"Тут, горя желанием узнать свое собственное происхождение, Аурелиано пропустил несколько страниц. В этот миг начал дуть ветер, слабый, еще только поднимающийся ветер, наполненный голосами прошлого - шепотом старых гераней и вздохами разочарования, предшествовавшими упорной тоске. Аурелиано его не заметил, потому что как раз в ту минуту обнаружил первые признаки собственного существа в своем похотливом деде, позволившем легкомысленно увлечь себя в пустыню миражей на поиски красивой женщины, которой он не даст счастья. Аурелиано узнал его, пошел дальше тайными тропками своего рода и наткнулся на то мгновение, когда был зачат среди скорпионов и желтых бабочек в полумраке купальни, где некий мастеровой удовлетворял свое сладострастие с женщиной, отдавшейся ему из чувства протеста. Аурелиано был так поглощен своим занятием, что не заметил и второго порыва ветра мощный, как циклон, этот порыв сорвал с петель двери и окна, снес крышу с восточной части галереи и разворотил фундамент. К этому времени Аурелиано узнал, что Амаранта Урсула была ему не сестрой, а теткой и что Фрэнсис Дрейк осадил Риоачу только для того, чтобы они смогли искать друг друга в запутанных лабиринтах крови до тех пор, пока не произведут на свет мифологическое чудовище, которому суждено положить конец их роду. Макондо уже превратилось в могучий смерч из пыли и мусора, вращаемый яростью библейского урагана, когда Аурелиано пропустил одиннадцать страниц, чтобы не терять времени на слишком хорошо ему известные события, и начал расшифровывать стихи, относящиеся к нему самому, предсказывая себе свою судьбу, так, словно глядел в говорящее зеркало. Он опять перескочил через несколько страниц, стараясь забежать вперед и выяснить дату и обстоятельства своей смерти. Но, еще не дойдя до последнего стиха, понял, что ему уже не выйти из этой комнаты, ибо, согласно пророчеству пергаментов, прозрачный (или призрачный) город будет сметен с лица земли ураганом и стерт из памяти людей в то самое мгновение, когда Аурелиано Бабилонья кончит расшифровывать пергаменты, и что все в них записанное никогда и ни за что больше не повторится, ибо тем родам человеческим, которые обречены на сто лет одиночества, не суждено появиться на земле дважды."
Аурелиано пропустил несколько страниц. В этот миг начал дуть ветер, слабый,
еще только поднимающийся ветер, наполненный голосами прошлого - шепотом
старых гераней и вздохами разочарования, предшествовавшими упорной тоске.
Аурелиано его не заметил, потому что как раз в ту минуту обнаружил первые
признаки собственного существа в своем похотливом деде, позволившем
легкомысленно увлечь себя в пустыню миражей на поиски красивой женщины,
которой он не даст счастья. Аурелиано узнал его, пошел дальше тайными
тропками своего рода и наткнулся на то мгновение, когда был зачат среди
скорпионов и желтых бабочек в полумраке купальни, где некий мастеровой
удовлетворял свое сладострастие с женщиной, отдавшейся ему из чувства
протеста. Аурелиано был так поглощен своим занятием, что не заметил и
второго порыва ветра мощный, как циклон, этот порыв сорвал с петель двери и
окна, снес крышу с восточной части галереи и разворотил фундамент. К этому
времени Аурелиано узнал, что Амаранта Урсула была ему не сестрой, а теткой
и что Фрэнсис Дрейк осадил Риоачу только для того, чтобы они смогли искать
друг друга в запутанных лабиринтах крови до тех пор, пока не произведут на
свет мифологическое чудовище, которому суждено положить конец их роду.
Макондо уже превратилось в могучий смерч из пыли и мусора, вращаемый
яростью библейского урагана, когда Аурелиано пропустил одиннадцать страниц,
чтобы не терять времени на слишком хорошо ему известные события, и начал
расшифровывать стихи, относящиеся к нему самому, предсказывая себе свою
судьбу, так, словно глядел в говорящее зеркало. Он опять перескочил через
несколько страниц, стараясь забежать вперед и выяснить дату и
обстоятельства своей смерти. Но, еще не дойдя до последнего стиха, понял,
что ему уже не выйти из этой комнаты, ибо, согласно пророчеству пергаментов,
прозрачный (или призрачный) город будет сметен с лица земли ураганом и
стерт из памяти людей в то самое мгновение, когда Аурелиано Бабилонья
кончит расшифровывать пергаменты, и что все в них записанное никогда и ни
за что больше не повторится, ибо тем родам человеческим, которые обречены
на сто лет одиночества, не суждено появиться на земле дважды."
обажаю...
Reply
Reply
Reply
Leave a comment