Ллаки и Ашинна
Родил небольшую зарисовочку-кроссовер, про то, как меганезийская телеведущая слетала на свиданку к Первому министру Вейской империи. На рассказ не тянет. ввиду отсутствия сюжета или хотя бы идейного наполнения.
Ллаки всегда легко добивалась от мужчин того, что хотела, но на сей раз ей пришлось потратить на уговоры едва ли не полдня. Её фаакане, капитан-команданте морского патруля, отпускавший её по делам телестудии в одиночку и в Европу, и в Австралию, на сей раз категорически отказывался пустить Ллаки за штурвал надёжного проверенного четвёртого «Инкуба». «У тебя всего три самостоятельных вылета, и хочешь двинуть сразу на четыре тысячи километров, потом скакать в неведомую jodido culo incognido, где нет ни спокойной лагуны, ни механика на случай, если повредишь флайку, с твоей-то манерой приводняться». К счастью, туанофаакане быстро перешла на сторону Ллаки, а ещё не родился тот канак, который смог бы переспорить сразу двух жён. Сошлись на том, что Хена одолжит у соседа, дядюшки Параиора, его «Ориваа», и они вместе долетят до Науру. Там садятся на дозаправку, потом Хена отворачивает на запад, к Папуа, прикупить какой-нибудь гуманитарной контрабанды, чтобы зазря не мотаться в такую даль. Ллаки же летит дальше, там до Паликира, остаётся чуть больше тысячи километров.
Зов ощущался, как лёгкое свербение в затылке. Ллаки почувствовала его, когда в прямой видимости показался берег острова Понапе. Не долетая до самого острова, Ллаки довернула вправо, к островку, обозначенному в навигаторе, как Темуен. Именно там около девяти тысяч лет назад арики-роа Мауна-Оро построил город Нан-Мадол, а в нём, на вершине башни Нан-Дувас, поставил свои знаменитые Врата.
Со стороны Паликира показалась оранжевая патрульная флайка.
- Aloha! - крикнула она на частоте морского патруля и покачала крыльями. Тут InCub попал в восходящий поток. Флайку ощутимо тряхнуло, и Ллаки едва не потеряла управление.
- Hey glo, need help? - поинтересовались по рации с патрульного сабджета.
- Joder, no! - прокряхтела Ллаки, возвращаясь на прежний курс, - by pass, I just drop my hanky.
- I'll find, -- усмехнулся патрульный, - will back U when U return.
- Aita pe-a!
Ллаки плавно подала штурвал от себя и начала пике прямо на вершину базальтовой пирамиды Нан-Дуваса. Два правых разряда на альтиметре неразличимо замельтешили, зов уже ощущался даже подмышками, в глазах потемнело, а когда зрение вернулось, под крыльями уже расстилался незнакомый город, борящийся с сумерками цепочками неярких фонариков.
Ллаки пошла по кругу, осматриваясь. Две широких реки сходились в этом месте этакими скобками, а в самом узком месте между ними протянулась водная перемычка. Канал был лишь раза в четыре уже любой из рек. Город располагался между реками по одну из сторон канала, а на другой были какие-то перелески и редкие огоньки зданий. Внимание Ллаки привлекла ярко-красная чёрточка внизу, и она пошла на снижение. Альтиметр показывал какую-то ерунду насчёт высоты в сто метров, в то время как до земли было километра три.
Непонятный освещённый объект оказался гигантским шёлковым драконом, причудливо расписанным узорами, освещённым множеством фонариков и неторопливо плывущим со скоростью пешехода на высоте около сотни метров в направлении канала. Ллаки облетела дракона кругом, и тут откуда-то из-под драконьего брюха выскочила длинная полоса жёлтой ткани. На ткани были какие-то буквы. Их очертания ничего не говорили Ллаки, но смысл неожиданно стал ясен: «Счастливая встреча, Ллаки из Меганезии». Ллаки прошла метрах в пятидесяти от дракона и нырнула под него. Под брюхом у чудовища обнаружился помост, где располагалась пыхтящая машина, качавшая огромные меха. Часть мехов качала горячий воздух в глубины драконьего чрева, поддерживая подъёмную силу дирижабля, а двое мехов были ориентированы назад, заставляя монстра двигаться поступательно.
С помоста стартовала ракета, и далеко впереди по курсу вспыхнул фейерверк. Ллаки усмехнулась, приоткрыла сдвижной лючок на фонаре, и шарахнула вбок из ракетницы. Обмен приветствиями состоялся.
Через час с небольшим дракон приземлился на ярко освещённый луг неподалёку от дворца. Ллаки, всё это время летавшая по окрестностям, тоже пошла на снижение и вполне удачно приводнилась в канал. По водной глади катались многочисленные лодки, слышалось пение, смех и пьяные вопли, но довольно длинный участок напротив дворца был чист и ограждён подсвеченными буйками. Вихляясь, InCub подошёл к пирсу и неловко ткнулся в него правым поплавком. Поджидавшие на пирсе люди в узорчатых куртках и смешных широких штанах, полосатых, как брюшко шмеля, ловко привязали флайку к причальным столбикам. Ллаки снимала процесс на камеру.
Ашинна с любопытством разглядывал иномирскую девицу, вольготно устроившуюся на подушках за столом и непринуждённо вгрызавшуюся в медовую дыню. Ллаки была черна и кудрява, как дикари с мангровых джунглей дальней Иниссы. Из одежды на ней была только короткая юбка с запахом, да браслеты на руках. Она смеялась, размахивала руками, болтала и ела без всякого понятия о приличиях, постоянно перебивая Ашинну и приглашённых им гостей из числа чиновников столицы. В голове не укладывалось, что эта Ллаки - чиновник меганезийского управления срочных оповещений.
За время ужина успели обсудить летающий помост, встретивший Ллаки в небе (зачётная сарделька!), меганезийскую и вейскую кухню (ваши харайнские дыни прям как наши трансгенные с Фиджи!), красоту Небесного города (обалдеть, прямо Бангкок!) и многое другое. Наконец, Ллаки удовлетворённо вздохнула, и вышколенные слуги немедленно подали воду для омовения рук. Хмыкнув, Ллаки прополоскала руки (прикольная фишка!) и выжидательно поинтересовалась: ну а когда будем петь?
Пели всякое. И классика Либона, и модного Андарза, и варварские баллады, и крестьянские посмехушки. Потом Ллаки выхватила у одного из музыкантов барабан, обтянутый кожей ската, и бросила юному чиновнику четвёртого ранга, господину Нану. Тот зарделся, положил кончики нервных пальчиков, крашеных хной, на инструмент, и принялся отбивать ритм, сначала тихо и неуверенно, а потом всё задорнее. Ллаки выкочила на открытое место, сбросила юбку и принялась выплясывать. Тут уж чиновники тоже повскакивали с мест, помахали рукам певичкам, да принялись крутить их вокруг бёдер. Словом, вечер удался на славу. Когда Ашинна вконец запыхался, он приобнял Ллаки за талию и только хотел предложить ей прогуляться по саду, как она довольно крикнула что-то на своём певучем диалекте, ухватила Ашинну за руку и первая побежала в заросли. Скрывшись от остальных гостей, Ашинна взял инициативу в свои руки и повёл Ллаки к беседке на берегу обязательного в усадьбе высокого чиновника прудика.
- Iri! - крикнула Ллаки, - по ходу, совсем, как в уай-клабе на Фунафути! - разбежалась и прыгнула в воду.
Ашинна закрыл глаза рукавом от такого святотатства и прошёл в беседку.
Наплескавшись, Ллаки выскочила на бережок.
- Смотри, - сказала она, - кувшинка, - у нас на озере Уква, это на границе Мпулу и Замбии, растут точно такие же. А в Меганезии их не бывает. Как у вас тут здорово!
И Ллаки, бросив кувшинку на стол, полезла Ашинне на колени, целоваться.
«Так значит, ты не меганезийка, а из варваров», - думал Ашинна, помогая Ллаки освобождать его от шитого драконами платья. Он вспомнил нового харайнского наместника Ханалая, бывшего деревенского старосту, спасшего провинцию от разграбления войсками варварского князя Маанари. Ханалай тоже смешил всех чиновников в Зале Ста Полей своими простонародными манерами, но, посмотрев на него поближе, Ашинна одобрил про себя странное решение чрезвычайного государева инспектора, господина Нарая, выхлопотавшего для Ханалая этот пост.
Ллаки всегда легко добивалась от мужчин того, что хотела, но на сей раз ей пришлось потратить на уговоры едва ли не полдня. Её фаакане, капитан-команданте морского патруля, отпускавший её по делам телестудии в одиночку и в Европу, и в Австралию, на сей раз категорически отказывался пустить Ллаки за штурвал надёжного проверенного четвёртого «Инкуба». «У тебя всего три самостоятельных вылета, и хочешь двинуть сразу на четыре тысячи километров, потом скакать в неведомую jodido culo incognido, где нет ни спокойной лагуны, ни механика на случай, если повредишь флайку, с твоей-то манерой приводняться». К счастью, туанофаакане быстро перешла на сторону Ллаки, а ещё не родился тот канак, который смог бы переспорить сразу двух жён. Сошлись на том, что Хена одолжит у соседа, дядюшки Параиора, его «Ориваа», и они вместе долетят до Науру. Там садятся на дозаправку, потом Хена отворачивает на запад, к Папуа, прикупить какой-нибудь гуманитарной контрабанды, чтобы зазря не мотаться в такую даль. Ллаки же летит дальше, там до Паликира, остаётся чуть больше тысячи километров.
Зов ощущался, как лёгкое свербение в затылке. Ллаки почувствовала его, когда в прямой видимости показался берег острова Понапе. Не долетая до самого острова, Ллаки довернула вправо, к островку, обозначенному в навигаторе, как Темуен. Именно там около девяти тысяч лет назад арики-роа Мауна-Оро построил город Нан-Мадол, а в нём, на вершине башни Нан-Дувас, поставил свои знаменитые Врата.
Со стороны Паликира показалась оранжевая патрульная флайка.
- Aloha! - крикнула она на частоте морского патруля и покачала крыльями. Тут InCub попал в восходящий поток. Флайку ощутимо тряхнуло, и Ллаки едва не потеряла управление.
- Hey glo, need help? - поинтересовались по рации с патрульного сабджета.
- Joder, no! - прокряхтела Ллаки, возвращаясь на прежний курс, - by pass, I just drop my hanky.
- I'll find, -- усмехнулся патрульный, - will back U when U return.
- Aita pe-a!
Ллаки плавно подала штурвал от себя и начала пике прямо на вершину базальтовой пирамиды Нан-Дуваса. Два правых разряда на альтиметре неразличимо замельтешили, зов уже ощущался даже подмышками, в глазах потемнело, а когда зрение вернулось, под крыльями уже расстилался незнакомый город, борящийся с сумерками цепочками неярких фонариков.
Ллаки пошла по кругу, осматриваясь. Две широких реки сходились в этом месте этакими скобками, а в самом узком месте между ними протянулась водная перемычка. Канал был лишь раза в четыре уже любой из рек. Город располагался между реками по одну из сторон канала, а на другой были какие-то перелески и редкие огоньки зданий. Внимание Ллаки привлекла ярко-красная чёрточка внизу, и она пошла на снижение. Альтиметр показывал какую-то ерунду насчёт высоты в сто метров, в то время как до земли было километра три.
Непонятный освещённый объект оказался гигантским шёлковым драконом, причудливо расписанным узорами, освещённым множеством фонариков и неторопливо плывущим со скоростью пешехода на высоте около сотни метров в направлении канала. Ллаки облетела дракона кругом, и тут откуда-то из-под драконьего брюха выскочила длинная полоса жёлтой ткани. На ткани были какие-то буквы. Их очертания ничего не говорили Ллаки, но смысл неожиданно стал ясен: «Счастливая встреча, Ллаки из Меганезии». Ллаки прошла метрах в пятидесяти от дракона и нырнула под него. Под брюхом у чудовища обнаружился помост, где располагалась пыхтящая машина, качавшая огромные меха. Часть мехов качала горячий воздух в глубины драконьего чрева, поддерживая подъёмную силу дирижабля, а двое мехов были ориентированы назад, заставляя монстра двигаться поступательно.
С помоста стартовала ракета, и далеко впереди по курсу вспыхнул фейерверк. Ллаки усмехнулась, приоткрыла сдвижной лючок на фонаре, и шарахнула вбок из ракетницы. Обмен приветствиями состоялся.
Через час с небольшим дракон приземлился на ярко освещённый луг неподалёку от дворца. Ллаки, всё это время летавшая по окрестностям, тоже пошла на снижение и вполне удачно приводнилась в канал. По водной глади катались многочисленные лодки, слышалось пение, смех и пьяные вопли, но довольно длинный участок напротив дворца был чист и ограждён подсвеченными буйками. Вихляясь, InCub подошёл к пирсу и неловко ткнулся в него правым поплавком. Поджидавшие на пирсе люди в узорчатых куртках и смешных широких штанах, полосатых, как брюшко шмеля, ловко привязали флайку к причальным столбикам. Ллаки снимала процесс на камеру.
Ашинна с любопытством разглядывал иномирскую девицу, вольготно устроившуюся на подушках за столом и непринуждённо вгрызавшуюся в медовую дыню. Ллаки была черна и кудрява, как дикари с мангровых джунглей дальней Иниссы. Из одежды на ней была только короткая юбка с запахом, да браслеты на руках. Она смеялась, размахивала руками, болтала и ела без всякого понятия о приличиях, постоянно перебивая Ашинну и приглашённых им гостей из числа чиновников столицы. В голове не укладывалось, что эта Ллаки - чиновник меганезийского управления срочных оповещений.
За время ужина успели обсудить летающий помост, встретивший Ллаки в небе (зачётная сарделька!), меганезийскую и вейскую кухню (ваши харайнские дыни прям как наши трансгенные с Фиджи!), красоту Небесного города (обалдеть, прямо Бангкок!) и многое другое. Наконец, Ллаки удовлетворённо вздохнула, и вышколенные слуги немедленно подали воду для омовения рук. Хмыкнув, Ллаки прополоскала руки (прикольная фишка!) и выжидательно поинтересовалась: ну а когда будем петь?
Пели всякое. И классика Либона, и модного Андарза, и варварские баллады, и крестьянские посмехушки. Потом Ллаки выхватила у одного из музыкантов барабан, обтянутый кожей ската, и бросила юному чиновнику четвёртого ранга, господину Нану. Тот зарделся, положил кончики нервных пальчиков, крашеных хной, на инструмент, и принялся отбивать ритм, сначала тихо и неуверенно, а потом всё задорнее. Ллаки выкочила на открытое место, сбросила юбку и принялась выплясывать. Тут уж чиновники тоже повскакивали с мест, помахали рукам певичкам, да принялись крутить их вокруг бёдер. Словом, вечер удался на славу. Когда Ашинна вконец запыхался, он приобнял Ллаки за талию и только хотел предложить ей прогуляться по саду, как она довольно крикнула что-то на своём певучем диалекте, ухватила Ашинну за руку и первая побежала в заросли. Скрывшись от остальных гостей, Ашинна взял инициативу в свои руки и повёл Ллаки к беседке на берегу обязательного в усадьбе высокого чиновника прудика.
- Iri! - крикнула Ллаки, - по ходу, совсем, как в уай-клабе на Фунафути! - разбежалась и прыгнула в воду.
Ашинна закрыл глаза рукавом от такого святотатства и прошёл в беседку.
Наплескавшись, Ллаки выскочила на бережок.
- Смотри, - сказала она, - кувшинка, - у нас на озере Уква, это на границе Мпулу и Замбии, растут точно такие же. А в Меганезии их не бывает. Как у вас тут здорово!
И Ллаки, бросив кувшинку на стол, полезла Ашинне на колени, целоваться.
«Так значит, ты не меганезийка, а из варваров», - думал Ашинна, помогая Ллаки освобождать его от шитого драконами платья. Он вспомнил нового харайнского наместника Ханалая, бывшего деревенского старосту, спасшего провинцию от разграбления войсками варварского князя Маанари. Ханалай тоже смешил всех чиновников в Зале Ста Полей своими простонародными манерами, но, посмотрев на него поближе, Ашинна одобрил про себя странное решение чрезвычайного государева инспектора, господина Нарая, выхлопотавшего для Ханалая этот пост.