чего он исследовал экономические явления, какие подводные камни могут ожидать читателя, решившегося на изучение "Капитала". В этом смысле наиболее ценные указания могут дать авторские предисловия и послесловия, к рассмотрению которых мы и переходим.
Маркс пишет в предисловии к первому немецкому изданию:
Предметом моего исследования в настоящей работе является капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена.
Классическим примером развития капитализма являлась Англия, и поэтому Маркс и избрал экономику этой страны в качестве иллюстрации своих теоретичеких выводов. С одной стороны это может показать односторонним, ведь уже тогда капиталистические отношения имелись, например, и во Франции, и в Германии. Однако Маркс остановился именно на Англии. Почему он это сделал? Во-первых, стоит заметить, что это общий прием, используемый в науке, а именно выделение некоего типичного случая в ряде явлений. Именно этот типичный, рафинированный случай и позволяет точнее понять суть явлений, которые здесь выражены наиболее ярко. Во-вторых, Англия и является этим типичным случаем. Во времена Маркса во Франции и Германии были еще довольно сильны феодальные пережитки. Однако движение вперед неумолимо. То, что в Германии было еще скрыто, в Англии уже обнаруживалось в полную силу. Поэтому Маркс пишет:
Но если немецкий читатель станет фарисейски пожимать плечами по поводу условий, в которые поставлены английские промышленные и сельскохозяйственные рабочие, или вздумает оптимистически успокаивать себя тем, что в Германии дело обстоит далеко не так плохо, то я должен буду заметить ему: De te fabula narratur! [He твоя ли история это!]
Дело здесь, само по себе, не в более или менее высокой ступени развития тех общественных антагонизмов, которые вытекают из естественных законов капиталистического производства. Дело в самих этих законах, в этих тенденциях, действующих и осуществляющихся с железной необходимостью.
Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего.
Весьма возможно, что исследование экономики Англии даст нам много интересного о современном состоянии капитализма. Конечно это вполне станет ясно лишь при дальнейшем чтении "Капитала". Однако, что же заставляет начать это дальнейшее чтение? Маркс опять пишет:
Общество, если даже оно напало на след естественного закона своего развития,- а конечной целью моего сочинения является открытие экономического закона движения современного общества, - не может ни перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами. Но оно может сократить и смягчить муки родов.
Несколько слов для того, чтобы устранить возможные недоразумения. Фигуры капиталиста и земельного собственника я рисую далеко не в розовом свете. Но здесь дело идет о лицах лишь постольку, поскольку они являются олицетворением экономических категорий, носителями определенных классовых отношений и интересов. Я смотрю на развитие экономической общественной формации как на естественноисторический процесс; поэтому с моей точки зрения, меньше чем с какой бы то ни было другой, отдельное лицо можно считать ответственным за те условия, продуктом которых в социальном смысле оно остается, как бы ни возвышалось оно над ними субъективно.
Вот именно из-за этого только уже и стоит читать "Капитал". Дело в том, что автор не ставит своей целью создать руководство для делания денег, не собирается он и кое-как описать современное ему общество как внутренне непротиворечивую систему "на века". Ничего подобного он делать не хочет. Задача Маркса - строгое научное исследование капитализма, выяснение путей его развития, его будедщего в конце концов. Конечно, и сегодня этот вопрос интересует многих людей, которые справедливо не удовлетворились той белибердой из мейнстримовских учебников экономики.
Постольку поскольку мы живем в классовом обществе, во время довольно острой борьбы класса капиталистов и пролетариата (острота которой меняется в зависимости от местных условий в каждом государстве), то и нельзя говорить о том, чтобы политическая экономия была беспристрастной наукой. Она пристрастна и партийна по своему определению ибо выражет интересы противоположных классов. Буржуазная политэкономия в настоящее время ставит своей целью только апологетику существующего положения дел и по мере возможностей занимается конструированием костылей для капитализма. Исходя из своего экономического положения буржуазия и ее ученые просто не могут признать уничтожение капитализма, даже если бы это доказывалось как 2 x 2 = 4. Признание этого положения означает их экономический и политический крах, это и есть прямая причина того, что в современной официальной экономической науке господствуют самые дикие вульгарные положения и их компиляции, которые были подвергнуты критике еще самим Марксом.
По этому поводу Маркс писал:
Поскольку политическая экономия является буржуазной, т. е. поскольку она рассматривает капиталистический строй не как исторически преходящую ступень развития, а наоборот, как абсолютную, конечную форму общественного производства, она может оставаться научной лишь до тех пор, пока классовая борьба находится в скрытом состоянии или обнаруживается лишь в единичных проявлениях.
С целью работы вроде все понятно. А каким же образом эта цель будет достигнута? Необходимо рассмотреть кратко сам диалектический метод исследования Маркса. По его словам удачное описание этого метода было дано одним автором в Петербургском "Вестнике Европы" за май 1872 года:
“Для Маркса важно только одно: найти закон тех явлений, исследованием которых он занимается. И при том для него важен не один закон, управляющий ими, пока они имеют известную форму и пока они находятся в том взаимоотношении, которое наблюдается в данное время. Для него, сверх того, еще важен закон их изменяемости, их развития, т. е. перехода от одной формы к другой, от одного порядка взаимоотношений к другому. Раз он открыл этот закон, он рассматривает подробнее последствия, в которых закон проявляется в общественной жизни... Сообразно с этим Маркс заботится только об одном: чтобы точным научным исследованием доказать необходимость определенных порядков общественных отношений и чтобы возможно безупречнее констатировать факты, служащие ему исходными пунктами и опорой. Для него совершенно достаточно, если он, доказав необходимость современного порядка, доказал и необходимость другого порядка, к которому непременно должен быть сделан переход от первого, все равно, думают ли об этом или не думают, сознают ли это или не сознают. Маркс рассматривает общественное движение как естественноисторический процесс, которым управляют законы, не только не находящиеся в зависимости от воли, сознания и намерения человека, но и сами еще определяющие его волю, сознание и намерения... Если сознательный элемент в истории культуры играет такую подчиненную роль, то понятно, что критика, имеющая своим предметом самую культуру, всего менее может иметь своим основанием какую-нибудь форму или какой-либо результат сознания. То есть не идея, а внешнее явление одно только может ей служить исходным пунктом. Критика будет заключаться в сравнении, сопоставлении и сличении факта не с идеей, а с другим фактом. Для нее важно только, чтобы оба факта были возможно точнее исследованы и действительно представляли собой различные степени развития, да сверх того важно, чтобы не менее точно были исследованы порядок, последовательность и связь, в которых проявляются эти степени развития... Иному читателю может при этом прийти на мысль и такой вопрос... ведь общие законы экономической жизни одни и те же, все равно, применяются ли они к современной или прошлой жизни? Но именно этого Маркс не признает. Таких общих законов для него не существует... По его мнению, напротив, каждый крупный исторический период имеет свои законы... Но как только жизнь пережила данный период развития, вышла из данной стадии и вступила в другую, она начинает управляться уже другими законами. Словом, экономическая жизнь представляет нам в этом случае явление, совершенно аналогичное тому, что мы наблюдаем в других разрядах биологических явлений... Старые экономисты не понимали природы экономических законов, считая их однородными с законами физики и химии... Более глубокий анализ явлений показал, что социальные организмы отличаются друг от друга не менее глубоко, чем организмы ботанические и зоологические... Одно и то же явление, вследствие различия в строе этих организмов, разнородности их органов, различий условий, среди которых органам приходится функционировать, и т. д., подчиняется совершенно различным законам. Маркс отказывается, например, признавать, что закон увеличения народонаселения один и тот же всегда и повсюду, для всех времен и для всех мест. Он утверждает, напротив, что каждая степень развития имеет свой закон размножения... В зависимости от различий в уровне развития производительных сил изменяются отношения и законы, их регулирующие. Задаваясь, таким образом, целью - исследовать и объяснить капиталистический порядок хозяйства, Маркс только строго научно формулировал цель, которую может иметь точное исследование экономической жизни... Его научная цена заключается в выяснении тех частных законов, которым подчиняются возникновение, существование, развитие, смерть данного социального организма и заменение его другим, высшим. И эту цену действительно имеет книга Маркса”.
Действительно, по своей форме изложение Маркса в "Капитале", а особенно в первой главе, напоминает гегелевскую диалектику. Разница, однако, тут существенная. Если у Гегеля объективная реальность появляется и действует лишь в согласии с некоей абсолютной идеи, т. е. сверхразума, то у Маркса действует и творит сама объективная реальность, а "идеальное есть не что иное, как матеральное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней". У Маркса не абсолютная идея творит реальность по законам диаклектики, а сама реальность осуществляет себя по этим законам. Мистическая гегелевская диалектика поставлена с головы на ноги.
Исходя из этого метода, исходным пунктом исследования капитализма становится товар и возникающие вокруг него отношения. Товар и его стоимость - исходные пукнты всего исследования. Сами по себе они конечно представляют абстрации, т. е. некие вырванные из конкретного целого (капитализма) его характеристики. Но это именно такие абстрации, которые являются определяющими в развитии понятий политической экономии капитализма и соответствующих им в реальности отношений.
Маркс пишет:
Всякое начало трудно, - эта истина справедлива для каждой науки. И в данном случае наибольшие трудности представляет понимание первой главы, - в особенности того ее раздела, который заключает в себе анализ товара. Что касается особенно анализа субстанции стоимости и величины стоимости, то я сделал его популярным, насколько это возможно. Форма стоимости, получающая свои законченный вид в денежной форме, очень бессодержательна и проста. И, тем не менее, ум человеческий тщетно пытался постигнуть ее в течение более чем 2 000 лет, между тем как, с другой стороны, ему удался, но крайней мере приблизительно, анализ гораздо более содержательных и сложных форм. Почему так? Потому что развитое тело легче изучать, чем клеточку тела. К тому же при анализе экономических форм нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами. То и другое должна заменить сила абстракции. Но товарная форма продукта труда, или форма стоимости товара, есть форма экономической клеточки буржуазного общества. Для непосвященного анализ ее покажется просто мудрствованием вокруг мелочей. И это действительно мелочи, но мелочи такого рода, с какими имеет дело, например, микроанатомия.
Не поняв в полной мере таких "мелочей", нельзя понять ни прибыли, ни ренты, ни процента, ни даже денежной формы стоимости. Свалив все в кучу и презрительно отказавшись возиться с "мелочными" понятиями товара и стоимости, буржуазная вульгарная политэкономия закономерно стала тормозом как в развитии науки, так и в развитии производительных сил. И устранить эти тормоза должна будет только социальная революция рабочего класса, осознавшего свое историческое предназначение.
В следующем комментарии речь пойдет о товаре, стоимости и ее формах.
"Капитал" сам по себе представляет монументальное произведение, которое просто так не прочитаешь за одну ночь. Поэтому, прежде чем браться за такое чтение, лучше попытаться понять, какие цели ставил перед собой автор, с помощью чего он исследовал экономические явления, какие подводные камни могут ожидать читателя, решившегося на изучение "Капитала". В этом смысле наиболее ценные указания могут дать авторские предисловия и послесловия, к рассмотрению которых мы и переходим.
Маркс пишет в предисловии к первому немецкому изданию:
Предметом моего исследования в настоящей работе является капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена.
Классическим примером развития капитализма являлась Англия, и поэтому Маркс и избрал экономику этой страны в качестве иллюстрации своих теоретичеких выводов. С одной стороны это может показать односторонним, ведь уже тогда капиталистические отношения имелись, например, и во Франции, и в Германии. Однако Маркс остановился именно на Англии. Почему он это сделал? Во-первых, стоит заметить, что это общий прием, используемый в науке, а именно выделение некоего типичного случая в ряде явлений. Именно этот типичный, рафинированный случай и позволяет точнее понять суть явлений, которые здесь выражены наиболее ярко. Во-вторых, Англия и является этим типичным случаем. Во времена Маркса во Франции и Германии были еще довольно сильны феодальные пережитки. Однако движение вперед неумолимо. То, что в Германии было еще скрыто, в Англии уже обнаруживалось в полную силу. Поэтому Маркс пишет:
Но если немецкий читатель станет фарисейски пожимать плечами по поводу условий, в которые поставлены английские промышленные и сельскохозяйственные рабочие, или вздумает оптимистически успокаивать себя тем, что в Германии дело обстоит далеко не так плохо, то я должен буду заметить ему: De te fabula narratur! [He твоя ли история это!]
Дело здесь, само по себе, не в более или менее высокой ступени развития тех общественных антагонизмов, которые вытекают из естественных законов капиталистического производства. Дело в самих этих законах, в этих тенденциях, действующих и осуществляющихся с железной необходимостью.
Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего.
Весьма возможно, что исследование экономики Англии даст нам много интересного о современном состоянии капитализма. Конечно это вполне станет ясно лишь при дальнейшем чтении "Капитала". Однако, что же заставляет начать это дальнейшее чтение? Маркс опять пишет:
Общество, если даже оно напало на след естественного закона своего развития,- а конечной целью моего сочинения является открытие экономического закона движения современного общества, - не может ни перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами. Но оно может сократить и смягчить муки родов.
Несколько слов для того, чтобы устранить возможные недоразумения. Фигуры капиталиста и земельного собственника я рисую далеко не в розовом свете. Но здесь дело идет о лицах лишь постольку, поскольку они являются олицетворением экономических категорий, носителями определенных классовых отношений и интересов. Я смотрю на развитие экономической общественной формации как на естественноисторический процесс; поэтому с моей точки зрения, меньше чем с какой бы то ни было другой, отдельное лицо можно считать ответственным за те условия, продуктом которых в социальном смысле оно остается, как бы ни возвышалось оно над ними субъективно.
Вот именно из-за этого только уже и стоит читать "Капитал". Дело в том, что автор не ставит своей целью создать руководство для делания денег, не собирается он и кое-как описать современное ему общество как внутренне непротиворечивую систему "на века". Ничего подобного он делать не хочет. Задача Маркса - строгое научное исследование капитализма, выяснение путей его развития, его будедщего в конце концов. Конечно, и сегодня этот вопрос интересует многих людей, которые справедливо не удовлетворились той белибердой из мейнстримовских учебников экономики.
Постольку поскольку мы живем в классовом обществе, во время довольно острой борьбы класса капиталистов и пролетариата (острота которой меняется в зависимости от местных условий в каждом государстве), то и нельзя говорить о том, чтобы политическая экономия была беспристрастной наукой. Она пристрастна и партийна по своему определению ибо выражет интересы противоположных классов. Буржуазная политэкономия в настоящее время ставит своей целью только апологетику существующего положения дел и по мере возможностей занимается конструированием костылей для капитализма. Исходя из своего экономического положения буржуазия и ее ученые просто не могут признать уничтожение капитализма, даже если бы это доказывалось как 2 x 2 = 4. Признание этого положения означает их экономический и политический крах, это и есть прямая причина того, что в современной официальной экономической науке господствуют самые дикие вульгарные положения и их компиляции, которые были подвергнуты критике еще самим Марксом.
По этому поводу Маркс писал:
Поскольку политическая экономия является буржуазной, т. е. поскольку она рассматривает капиталистический строй не как исторически преходящую ступень развития, а наоборот, как абсолютную, конечную форму общественного производства, она может оставаться научной лишь до тех пор, пока классовая борьба находится в скрытом состоянии или обнаруживается лишь в единичных проявлениях.
С целью работы вроде все понятно. А каким же образом эта цель будет достигнута? Необходимо рассмотреть кратко сам диалектический метод исследования Маркса. По его словам удачное описание этого метода было дано одним автором в Петербургском "Вестнике Европы" за май 1872 года:
“Для Маркса важно только одно: найти закон тех явлений, исследованием которых он занимается. И при том для него важен не один закон, управляющий ими, пока они имеют известную форму и пока они находятся в том взаимоотношении, которое наблюдается в данное время. Для него, сверх того, еще важен закон их изменяемости, их развития, т. е. перехода от одной формы к другой, от одного порядка взаимоотношений к другому. Раз он открыл этот закон, он рассматривает подробнее последствия, в которых закон проявляется в общественной жизни... Сообразно с этим Маркс заботится только об одном: чтобы точным научным исследованием доказать необходимость определенных порядков общественных отношений и чтобы возможно безупречнее констатировать факты, служащие ему исходными пунктами и опорой. Для него совершенно достаточно, если он, доказав необходимость современного порядка, доказал и необходимость другого порядка, к которому непременно должен быть сделан переход от первого, все равно, думают ли об этом или не думают, сознают ли это или не сознают. Маркс рассматривает общественное движение как естественноисторический процесс, которым управляют законы, не только не находящиеся в зависимости от воли, сознания и намерения человека, но и сами еще определяющие его волю, сознание и намерения... Если сознательный элемент в истории культуры играет такую подчиненную роль, то понятно, что критика, имеющая своим предметом самую культуру, всего менее может иметь своим основанием какую-нибудь форму или какой-либо результат сознания. То есть не идея, а внешнее явление одно только может ей служить исходным пунктом. Критика будет заключаться в сравнении, сопоставлении и сличении факта не с идеей, а с другим фактом. Для нее важно только, чтобы оба факта были возможно точнее исследованы и действительно представляли собой различные степени развития, да сверх того важно, чтобы не менее точно были исследованы порядок, последовательность и связь, в которых проявляются эти степени развития... Иному читателю может при этом прийти на мысль и такой вопрос... ведь общие законы экономической жизни одни и те же, все равно, применяются ли они к современной или прошлой жизни? Но именно этого Маркс не признает. Таких общих законов для него не существует... По его мнению, напротив, каждый крупный исторический период имеет свои законы... Но как только жизнь пережила данный период развития, вышла из данной стадии и вступила в другую, она начинает управляться уже другими законами. Словом, экономическая жизнь представляет нам в этом случае явление, совершенно аналогичное тому, что мы наблюдаем в других разрядах биологических явлений... Старые экономисты не понимали природы экономических законов, считая их однородными с законами физики и химии... Более глубокий анализ явлений показал, что социальные организмы отличаются друг от друга не менее глубоко, чем организмы ботанические и зоологические... Одно и то же явление, вследствие различия в строе этих организмов, разнородности их органов, различий условий, среди которых органам приходится функционировать, и т. д., подчиняется совершенно различным законам. Маркс отказывается, например, признавать, что закон увеличения народонаселения один и тот же всегда и повсюду, для всех времен и для всех мест. Он утверждает, напротив, что каждая степень развития имеет свой закон размножения... В зависимости от различий в уровне развития производительных сил изменяются отношения и законы, их регулирующие. Задаваясь, таким образом, целью - исследовать и объяснить капиталистический порядок хозяйства, Маркс только строго научно формулировал цель, которую может иметь точное исследование экономической жизни... Его научная цена заключается в выяснении тех частных законов, которым подчиняются возникновение, существование, развитие, смерть данного социального организма и заменение его другим, высшим. И эту цену действительно имеет книга Маркса”.
Действительно, по своей форме изложение Маркса в "Капитале", а особенно в первой главе, напоминает гегелевскую диалектику. Разница, однако, тут существенная. Если у Гегеля объективная реальность появляется и действует лишь в согласии с некоей абсолютной идеи, т. е. сверхразума, то у Маркса действует и творит сама объективная реальность, а "идеальное есть не что иное, как матеральное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней". У Маркса не абсолютная идея творит реальность по законам диаклектики, а сама реальность осуществляет себя по этим законам. Мистическая гегелевская диалектика поставлена с головы на ноги.
Исходя из этого метода, исходным пунктом исследования капитализма становится товар и возникающие вокруг него отношения. Товар и его стоимость - исходные пукнты всего исследования. Сами по себе они конечно представляют абстрации, т. е. некие вырванные из конкретного целого (капитализма) его характеристики. Но это именно такие абстрации, которые являются определяющими в развитии понятий политической экономии капитализма и соответствующих им в реальности отношений.
Маркс пишет:
Всякое начало трудно, - эта истина справедлива для каждой науки. И в данном случае наибольшие трудности представляет понимание первой главы, - в особенности того ее раздела, который заключает в себе анализ товара. Что касается особенно анализа субстанции стоимости и величины стоимости, то я сделал его популярным, насколько это возможно. Форма стоимости, получающая свои законченный вид в денежной форме, очень бессодержательна и проста. И, тем не менее, ум человеческий тщетно пытался постигнуть ее в течение более чем 2 000 лет, между тем как, с другой стороны, ему удался, но крайней мере приблизительно, анализ гораздо более содержательных и сложных форм. Почему так? Потому что развитое тело легче изучать, чем клеточку тела. К тому же при анализе экономических форм нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами. То и другое должна заменить сила абстракции. Но товарная форма продукта труда, или форма стоимости товара, есть форма экономической клеточки буржуазного общества. Для непосвященного анализ ее покажется просто мудрствованием вокруг мелочей. И это действительно мелочи, но мелочи такого рода, с какими имеет дело, например, микроанатомия.
Не поняв в полной мере таких "мелочей", нельзя понять ни прибыли, ни ренты, ни процента, ни даже денежной формы стоимости. Свалив все в кучу и презрительно отказавшись возиться с "мелочными" понятиями товара и стоимости, буржуазная вульгарная политэкономия закономерно стала тормозом как в развитии науки, так и в развитии производительных сил. И устранить эти тормоза должна будет только социальная революция рабочего класса, осознавшего свое историческое предназначение.
В следующем комментарии речь пойдет о товаре, стоимости и ее формах.