В интересные времена мы живём...
С другой стороны, с появлением интернета новости распространются намного быстрее. Попалась на глаза такая заметка:
"Агент "Ева" по указанию ГОУ ФСИН планирует убийство"
http://gulagu.net/profile/17/open_letters/8422.htmlбудучи хорошо знакомыми с некоторыми подробностями жизни Олега Семакина, вспомнили вот такой ещё материал
http://www.rospres.com/crime/14866/ Запомнился этот материал размещённым в нём заявлением Олега Семакина
Написавший такое - сука.
Вот ещё фото
Ева на нём - крайний справа, в нижнем ряду. Фото сделано 10 ноября 1994 года, в г. Комсомольск-на-Амуре, на праздновании дня рождения Джема.
Нижний ряд, слева направо: воры Чира, Джем, Стрела, Сахно, Ева.
Стоят, слева направо: Вор Литвин, Пудель, Вор Отари Тоточия. Кто крайний - неизвестно.
Руспресс (по ссылке выше), как обычно, под видом новостных заметок часто размещает собственные фантазии, поэтому решили изложить историю, как мы сами знаем её, от непосредственных участников событий тех лет.
История наша началась ещё в далёких 1980-1982 годах. Тогда, в Тобольской спецтюрьме, произошёл конфликт между ворами старой и новой формаций. К первой категории относились "законники", придерживавшиеся старой иеологии, которых уже к концу 60-х годов оставалось не так много. Ко второй категории относились т.н. "польские воры" (термин пришёл после войны из Польши, где воры жили по более мягким законам, и, будучи ворами "по идее", могли при этом работать барменами, директорами магазинов, иметь собственную бензоколонку и т.п.), "прошляки" (т.е. отказавшиеся от воровской идеи), а также появившиеся в начале 70-х годов в Грузии во множественном числе новоиспечённые "законники". Последние имели хорошую экономическую базу, возможность беспепятственно общаться между собой, в результате чего им за короткое время удалось взять под свой контроль почти все зоны общего, усиленного и строгого режимов.
Ворам старой формации было номного тяжелее, поскольку они находились в постоянной изоляции от основной массы заключённых. и в отдалении друг от друга. Зачастую под видом "законников" старой формации по указанию начальства в спецтюрьмы завозили "самозванцев", которые объявляли воров, ведущих правильный образ жизни, не ворами, а порядочных арестантов - негодяями (последнее равносильно смертному приговору).
На Дальнем Востоке в начале 70-х годов к ворам в законе относились как к красивой легенде из прошлого. Поэтому многие восприняли как кощунство, когда в зоны стали поступать кавказцы, мало знакомые с арестантской жизнью, но претендующие на вершителей судеб.
Однако же некоторым из них удавалось найти общий язык с местными авторитетами. Прежде всего потому, что они не играли в воров в законе, и жили этой жизнью искренне, чего нельзя было сказать о большинстве "законников", преследовавших личные цели прикрываясь идеей.
Наиболее ярко в этом отношении провили себя Костя Коберидзе (о нём чуть позже) и Паата Члаидзе, соответственно Кока и Большой. Оба они, к сожалению, погибли: Паата в 1994 году, Кока тремя годами позже.
Вернёмся к Тобольской тюрьме. На момент описываемых событий там находились воры новой формацмии: Паата Большой, Паата Маленький, Вахтанг Кокиня, Отар Кривой, Зури и Володя Чиня. За исключением Чини - все по национальности грузины. Возраст их составлял от 25 до 35 лет; Паате Маленькому было чуть больше 20. Зури имел полосатый режим, все остальные - чёрный (полосатый - особый, чёрный - строгий).
Из воров старой формации в тюрьме находились Чапаёнок, Серый, Силыч, Тико. Кроме Тико все славяне, возраст от 45 лет и выше. Все имели полосатый режим.
Эти две группировки находились в постоянном конфликте между собой.
Как мы говорили ранее, в начале 70-х годов, в момент политического "потепления" в стране, некоторые "прошщляки" воспользовались тем, что "правильные" воры нахордились в жёсткой изоляции, и вновь объявили себя ворами в законе. Поскольку же в их личных делах имелись документы, подтверждающие их отход от воровской идеи, они оказались в зависимости от начальства, сделавшись его тайными пособниками. Такие самозванцы были очень опасны.
Как выяснилось впоследствии, Чапаёнок и Серый были именно такими самозванцами. Силыч и Тико действительно были ворами старой формации, но скорее всего, были введены в заблуждение на начальном этапе, а когда поняли, что попались в искусно расставленные сетьи, было уже поздно.
Поскольку все эти четверо имели особый режим, то для закрепления своих позиций они объявили вором в законе Симона, находившегося на чёрном режиме (т.е. они находились в разных камерах, в зависимости от режима содержания).
Как выяснилось впоследствии, Симон являлся также тайным пособником тюремного начальства.
Когда между ворами старой и новой формаций возникло противостояние, Симон по указанию начальства создал третье движение, в основе которого нежало непризнание вообще никаких воров: ни старых, ни новых. Официальным лозунгом движения стало "Не дадим решать свою судьбу ворам, пока они не разберуться меж собой", под который подтянулось немало чёрных и полосатых камер.
Симону на тот момент было около 30 лет, и многие из содержащихся в Тобольской спецтюрьме (90 % из которых имело славянские корни) положительно восприняли коронацию Симона, что изменило расстановку сил не в пользу грузинских воров.
К началу 1981 годв в тобльскую спецтюрьму этапами пришли азербайджанский вор Вагиф (около 50 лет), армянский вор Гого (более 30 лет), и грузинский вор Крестик (более 35 лет), которые, попав в специально подготовленные камеры с находившимися там сторонниками Чапаёнка, Серого, Силыча, Тико и Симона, после соответствующей обработки приняли сторону последних. В результате грузинские воры, чьё положение усугубилось, практически потеряли контроль над обстановкой.
После этого тюремная админсистрация, в планы которой не входило укрепление позиций тех или иных воров, приступила ко второй части. Поскольку стало очевидно, что победили воры старой формации, практически все они менее чем за месяц были объявлены Чапаёнком, Серым и Симоном не ворами, избиты и рассажены по одиночкам и двойкам.
Порядочные арестанты были шокированы таким поворотом событий, но не могли ни лезть в воровские дела, ни вообще каким-либо образом принимать активное участие, поскольку многим было ясно, что за всем этим стоит тюремное начальство.
В результате сложилось противостояние: с одной стороны Чапаёнок, Серый и Симон, и с другой - Кока, Чиня и Зури. Такое протвостояние было выгодно тюремному начальству, поскольку позволяло расправляться с неугодными руками противоборствующих сторон.
К концу 1981 года многим стало ясно, что Чапаёнок, Серый и Симон сотрудничают с администрацией. Под самый конец декабря Чапаёнок уже настолько себя скомпрометировал, что Серый и Симон сами же объявили него не вором, попутно сгрузив на него и свои грехи. Перед самым выходом из тюрьмы Чапаёнок написал о связах Симона и Серого с администрацией, не отрицая и своей вины, и прося при этом прощения у всех порядочных арестантов. Серого после этого из тюрьмы увезли, а Симон был спрятан в одной из камер, где и просидел до своего освобождения.
На этом противостояние между ворами старой и новой формаций закончилось.
В 1984 году случился очередной конфликт: у находившегося в то время в тюрьме авторитета Джема возникли проблемы из-за того, что он самовольно объявился вором в законе. В результате ему предъявили претензии находившиеся там в то время воры Дато Ташкентский, Вахтанг Кокиня, Коля Якутёнок, Мирон, Тимур, Роин и Донец.
Джем (Васин Евгений Петрович) свой первый срок за драку получил через две недели после тгго, как ему исполнилось 15 лет. Лидер по натуре, Джем объединил вокруг себя уличных авторитетов из района Дзёмги (г. Комсомольск-на--Амуре), где он жил. Заявляли они о себе при помощи грубой силы и крепкой сплочённости. В тюрьмах и лагерях Дзёмговцы также держались вместе. Свой район Дзёмги Джем называл "маленький Палермо" , внушая своим сторонникам понятия избранности и вседозволенности. Позже из числа своих друзей-Дзёмговцев Джем создал группировку "братский круг", существующую и поныне. Входивших в этот круг близких Джем объявил ворами в законе. Все они являлись самозванцами по воровским понятиям, но Джем, зная это, чувствовал себя безнаказанно, т.к. настоящих "законников" в Хабаровском крае тогда не было, а изредка появлявшихся кавказцев всерьёз никто не воспринимал.
Созданное Джемом сообщество находилось под полным контролем краевого управления мест заключения: во-первых, это сообщество составляло оппозицию реальным ворам в законе, а во-вторых, позволяло выявлять наиболее влиятельных заключённых, и вербовать их.
В результате созданная Джемом постановка оказалась под полным контролем официальных властей, а его самого в благодарность освободили и отправили досрочно на стройки народного хозяйства (на "химию"), куда он попал не по амнистии, а по заявлению, что считалось среди порядочных арестантов "западло".
После освобождения по УДО он вскоре был осуждён на новый срок, и в результате оказался в Тобольской спецтюрьме, где у него с первых дней возникли серьёзные проблемы.
Джем самоззванно объявил себя вором, при этом он никогда не жил на свободе за счёт воровства, будучи прирождённым хулиганом. Ранее, будучи в Тобольской спецтюрьме, Джем в 1976-1979 г.г. работал на производстве и делал "путанку" для запретных зон, что считалось западло. На этом же производстве Джем работал бесконвойником, что возможно лишь при особом доверии начальства. Там же Джем вёл активную пропаганду против воров в законе.
Джем допустил проступки, которые не прощались. С другой стороны, в то время на всей территории России почти все воры новой формации были кавказцы, и это служило поводом для недовольства арестантов-славян, кторых было большинство. За спиной же Джема стояла реальная сила созданногоим сообщества, контролировавшего все тюрьмы и зоны Хабаровского края. В то время к тому же на Дальнем Востоке своих воров в законе не было, а в Грузии они исчислялись сотнями, и многим это не нравилось. Таким образом, была умело разыграна национальная карта: все воры - ккавказцы, а русским авторитетам ходу не дают. "Разве это справедливо, когда в одной маленькой республике появилось за короткое время несколько сотен воров, а на всём Дальнем Востоке, который по своим размерам больше Грузии, нет ни одного своего вора?! Кто-то должен начать борьбу арестантов-славян за свои права. И если это не сделаю я, то кто?!" - говорил Джем.
Поддержали в то время Джема воры Кока Коберидзе, Паата Большой, Дато Ташкентский, а также Коля Якутёнок.
2 октября 1985 года Джема признали вором в законе.
Имея привычку решать свои вопросы с позиции силы, уверившись в своей исключительности и вседозволенности, Джем, став вором, тут же расправился с земляками Зеком, Хрустом, Белкой и Черепом, которые не признавали его в этом качестве до официального воровского решения. Джем объявил их негодяями. Удалось спасти лишь Хруста, и то уступил Джем с большим трудом.
В результате в моменту освобождения Джема против него сформировалась очень сильная оппозиция, во главе с его бывшими друзьями-Дзёмговцами, которые были недовольны его "отклонениями". Наиболее же близкие его друзья (в том числе и те, которых Джем впоследствии сделает ворами в законе)), прятались по норам как мыши, и боялись сказать слово в его защиту.
Джем освободился из Тобольской тюрьмы в июле 1987 года. В то время на Дальнем Востоке, кроме Джема, на свободе иных воров не было. В зонах сидели два вора: Володя Хозяйка из Саратовской области, и Абулик из Армении. Когда Хозяйке до выхода на вободу оставалось менее года, он выразил желание после освобождения обосноваться в Хабаровске. К тому времени воровская идеология на Дальнем Востоке набрала большую силу, и к ворам в криминальном мире относились с уважением.
Джем же, не желая ни с кем делить власть, был категорически против планов Хозяйки. Последний, столкнувшись с противодействием Джема, обраптился за помощью к ворам, с которыми поддерживал связь. После чего в начале 1990 года в Хабаровске появились Кутаисский вор Ватулик, а после Ростовский вор Яблочка.
Продолжение следует.