Два вопроса
Дети являются источником не только радости и беспокойств, а еще и размышлений о главном.
Вчера я разобрала, наконец, нашу елку. Аленка боролась за каждую игрушку, стараясь уберечь их от исчезновения в коробке. Ну игрушки ладно - в следующем году они появятся на свет опять и мы будем опять радоваться им на новой елке. А вот елка - когда Аленка увидела ее - раздетую, без игрушек, без серпантина и без дождика - дождик пошел из Аленки. Прямо таки ливень, с грозой причем. Долго и безутешно оплакивала Аленка уходящую елку. Цеплялась, не давай мне снимать ее с подставки. Ревела во весь голос когда я вытаскивала ее на улицу. Я чувствовала себя ужасно - прямо-таки каким-то бесчувственным, убийственным монстром. Все мои успокоительные слова что нельзя же весь год, что она осыпается уже, что в следующем году будет новая - были мимо цели. Аленка любила ЭТУ елку. Вот ЭТУ. Мы ее вместе выбирали, мы ее везли, наш хозяин, большой банкир из большого американского банка, проявил чудеса мужеской силы и ловкости, загоняя елочку в подставку (огромный железный гвозь согнул, кстати, я думала - ступеньки разнесет в труху - так долбал бедной подставкой о них), мы ее украшали, мы зажигали свечки и водили хоровод... И вдруг - смерть. Смерть этой елки. Другая будет - но она будет уже другая... а эта? Эта - всё. Аленка так горько плакала, что я поняла, что она оплакивает никак не меньше чем смерть любимого существа. И ведь так оно и есть. Плакала она долго, потом я взяла ее на ручки, укачивала и отвлекала, и вот она отвлеклась, и уже поставлен столик на то место где была елка, и на столике начинает складываться паззл. Слезы высохли. Отгоревала. Правда - попросила меня отрезать несколько веточек - вот они пока стоят у нас над камином. Надо будет их потом втихаря выбросить, незаметно... Может не стоило при ней елку разбирать? Может ночью, пока спала? Не знаю... Читаю сейчас любимого своего Малкома Гладвелла. Вот немцы - бомбили Лондон, надеялись деморализовать и посеять панику. Пожали, однако, совершенно обратное. Стойкость. Почему? Да потому, что невзирая на тяжелые бомбежки, абсолютное большинство людей их пережило неповрежденными, и потому в них развилась уверенность в собственной неистребимости. Чем больше бомбежек прожил - и выжил! - человек - тем больше в нем развивается чувство что с ним-то уж ничего не случится. И вот я смотрю и думаю - а стоит ли ограждать Аленку от таких вот моральных травм. Вот она пережила смерть елки. Было больно, но теперь она знает что это можно пережить. Какие еще мелкие и крупные трудности ее ожидают в жизни? Как говорится в английской поговорке - что не убивает нас, делает нас сильнее. Вот Аленка вчера стала сильнее. А мне нужно решить - в следующем году - покупать елку в горшке, чтобы потом, не доставляя травмы, пересадить в лес, или - закрепить опыт - и выбросить очередную новую любимицу?
Или вот сегодня. Везу ее в школу. Вдруг вопрос:
- Мама, а то что ты делаешь на работе - это важно?
Вот и думаю теперь. Если бы все, кто работает, могли положительно ответить на этот вопрос - эх, какая жизнь настала бы тогда!
Вчера я разобрала, наконец, нашу елку. Аленка боролась за каждую игрушку, стараясь уберечь их от исчезновения в коробке. Ну игрушки ладно - в следующем году они появятся на свет опять и мы будем опять радоваться им на новой елке. А вот елка - когда Аленка увидела ее - раздетую, без игрушек, без серпантина и без дождика - дождик пошел из Аленки. Прямо таки ливень, с грозой причем. Долго и безутешно оплакивала Аленка уходящую елку. Цеплялась, не давай мне снимать ее с подставки. Ревела во весь голос когда я вытаскивала ее на улицу. Я чувствовала себя ужасно - прямо-таки каким-то бесчувственным, убийственным монстром. Все мои успокоительные слова что нельзя же весь год, что она осыпается уже, что в следующем году будет новая - были мимо цели. Аленка любила ЭТУ елку. Вот ЭТУ. Мы ее вместе выбирали, мы ее везли, наш хозяин, большой банкир из большого американского банка, проявил чудеса мужеской силы и ловкости, загоняя елочку в подставку (огромный железный гвозь согнул, кстати, я думала - ступеньки разнесет в труху - так долбал бедной подставкой о них), мы ее украшали, мы зажигали свечки и водили хоровод... И вдруг - смерть. Смерть этой елки. Другая будет - но она будет уже другая... а эта? Эта - всё. Аленка так горько плакала, что я поняла, что она оплакивает никак не меньше чем смерть любимого существа. И ведь так оно и есть. Плакала она долго, потом я взяла ее на ручки, укачивала и отвлекала, и вот она отвлеклась, и уже поставлен столик на то место где была елка, и на столике начинает складываться паззл. Слезы высохли. Отгоревала. Правда - попросила меня отрезать несколько веточек - вот они пока стоят у нас над камином. Надо будет их потом втихаря выбросить, незаметно... Может не стоило при ней елку разбирать? Может ночью, пока спала? Не знаю... Читаю сейчас любимого своего Малкома Гладвелла. Вот немцы - бомбили Лондон, надеялись деморализовать и посеять панику. Пожали, однако, совершенно обратное. Стойкость. Почему? Да потому, что невзирая на тяжелые бомбежки, абсолютное большинство людей их пережило неповрежденными, и потому в них развилась уверенность в собственной неистребимости. Чем больше бомбежек прожил - и выжил! - человек - тем больше в нем развивается чувство что с ним-то уж ничего не случится. И вот я смотрю и думаю - а стоит ли ограждать Аленку от таких вот моральных травм. Вот она пережила смерть елки. Было больно, но теперь она знает что это можно пережить. Какие еще мелкие и крупные трудности ее ожидают в жизни? Как говорится в английской поговорке - что не убивает нас, делает нас сильнее. Вот Аленка вчера стала сильнее. А мне нужно решить - в следующем году - покупать елку в горшке, чтобы потом, не доставляя травмы, пересадить в лес, или - закрепить опыт - и выбросить очередную новую любимицу?
Или вот сегодня. Везу ее в школу. Вдруг вопрос:
- Мама, а то что ты делаешь на работе - это важно?
Вот и думаю теперь. Если бы все, кто работает, могли положительно ответить на этот вопрос - эх, какая жизнь настала бы тогда!