Доктор советизаторских наук
Уже неоднократно на страницах этого ЖЖ я приводил примеры того, к каким печальным последствиям может привести нахождение креативщиков у власти. Сегодняшний герой проекта "Илитка" является одним из главных советизаторов Грузии в 1921 году, при этом он не был полуграмотным крестьянином или каким-то креативным философом. Это был доктор, который допустил главную ошибку в операции всей своей жизни и не смог остаться у власти.
Иван Дмитриевич Орахелашвили родился 10 июня 1881 года в Шорапанском уезде Кутаисской губернии. Его родителями были Дмитрий Мерабович Орахелашвили и Эсакия Перадзе, а сам Иван был пятым из шести сыновей в дворянской семье.
Вот фотография начала ХХ века с явными признаками монтажа, которая тем не менее показывает нам всю семью Орахелашвили. Рядом с родителями сидит старший брат Ивана Сергей 1879 года рождения, а за ними стоят сам Иван, возле него вклеены еще один старший брат Трифон 1870 года рождения и его жена, потом идут оставшиеся братья Иоаким (родился в 1872 году), Николай (родился в 1883 году) и Александр 1875 года рождения.
Родители Ивана были весьма обеспеченными людьми и отправили сына учиться в кутаисскую классическую гимназию (ту самую, где учился Маяковский или Акакий Церетели). К концу XIX века Иван закончил гимназию и уехал из Грузии продолжать обучение в Харьков, где он стал студентом медицинского факультета.
Как долго Иван Орахелашвили проучился в Харьковском университете, точно неизвестно. Но уже в 1902 году он переезжает в Санкт-Петербург, где снова становится студентом военно-медицинской академии. А в 1903 году Орахелашвили вступает в РСДРП и тогда же впервые арестовывается царской полицией за участие в студенческом движении.
После первого ареста Орахелашвили решает продолжать революционную деятельность и становится участником событий 1905 года, а также способствует организации работы типографии в тифлисском районе Авлабари. Летом 1906 года Иван уезжает из Петербурга на лечение в Париж, а оттуда перебирается в Женеву. В том же году он возвращается из Женевы в Петербург и вскоре после приезда снова арестовывается полицией, но быстро выходит на свободу.
Освободившись из-под ареста, Орахелашвили продолжает учебу в военно-медицинской академии, которую заканчивает в 1908 году. Между 1906 и 1908 годами он женится на землячке из Имеретии и студентке высших женских курсов им. Бестужева Марии Микеладзе, которая была тоже из дворянской семьи. Женщина слева на фотографии начала ХХ века - это и есть жена Орахелашвили в ее студенческие годы. Кроме Петербурга, она еще училась в парижской Сорбонне, а в 1906 году вступила в РСДРП.
После окочания академии Иван Орахелашвили уезжает работать по профессии аж в Закаспийскую область, где в 1910 году становится отцом - у него рождается сын Мераб. Вот он на фотографии 1911 года вместе с бабушкой.
В конце 1913 или начале 1914 года Орахелашвили с женой и сыном возвращаются из Закаспийской области в родной Кутаиси. Вот их семейный портрет, сделанный уже после приезда в Грузию.
Незадолго до начала Первой мировой войны у супругов Орахелашвили рождается второй ребенок - дочь Кетеван. На этой фотографии 1916 года она первая слева, а четверый - ее старший брат Мераб.
С началом войны Иван Орахелашвили становится военным врачом в императорской армии, а Мария Микеладзе следует за мужем и переквалифицируется в медсестру, хотя медицину не изучала ни в Петербурге, ни тем более в Париже.
До Февральской революции Орахелашвили продолжает работать военным врачом в армии, а после падения самодержавия становится председателем комитета РСДРП (б) и возглавляет совет рабочих и солдатских депутатов города Владикавказа. Его жена тоже начинает заниматься партийной и вдобавок педагогической деятельностью во Владикавказе.
После октября 1917 года Иван Орахелашвили назначется уже председателем Кавказского крайкома РСДРП (б), а с наступлением 1918 года переезжает в Грузию, чтобы строить там коммунизм. Но меньшевики видели в большевиках конкурентов за определение положняка в ГДР и поэтому Орахелашвили был ими арестован. На свободу он вышел в мае 1920 года согласно Московскому договору между РСФСР и ГДР, который признавал независимость ГДР и легализовывал коммунистическую партию, после чего сразу же возглавил ее.
Вдобавок к должности председателя грузинской компартии Орахелашвили стал ее и ответственным секретарем ЦК компартии Грузии. То есть его назначили главой ГССР еще до того, как она появилась на свет, соответственно он был виртуальным лидером советской Грузии. При этом Орахелашвили был еще и членом ЦК РКП (б), а после советизации Грузии стал зампредом ревкома. Через месяц он был уже и.о. председателя революционного комитета Грузии, что было синонимом статуса главного в стране. Как только ревком выполнил свои функции и был распущен, Иван Орахелашвили получил две новые должности: секретарь ЦК компартии Грузии и зампред СНК ССРГ (в первые годы после советизации ГССР называлась именно так). В мае 1921 года именно Орахелашвили подписывал со стороны грузинских коммунистов союзный договор с РСФСР, согласно которому Грузия входила в состав РСФСР. С российской стороны подписантом был Георгий Чичерин.
Что касается его жены Марии, то она начала работать в наркомпросе, перед этим освободившись из батумской тюрьмы, где она сидела с конца 1920 года после ареста меньшевиками в Кутаиси.
В ноябре 1922 года Орахелашвили стал председателем СНК ЗСФСР, которая объединяла в себе Грузию, Армению и Азербайджан. Именно он издал резолюцию в поддержку основания СССР, частью которого и должна была стать ЗСФСР. Вот копипаста про пленум декабря 1922 года в Тифлисе:
В самом Тифлисе 4 декабря 1922 г. состоялся Пленум Тифлисского Совета рабочих и красноармейских депутатов. Доклад на этом пленуме сделал И. Д. Орахелашвили, в то время председатель Совнаркома ЗСФСР, член президиумов ЦК и ЦКК Закавказского краевого комитета РКП (б). По его докладу также была принята резолюция в поддержку образования СССР, специально подчеркивалось, что в его состав войдут четыре республики, в том числе и Закавказская Республика и подчеркивалось: «Этот братский союз послужит к дальнейшему укреплению власти трудящихся масс советских республик, вынужденных вести борьбу против еще сильного буржуазного мира».
Уже в марте 1923 года Иван Орахелашвили стал кандидатом в члены РКП (б). Тогда же он на съезде партии выступил против лидера оппозиции среди грузинских революционеров - Поликарпа (Буду) Мдивани:
Тогда Мдивани усмотрел колебания в политике партии в национальном вопросе в Закавказье и, среди прочего, подчеркнул существовавшее намерение устроить не федерацию, а автономизацию всех республик. Он также обратил внимание на перестановки кадров в Грузии и даже применил термин «партийные репрессии». Упомянул он с неодобрением и так называемых уклонистов и, обращаясь к Сталину, воскликнул: «Бросьте эту политику постоянных колебаний и скажите нам, где же ваша национальная политика... Так что же, т. Сталин, политика для лиц, или лица для политики?» На том заседании против Мдивани выступил другой представитель Грузии - И. Орахелашвили.
B июле 1923 года Орахелашвили назначили зампредом СНК СССР. Через месяц он уже утверждал день советской конституции как государственный праздник, являясь фактически одним из руководителей Совнаркома из-за болезни Ленина:
На заседании Президиума ЦИК СССР 3 августа 1923 г. было принято постановление о праздновании дня принятия Конституции Союза ССР на всей территории СССР шестого июля. Таким образом, с 6 июля 1923 г. Конституция СССР не только была введена в действие, но этот день объявляется праздничным по всей стране. Параллельно шел процесс создания союзных правительственных учреждений. Поскольку В. И. Ленин был болен, руководство Советом Народных Комиссаров осуществляли пять его заместителей: Л. Б. Каменев, А. И. Рыков, А. Д. Цюрупа, В. Я. Чубарь, М. Д. Орахелашвили.
Когда осенью 1924 года в Грузии вспыхнуло антисоветское восстание, Орахелашвили вместе с другими советизаторами лично ездил по регионам страны для того, чтобы руководить процессом его подавления:
Арестован Грузинской ЧК последний член подпольного ЦК меньшевиков Давид Ониашвили. По Грузии началось стихийное движение крестьян против быв. помещиков, выражающееся в нападении на быв. помещиков, захвате их домов и в требовании изгнания всех быв. помещиков. ЦК КП Грузии, Совнарком, Грузчека и армия отдали распоряжение по всем местам не допускать никаких эксцессов, нападений, захватов, что, разумеется, удастся выполнить. Движение сильно в Восточной Грузии, в особенности в Горийском у.
Банда Челокаева преследуется нами в районе Мухет-Душет-Тионети-Телав-Сагареджа-Сартачал. В остальном все спокойно.
Орджоникидзе, Цхакая, Махарадзе, Орахелашвили, Чхеидзе, Кахиани, Ожугали, Вашадзе и другие выехали в пораженные восстанием уезды: Сенаки, Зугдиди, Шарапань, Кутаис и Озургеты.
Из этой копипасты следует, что Шорапанский уезд был одним из тех, где антисоветское восстание было очень сильным. Причем сам Орахелашвили был родом именно из Шорапанского уезда, так что для него восстание было еще и личным вызовом.
Но все обошлось: восстание было подавлено и советской власти в Грузии больше ничего не угрожало до начала 1990-х. Что касается самого Ивана Орахелашвили, то он продолжал работать до мая 1925 года на посту зампреда СНК СССР, одновременно оставаясь председателем СНК ЗСФСР. В 1926 году его карьера резко пошла на взлет: он стал ответственным редактором газеты "Заря Востока", в сентябре того же года получил должность первого секретаря Заккрайкома ВКП (б), а еще чере месяц стал стал членом ЦК ВКП (б).
В 1927 году Иван Орахелашвили уходит с должности председателя СНК ЗСФСР, но становится еще и членом редколлегии БСЭ, этот пост он будет занимать до 1930 года. На этой фотографии 1928 года, снятой в Сочи во время отпуска, видны не только сам Орахелашвили с женой и дочерью, но и жена Сталина Надежда Аллилуева, а также секретарь ЦИК СССР в 1922-1935 годах Авель Енукидзе.
На посту первого секретаря Заккрайкома партии Орахелашвили столкнулся с еще одним восстанием в Грузии, но уже локального типа - оно случилось в Аджарии. Тем не менее на заседании политбюро ЦК ВКП (б) Орахелашвили в марте 1929 года обязали докладывать о ликвидации восстания ежедневно.
п. 39: Вопрос Заккрайкома
Решение - особая папка.
а) Предложить Заккрайкому ликвидировать в Аджаристане контрреволюционное восстание всеми доступными мерами.
б) Обязать Орахелашвили ежедневно информировать Москву о ходе дела и предпринимаемых мерах.
в) Предложить ЦК Азербайджана воздержаться от проведения декрета о снятии чадры.
г) Признать абсолютно недопустимом какие бы то ни было меры насилия и административного нажима в отношении борьбы с религиозными предрассудками масс.
Выписки посланы:
Орахелашвили - все;
Мирзояну - п. “в”.
В октябре того же 1929 года политбюро освобождает Орахелашвили от должности первого секретаря Заккрайкома по собственному желанию. С 1930 года он становится членом редколлегии газеты "Правда". Через год его возвращают в кресло председателя СНК ЗСФСР, а в ноябре того же 1931 года Иван Орахелашвили снова получает еще и должность первого секретаря Заккрайкома (вторым секретарем будет назначен Лаврентий Берия). На этих должностях он тем не менее долго не продержится, уже в январе 1932 года его уберут из СНК ЗСФСР, а в октябре лишат и поста первого секретаря Заккрайкома.
Причем еще в августе 1931 года Сталин пишет Кагановичу, что недоволен грызней в руководстве Заккрайкома и подозревает, что часть из тамошней номенклатуры подбрехивает в общении с ним:
Склока у них невероятная, и она, видимо, не скоро у них кончится. По моим наблюдениям затяжной характер склоки и упорство склочников объясняется, между прочим, тем, что склочники уверены в безнаказанности своей антипартийной «работы», так как рассчитывают на то, что «в случае чего» Серго их «выручит». Я их помирил кое-как, и дело пока что уладилось, но не надолго. Лгут и хитрят почти все, начиная с Картвелишвили. Не лгут Берия, Полонский, Орахелашвили. Но зато Полонский допускает ряд бестактностей, ошибок.
Проходит менее года и в июне 1932 года сына горийского сапожника снова пишет гневное письмо, но уже не только Кагановичу, а еще и Орджоникидзе с Постышевым. Причина - конфликт между Орахелашвили и Берией:
Ну, дорогие друзья, опять склока. Я говорю о Берии и Орахелашвили, прилагая при сем два письма Орахелашвили: одно на мое имя, другое на имя Орджоникидзе1.
Мое мнение: при всей угловатости в «действиях» Берии - не прав в этом деле все же Орахелашвили. В просьбе Орахелашвили надо отказать. Если Орахелашвили не согласен с решением ЦК Грузии, он может апеллировать в Заккрайком, наконец - в ЦК ВКЛ. А уходить ему незачем. Боюсь, что у Орахелашвили на первом плане самолюбие (расклевали «его» людей), а не интересы дела и положительной работы. Все говорят, что положительная работа идет в Грузии хорошо, настроение у крестьян стало хорошее. А это главное в работе.
Привет. И.Сталин.
20/VI.32
Через три дня Каганович таки решается написать ответ Сталину и сообщает, что помимо жалоб от самого Орахелашвили в ЦКК поступила жалоба от его жены Марии в связи с объявленным ей выговором:
В Закавказье действительно загорается новая склока. Вы безусловно правы, что здоровое начало, особенно в деловом отношении, на стороне Берии, Орахелашвили отражает ноющие, не деловые круги актива. Но дело не кончилось только письмом самого Орахелашвили, сюда приехала Мария Орахелашвили и подала в ЦКК официальное заявление с просьбой пересмотреть вопрос об объявленном ей выговоре. Ярославский переслал заявление мне. Я думаю, что ЦКК должно рассмотреть ее заявление в обычном порядке, не раздувая этого дела и не поощряя дальнейшую групповую борьбу против Груз[инского] ЦК.
Ну на этом кончу. Привет. Ваш Л.Каганович.
Уже в августе 1932 года Каганович получает очередное письмо от Сталина, в котором тот рассматривает вопрос о снятии Орахелашвили с должности, а на его место назначить другого участника конфликта - Берию:
Я думаю, что Орахелашвили придется освободить (он настойчиво просит об этом). Хотя Берия не член (и даже не кандидат) ЦК, придется все же его выдвинуть на пост первого секретаря Заккрайкома2. Полонский (его кандидатура) не подходит, так как он не владеет ни одним из местных языков.
Привет! И.Сталин. 12/VIII - 32.
16 августа политбюро решает отправить Орахелашвили с 1 сентября в отпуск на полтора месяца, а на заседании политбро от 16 октября 1932 года Ивана Орахелашвили снимают с должности первого секретаря Заккрайкома. Через несколько дней он получил должность замдиректора ИМЭЛ при ЦК ВКП (б) и переехал в Москву.
В апреле 1933 года политбюро назначило Орахелашвили членом коллегии Наркомпроса, а также выделило иностранную валюту ИМЭЛ (интересно, зачем она была ему нужна?). С февраля 1934 года он еще и член ЦРК ВКП (б), но тем не менее уже в августе того же года Каганович опять получает сталинское письмо с критикой Орахелашвили:
С ИМЭЛ-ом вообще не важно. «Ученый» Орахелашвили оказался шляпой (который раз!). Где его «ученость»?
Но это было не самое тяжелое обвинение. В сентябре 1935 года сын горийского сапожника пишет уже Кагановичу, Ежову и Молотову о том, что Орджоникидзе и Орахелашвили находятся в тесном контакте с попавшим в опалу Авелем Енукидзе, который с мая был уполномоченным ЦИК по Минеральным Водам.:
Так как Енукидзе не сознает своего падения, а скромностью он не страдает, то он берется контролировать местные организации, дает им задание, распределяет отдыхающих ответственных товарищей по санаториям, дает им помещение и вообще действует так, как, например, Метелев в Сочи. Люди, оказывается, поговаривают о том, что исключение Енукидзе из партии есть по сути дела маневр для отвода глаз, что он послан в Кисловодск для отдыха, а не для наказания, что он будет восстановлен осенью, так как у него в Москве «есть свои друзья». А сам Енукидзе, оказывается, доволен своим положением, играет в политику, собирает вокруг себя недовольных и ловко изображает из себя жертву разгоревшихся страстей в партии. Двусмысленность положения усугубилась тем, что Енукидзе ездил к Серго, гостил у него и беседовал «о делах», а Орахелашвили, будучи в Кисловодске, дни и ночи проводил вместе с Енукидзе.
На следующий день Сталин пишет еще одно письмо Кагановичу, в котором по сути выносит смертный приговор Енукидзе. И хотя того расстреляют лишь в конце октября 1937 года, судьба его была предрешена еще двумя годами ранее, если судить по тону письма:
Посылаю Вам записку Агранова о группе Енукидзе из «старых большевиков» («старых пердунов» по выражению Ленина). Енукидзе - чуждый нам человек. Странно, что Серго и Орахелашвили продолжают вести дружбу с ним.
Как сложилась судьба Орджоникидзе, все и так знают: он то ли застрелился, то ли умер от сердечного приступа в феврале 1937 года. А вот Иван Орахелашвили работал на посту замдиректора ИМЭЛ до апреля 1937 года, но уже в марте на заседании пленума ЦК ВКП (б) тогдашний глава ГССР Берия обвинил Орахелашвили в том, что тот в бытность первым секретарем Заккрайкома плохо вел партийную работу:
После того, как решением ЦК ВКП(б) Сергей Миронович Киров и Серго Орджоникидзе были выдвинуты на руководящую работу в центр, в руководстве партийными организациями и в воспитании кадров в Закавказье были допущены большие извращения, большие перегибы. Если, например, взять руководство Орахелашвили, который с 1927 по 1929 г. был секретарем Заккрайкома, то Заккрайком тогда плохо руководил партийной работой, плохо занимался выдвижением кадров, усилением связи масс с руководством, что было записано в специальном решении ЦК ВКП(б) в 1929 году.
В конце апреля политбюро решает запретить Орахелашвили появляться на заседаниях ЦК:
На основании материалов, представленных НКВД насчет информационной связи Ш. Элиава и М. Орахелашвили с грузинскими троцкистами (Модебадзе) Политбюро ЦК ВКП(б) постановляет:
Прекратить временно допуск т.т. Орахелашвили и Элиава на заседания ЦК ВКП(б) и его органов, а также рассылку им цекистских материалов впредь до окончательного выяснения дела КПК и НКВД.
Менее чем через 3 недели Элиаву с Орахелашвили согласно постановлению политбюро исключают из партии и отправляют в ссылку (Орахелашвили будет сослан в Астрахань).
Утвердить следующее предложение Политбюро ЦК:
На основании имеющихся материалов в которых член Центральной Ревизионной Комиссии ВКП(б) Орахелашвили и кандидат в члены ЦК ВКП(б) Элиава обвиняются в том, что они знали о контрреволюционной работе грузинского троцкистского центра, но скрыли это от ЦК, исключить Орахелашвили из состава Центральной Ревизионной Комиссии и из партии и исключить Элиава из кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и из партии с высылкой обоих из Москвы.
26 июня 1937 года Иван Орахелашвили будет арестован, а менее чем через месяц Берия отправит докладную записку Сталину, где Орахелашвили будет обвиняться в контрреволюционной и територистической деятельности:
Дорогой Коба!
Следствие по делам контрреволюционеров Грузии разворачивается дальше, вскрывая новых участников гнуснейших преступлений против партии и советской власти. Арест Г. Мгалоблишвили, Л. Лаврентьева (Картвелишвили), Ш. Элиава, М. Орахелашвили, Лукашина и других и данные ими на следствии показания проливают яркий свет на предательскую диверсионно-вредительскую шпионскую и террористическую работу, которую вели они, состоя в к.р. организации правых.
Из их показаний устанавливается, что к.р. организация правых была создана в Грузии *в 1928 году, с одной стороны, по директиве Рыкова, привезенной из Москвы Г. Куруловым, а с другой стороны по указанию Бухарина лично им переданному Орахелашвили во время приезда Бухарина в Тбилиси летом 1928 года. В организацию тогда вошли бывший пред. ЗакСНК М. Орахелашвили, бывш. пред.СНК Грузии Ш. Элиава, Г. Мгалоблишвили, Г. Курулов, Н. Лакоба, С. Джугели и Т. Жгенти.
При этом в той же записке Берия жаловался, что Орахелашвили до сих пор не раскололся на допросах:
Пока еще молчит этот мерзавец и предатель Орахелашвили Мамия. Боимся крепко брать его в работу, т.к. каждый раз при допросе он падает в обморок* и приходится впрыскивать ему камфору.
Нет сомнения, что скоро заговорит и он...
Берия знал, о чем говорил. Следствие по делу Орахелашвили вел замначальника следственной части НКВД ГССР и будущий глава МГБ Армянской ССР Никита Кримян, о котором уже после ареста в 1953 году ЦК КПСС сообщал следующее:
Допрошенный в ходе проверки надзиратель внутренней тюрьмы НКВД ГССР Сурмава показал:
«Следователи на допросах беспощадно избивали арестованных. Особенной жестокостью отличались Кримян, Савицкий… Жестоким пыткам на допросах подвергались также арестованные Мамия Орахелашвили, Шалва Элиава, Картвелишвили…
Этих арестованных мне также приходилось уносить с допросов на руках, так как сами они не могли ходить».
11 декабря 1937 года Иван Дмитриевич Орахелашвили был расстрелян в тбилисской тюрьме. Уже после своего ареста в 1953 году один из ближайших соратников Берии Всеволод Меркулов на допросе расскажет о том, что его патрон крайне неприязненно относился к Орахелашвили и старательно капал на него Сталину, который в номенклатурной среде проходил под кодовым именем "инстанция":
Мамия Орахелашвили работал первым секретарем Закавказского] крайкома, а Берия - вторым секретарем. Берия, не любивший быть на вторых ролях, был недоволен тем, что первым секретарем является Орахелашвили, а не он. На заседаниях крайкома Берия относился к председательствовавшему Орахелашвили грубо, находя в этом поддержку со стороны некоторых членов крайкома. Мамия Орахелашвили часто болел, и Берия использовал это обстоятельство для того, чтобы характеризовать Орахелашвили как человека, который тормозит работу. Конкретно, что еще использовал Берия для устранения Орахелашвили и занятия его места, я теперь припомнить не могу. Думаю, Берия имел о нем разговор в инстанции.
В 1955 году Орахелашвили с женой были реабилитированы, причем оба посмертно. Кстати, раз уж речь зашла о жене одного из главных советизаторов Грузии, то надо упомянуть и о ее карьере. После 1921 года она заведовала женотделом в ЦК компартии Грузии и организовывала съезды женщин ГССР и ЗСФСР.
Есть еще не менее интересная фотография 1921 года, где Мария Орахелашвили и геолог Ной Кипиани показывают приехавшим из Германии таксидермистам труп убитого тигра. При этом в описании фотографии указано, что тигр был убит...на территории Грузии. Я читал, что раньше в Грузии жили гепарды, но неужели более 100 лет назад в стране можно было завалить целого тигра?
Работая в ЦК, она часто приглашала обласканных советской властью креативщиков в Грузию. Вот фотография 1928 года, на которой приехавший в Тбилиси по приглашению Марии Орахелашвили Максим Сладкий Горький, который тогда еще жил в Италии, сидит в окружении грузинских писателей, среди которых видны Тициан Табидзе и Михаил Джавахишвили, которые тоже будут расстреляны в 1937 году.
В 1931-1933 годах Мария Орахелашвили была наркомом просвещения ГССР, а затем переехала к мужу в Москву и поселилась в номенклатурном доме на улице Грановского. В Москве она стала работать на должности начальника отдела высших школ при наркомате просвещения РСФСР. Как и мужа, ее арестовали в 1937 году, а расстреляли даже раньше - 17 сентября. Реабилитирована она была вместе с мужем в 1955 году.
Что касается детей, то при наличии родителей-революционеров, которым куда важнее победа марксизма-ленинизма, нежели их собственные дети (чуете параллели с нынешними деятелями globohomo-идеологии?) у них с юных лет была воспитательница. Вот фотография 1920-х годов, на которой запечатлены Мераб и Кетеван Орахелашвили вместе с воспитательницей по имени Ульяна.
Теперь переходим к самим детям. После ареста родителей меньшевиками их забрал к себе тогдашний российский посол в ГДР Сергей Киров. Мераб Орахелашвили в 1926 году поступил в институт им. Баумана, а через 7 лет закончил его и начал работать на турбинно-насосном заводе им. Калинина. В 1935 году Орахелашвили-младший вместе с коллегами был отправлен в Штаты для изучения опыта американских предприятий на 4 месяца. После ареста и расстрела родителей Мераб был сослан из Москвы в Мелитополь, где работал на местном насосно-компрессорном заводе. В 1941 году его вместе с заводом эвакуировали в Катайск Челябинской области, где Орахелашвили работал на строительстве местного насосного завода до 1943 года, после чего он был направлен на работу в московское ЦКБ Гидромашиностроения. Там он работал до 1954 года, после чего перешел в Московский энергетический институт, где сначала был доцентом, а с 1963 года стал деканом энергомашиностроительного факультета. На этой должности Мераб Иванович Орахелашвили работал до самой смерти в 1972 году, совмещая научную деятельность с работой в НТС Минэнергетики СССР, где он занимался приемкой и пуском в эксплуатацию гидроэлектростанций по всей стране.
В 1943 году у Мераба Орахелашвили и его жены, уроженки города Гонолулу на Гавайских островах, баскетболистки Мэри Карасевой (1910-1991) родился сын Баграт, который пошел по стопам отца и до сих пор работает в МЭИ доцентом на кафедре гидравлических машин. Год назад МЭИ даже поздравлял Баграта Мерабовича с юбилеем на своем сайте.
Что касается дочери Ивана Орахелашвили Кетеван, то она в 1930-х годах вышла замуж за главного дирижера тбилисского театра оперы и балета Евгения Микеладзе, а в 1935 году родила дочь Тину. Вот фотография четы Орахелашвили-Микеладзе вместе с первым ребенком.
В 1936 году Евгений Микеладзе станет худруком театра оперы и балета, а в июне 1937 года у него и жены родится второй ребенок - сын Вахтанг. Через 5 месяцев после рождения сына Микеладзе будет арестован и в декабре 1937 года расстрелян. Сама Кетеван тоже будет арестована как член семьи изменника родины и отправится на 5 лет в печально известный АЛЖИР. Оставшихся без родителей Тину с Вахтангом заберет к себе на воспитание сестра отца Тамара Микеладзе.
В 1942 году она выйдет по УДО, но ей будет разрешено жить только в Казахстане. Через год она выйдет замуж за профессора из Омска Григория Дроздова (1897-1972), который был арестован еще в 1933 году и отбывал ссылку в Караганде. А в 1944 году у них родится сын Николай Дроздов, который станет режиссером.
Что касается сводного брата Николая Дроздова Вахтанга Микеладзе, то его имя знакомо каждому по криминальным фильмам 1990-х годов. А до этого Микеладзе долгие годы работал в ГССР на студии научно-популярных и документальных фильмов.
Цикл фильмов "Документальный детектив" с нагоняющим страх и ужас голосом диктора будет помнить каждый, кто рос в 1990-х годах. Я вот помню отлично, равно как и "Криминальную Россию".
Но вернемся к матери обоих режиссеров Кетеван Микеладзе. До 1955 года она жила с мужем и сыном Николаем в Казахстане, а после реабилитации семья переехала в Тбилиси. Кетеван Орахелашвили-Микеладзе-Дроздова работала литературной переводчицей и снималась в кино.
Микеладзе снялась в фильме "Несколько интервью по личным вопросам" 1978 года, где сыграла роль матери главной героини в исполнении Софико Чиаурели. Причем в том фильме по сюжету ее персонаж тоже возвращался из лагеря. В титрах она даже указана как Кетеван Орахелашвили.
Последним фильмом в жизни Кетеван Орахелашвили будет лента Георгия Шенгелаи "Путешествие молодого композитора", где она сыграет княгнию, что тоже недалеко от реальности. Ведь ее родители были из дворянских семей.
25 февраля 1985 года Кетеван Орахелашвили-Микеладзе-Дроздова умерла в Тбилиси, ей был 0,71 лигач.
Иван Дмитриевич Орахелашвили родился 10 июня 1881 года в Шорапанском уезде Кутаисской губернии. Его родителями были Дмитрий Мерабович Орахелашвили и Эсакия Перадзе, а сам Иван был пятым из шести сыновей в дворянской семье.
Вот фотография начала ХХ века с явными признаками монтажа, которая тем не менее показывает нам всю семью Орахелашвили. Рядом с родителями сидит старший брат Ивана Сергей 1879 года рождения, а за ними стоят сам Иван, возле него вклеены еще один старший брат Трифон 1870 года рождения и его жена, потом идут оставшиеся братья Иоаким (родился в 1872 году), Николай (родился в 1883 году) и Александр 1875 года рождения.
Родители Ивана были весьма обеспеченными людьми и отправили сына учиться в кутаисскую классическую гимназию (ту самую, где учился Маяковский или Акакий Церетели). К концу XIX века Иван закончил гимназию и уехал из Грузии продолжать обучение в Харьков, где он стал студентом медицинского факультета.
Как долго Иван Орахелашвили проучился в Харьковском университете, точно неизвестно. Но уже в 1902 году он переезжает в Санкт-Петербург, где снова становится студентом военно-медицинской академии. А в 1903 году Орахелашвили вступает в РСДРП и тогда же впервые арестовывается царской полицией за участие в студенческом движении.
После первого ареста Орахелашвили решает продолжать революционную деятельность и становится участником событий 1905 года, а также способствует организации работы типографии в тифлисском районе Авлабари. Летом 1906 года Иван уезжает из Петербурга на лечение в Париж, а оттуда перебирается в Женеву. В том же году он возвращается из Женевы в Петербург и вскоре после приезда снова арестовывается полицией, но быстро выходит на свободу.
Освободившись из-под ареста, Орахелашвили продолжает учебу в военно-медицинской академии, которую заканчивает в 1908 году. Между 1906 и 1908 годами он женится на землячке из Имеретии и студентке высших женских курсов им. Бестужева Марии Микеладзе, которая была тоже из дворянской семьи. Женщина слева на фотографии начала ХХ века - это и есть жена Орахелашвили в ее студенческие годы. Кроме Петербурга, она еще училась в парижской Сорбонне, а в 1906 году вступила в РСДРП.
После окочания академии Иван Орахелашвили уезжает работать по профессии аж в Закаспийскую область, где в 1910 году становится отцом - у него рождается сын Мераб. Вот он на фотографии 1911 года вместе с бабушкой.
В конце 1913 или начале 1914 года Орахелашвили с женой и сыном возвращаются из Закаспийской области в родной Кутаиси. Вот их семейный портрет, сделанный уже после приезда в Грузию.
Незадолго до начала Первой мировой войны у супругов Орахелашвили рождается второй ребенок - дочь Кетеван. На этой фотографии 1916 года она первая слева, а четверый - ее старший брат Мераб.
С началом войны Иван Орахелашвили становится военным врачом в императорской армии, а Мария Микеладзе следует за мужем и переквалифицируется в медсестру, хотя медицину не изучала ни в Петербурге, ни тем более в Париже.
До Февральской революции Орахелашвили продолжает работать военным врачом в армии, а после падения самодержавия становится председателем комитета РСДРП (б) и возглавляет совет рабочих и солдатских депутатов города Владикавказа. Его жена тоже начинает заниматься партийной и вдобавок педагогической деятельностью во Владикавказе.
После октября 1917 года Иван Орахелашвили назначется уже председателем Кавказского крайкома РСДРП (б), а с наступлением 1918 года переезжает в Грузию, чтобы строить там коммунизм. Но меньшевики видели в большевиках конкурентов за определение положняка в ГДР и поэтому Орахелашвили был ими арестован. На свободу он вышел в мае 1920 года согласно Московскому договору между РСФСР и ГДР, который признавал независимость ГДР и легализовывал коммунистическую партию, после чего сразу же возглавил ее.
Вдобавок к должности председателя грузинской компартии Орахелашвили стал ее и ответственным секретарем ЦК компартии Грузии. То есть его назначили главой ГССР еще до того, как она появилась на свет, соответственно он был виртуальным лидером советской Грузии. При этом Орахелашвили был еще и членом ЦК РКП (б), а после советизации Грузии стал зампредом ревкома. Через месяц он был уже и.о. председателя революционного комитета Грузии, что было синонимом статуса главного в стране. Как только ревком выполнил свои функции и был распущен, Иван Орахелашвили получил две новые должности: секретарь ЦК компартии Грузии и зампред СНК ССРГ (в первые годы после советизации ГССР называлась именно так). В мае 1921 года именно Орахелашвили подписывал со стороны грузинских коммунистов союзный договор с РСФСР, согласно которому Грузия входила в состав РСФСР. С российской стороны подписантом был Георгий Чичерин.
Что касается его жены Марии, то она начала работать в наркомпросе, перед этим освободившись из батумской тюрьмы, где она сидела с конца 1920 года после ареста меньшевиками в Кутаиси.
В ноябре 1922 года Орахелашвили стал председателем СНК ЗСФСР, которая объединяла в себе Грузию, Армению и Азербайджан. Именно он издал резолюцию в поддержку основания СССР, частью которого и должна была стать ЗСФСР. Вот копипаста про пленум декабря 1922 года в Тифлисе:
В самом Тифлисе 4 декабря 1922 г. состоялся Пленум Тифлисского Совета рабочих и красноармейских депутатов. Доклад на этом пленуме сделал И. Д. Орахелашвили, в то время председатель Совнаркома ЗСФСР, член президиумов ЦК и ЦКК Закавказского краевого комитета РКП (б). По его докладу также была принята резолюция в поддержку образования СССР, специально подчеркивалось, что в его состав войдут четыре республики, в том числе и Закавказская Республика и подчеркивалось: «Этот братский союз послужит к дальнейшему укреплению власти трудящихся масс советских республик, вынужденных вести борьбу против еще сильного буржуазного мира».
Уже в марте 1923 года Иван Орахелашвили стал кандидатом в члены РКП (б). Тогда же он на съезде партии выступил против лидера оппозиции среди грузинских революционеров - Поликарпа (Буду) Мдивани:
Тогда Мдивани усмотрел колебания в политике партии в национальном вопросе в Закавказье и, среди прочего, подчеркнул существовавшее намерение устроить не федерацию, а автономизацию всех республик. Он также обратил внимание на перестановки кадров в Грузии и даже применил термин «партийные репрессии». Упомянул он с неодобрением и так называемых уклонистов и, обращаясь к Сталину, воскликнул: «Бросьте эту политику постоянных колебаний и скажите нам, где же ваша национальная политика... Так что же, т. Сталин, политика для лиц, или лица для политики?» На том заседании против Мдивани выступил другой представитель Грузии - И. Орахелашвили.
B июле 1923 года Орахелашвили назначили зампредом СНК СССР. Через месяц он уже утверждал день советской конституции как государственный праздник, являясь фактически одним из руководителей Совнаркома из-за болезни Ленина:
На заседании Президиума ЦИК СССР 3 августа 1923 г. было принято постановление о праздновании дня принятия Конституции Союза ССР на всей территории СССР шестого июля. Таким образом, с 6 июля 1923 г. Конституция СССР не только была введена в действие, но этот день объявляется праздничным по всей стране. Параллельно шел процесс создания союзных правительственных учреждений. Поскольку В. И. Ленин был болен, руководство Советом Народных Комиссаров осуществляли пять его заместителей: Л. Б. Каменев, А. И. Рыков, А. Д. Цюрупа, В. Я. Чубарь, М. Д. Орахелашвили.
Когда осенью 1924 года в Грузии вспыхнуло антисоветское восстание, Орахелашвили вместе с другими советизаторами лично ездил по регионам страны для того, чтобы руководить процессом его подавления:
Арестован Грузинской ЧК последний член подпольного ЦК меньшевиков Давид Ониашвили. По Грузии началось стихийное движение крестьян против быв. помещиков, выражающееся в нападении на быв. помещиков, захвате их домов и в требовании изгнания всех быв. помещиков. ЦК КП Грузии, Совнарком, Грузчека и армия отдали распоряжение по всем местам не допускать никаких эксцессов, нападений, захватов, что, разумеется, удастся выполнить. Движение сильно в Восточной Грузии, в особенности в Горийском у.
Банда Челокаева преследуется нами в районе Мухет-Душет-Тионети-Телав-Сагареджа-Сартачал. В остальном все спокойно.
Орджоникидзе, Цхакая, Махарадзе, Орахелашвили, Чхеидзе, Кахиани, Ожугали, Вашадзе и другие выехали в пораженные восстанием уезды: Сенаки, Зугдиди, Шарапань, Кутаис и Озургеты.
Из этой копипасты следует, что Шорапанский уезд был одним из тех, где антисоветское восстание было очень сильным. Причем сам Орахелашвили был родом именно из Шорапанского уезда, так что для него восстание было еще и личным вызовом.
Но все обошлось: восстание было подавлено и советской власти в Грузии больше ничего не угрожало до начала 1990-х. Что касается самого Ивана Орахелашвили, то он продолжал работать до мая 1925 года на посту зампреда СНК СССР, одновременно оставаясь председателем СНК ЗСФСР. В 1926 году его карьера резко пошла на взлет: он стал ответственным редактором газеты "Заря Востока", в сентябре того же года получил должность первого секретаря Заккрайкома ВКП (б), а еще чере месяц стал стал членом ЦК ВКП (б).
В 1927 году Иван Орахелашвили уходит с должности председателя СНК ЗСФСР, но становится еще и членом редколлегии БСЭ, этот пост он будет занимать до 1930 года. На этой фотографии 1928 года, снятой в Сочи во время отпуска, видны не только сам Орахелашвили с женой и дочерью, но и жена Сталина Надежда Аллилуева, а также секретарь ЦИК СССР в 1922-1935 годах Авель Енукидзе.
На посту первого секретаря Заккрайкома партии Орахелашвили столкнулся с еще одним восстанием в Грузии, но уже локального типа - оно случилось в Аджарии. Тем не менее на заседании политбюро ЦК ВКП (б) Орахелашвили в марте 1929 года обязали докладывать о ликвидации восстания ежедневно.
п. 39: Вопрос Заккрайкома
Решение - особая папка.
а) Предложить Заккрайкому ликвидировать в Аджаристане контрреволюционное восстание всеми доступными мерами.
б) Обязать Орахелашвили ежедневно информировать Москву о ходе дела и предпринимаемых мерах.
в) Предложить ЦК Азербайджана воздержаться от проведения декрета о снятии чадры.
г) Признать абсолютно недопустимом какие бы то ни было меры насилия и административного нажима в отношении борьбы с религиозными предрассудками масс.
Выписки посланы:
Орахелашвили - все;
Мирзояну - п. “в”.
В октябре того же 1929 года политбюро освобождает Орахелашвили от должности первого секретаря Заккрайкома по собственному желанию. С 1930 года он становится членом редколлегии газеты "Правда". Через год его возвращают в кресло председателя СНК ЗСФСР, а в ноябре того же 1931 года Иван Орахелашвили снова получает еще и должность первого секретаря Заккрайкома (вторым секретарем будет назначен Лаврентий Берия). На этих должностях он тем не менее долго не продержится, уже в январе 1932 года его уберут из СНК ЗСФСР, а в октябре лишат и поста первого секретаря Заккрайкома.
Причем еще в августе 1931 года Сталин пишет Кагановичу, что недоволен грызней в руководстве Заккрайкома и подозревает, что часть из тамошней номенклатуры подбрехивает в общении с ним:
Склока у них невероятная, и она, видимо, не скоро у них кончится. По моим наблюдениям затяжной характер склоки и упорство склочников объясняется, между прочим, тем, что склочники уверены в безнаказанности своей антипартийной «работы», так как рассчитывают на то, что «в случае чего» Серго их «выручит». Я их помирил кое-как, и дело пока что уладилось, но не надолго. Лгут и хитрят почти все, начиная с Картвелишвили. Не лгут Берия, Полонский, Орахелашвили. Но зато Полонский допускает ряд бестактностей, ошибок.
Проходит менее года и в июне 1932 года сына горийского сапожника снова пишет гневное письмо, но уже не только Кагановичу, а еще и Орджоникидзе с Постышевым. Причина - конфликт между Орахелашвили и Берией:
Ну, дорогие друзья, опять склока. Я говорю о Берии и Орахелашвили, прилагая при сем два письма Орахелашвили: одно на мое имя, другое на имя Орджоникидзе1.
Мое мнение: при всей угловатости в «действиях» Берии - не прав в этом деле все же Орахелашвили. В просьбе Орахелашвили надо отказать. Если Орахелашвили не согласен с решением ЦК Грузии, он может апеллировать в Заккрайком, наконец - в ЦК ВКЛ. А уходить ему незачем. Боюсь, что у Орахелашвили на первом плане самолюбие (расклевали «его» людей), а не интересы дела и положительной работы. Все говорят, что положительная работа идет в Грузии хорошо, настроение у крестьян стало хорошее. А это главное в работе.
Привет. И.Сталин.
20/VI.32
Через три дня Каганович таки решается написать ответ Сталину и сообщает, что помимо жалоб от самого Орахелашвили в ЦКК поступила жалоба от его жены Марии в связи с объявленным ей выговором:
В Закавказье действительно загорается новая склока. Вы безусловно правы, что здоровое начало, особенно в деловом отношении, на стороне Берии, Орахелашвили отражает ноющие, не деловые круги актива. Но дело не кончилось только письмом самого Орахелашвили, сюда приехала Мария Орахелашвили и подала в ЦКК официальное заявление с просьбой пересмотреть вопрос об объявленном ей выговоре. Ярославский переслал заявление мне. Я думаю, что ЦКК должно рассмотреть ее заявление в обычном порядке, не раздувая этого дела и не поощряя дальнейшую групповую борьбу против Груз[инского] ЦК.
Ну на этом кончу. Привет. Ваш Л.Каганович.
Уже в августе 1932 года Каганович получает очередное письмо от Сталина, в котором тот рассматривает вопрос о снятии Орахелашвили с должности, а на его место назначить другого участника конфликта - Берию:
Я думаю, что Орахелашвили придется освободить (он настойчиво просит об этом). Хотя Берия не член (и даже не кандидат) ЦК, придется все же его выдвинуть на пост первого секретаря Заккрайкома2. Полонский (его кандидатура) не подходит, так как он не владеет ни одним из местных языков.
Привет! И.Сталин. 12/VIII - 32.
16 августа политбюро решает отправить Орахелашвили с 1 сентября в отпуск на полтора месяца, а на заседании политбро от 16 октября 1932 года Ивана Орахелашвили снимают с должности первого секретаря Заккрайкома. Через несколько дней он получил должность замдиректора ИМЭЛ при ЦК ВКП (б) и переехал в Москву.
В апреле 1933 года политбюро назначило Орахелашвили членом коллегии Наркомпроса, а также выделило иностранную валюту ИМЭЛ (интересно, зачем она была ему нужна?). С февраля 1934 года он еще и член ЦРК ВКП (б), но тем не менее уже в августе того же года Каганович опять получает сталинское письмо с критикой Орахелашвили:
С ИМЭЛ-ом вообще не важно. «Ученый» Орахелашвили оказался шляпой (который раз!). Где его «ученость»?
Но это было не самое тяжелое обвинение. В сентябре 1935 года сын горийского сапожника пишет уже Кагановичу, Ежову и Молотову о том, что Орджоникидзе и Орахелашвили находятся в тесном контакте с попавшим в опалу Авелем Енукидзе, который с мая был уполномоченным ЦИК по Минеральным Водам.:
Так как Енукидзе не сознает своего падения, а скромностью он не страдает, то он берется контролировать местные организации, дает им задание, распределяет отдыхающих ответственных товарищей по санаториям, дает им помещение и вообще действует так, как, например, Метелев в Сочи. Люди, оказывается, поговаривают о том, что исключение Енукидзе из партии есть по сути дела маневр для отвода глаз, что он послан в Кисловодск для отдыха, а не для наказания, что он будет восстановлен осенью, так как у него в Москве «есть свои друзья». А сам Енукидзе, оказывается, доволен своим положением, играет в политику, собирает вокруг себя недовольных и ловко изображает из себя жертву разгоревшихся страстей в партии. Двусмысленность положения усугубилась тем, что Енукидзе ездил к Серго, гостил у него и беседовал «о делах», а Орахелашвили, будучи в Кисловодске, дни и ночи проводил вместе с Енукидзе.
На следующий день Сталин пишет еще одно письмо Кагановичу, в котором по сути выносит смертный приговор Енукидзе. И хотя того расстреляют лишь в конце октября 1937 года, судьба его была предрешена еще двумя годами ранее, если судить по тону письма:
Посылаю Вам записку Агранова о группе Енукидзе из «старых большевиков» («старых пердунов» по выражению Ленина). Енукидзе - чуждый нам человек. Странно, что Серго и Орахелашвили продолжают вести дружбу с ним.
Как сложилась судьба Орджоникидзе, все и так знают: он то ли застрелился, то ли умер от сердечного приступа в феврале 1937 года. А вот Иван Орахелашвили работал на посту замдиректора ИМЭЛ до апреля 1937 года, но уже в марте на заседании пленума ЦК ВКП (б) тогдашний глава ГССР Берия обвинил Орахелашвили в том, что тот в бытность первым секретарем Заккрайкома плохо вел партийную работу:
После того, как решением ЦК ВКП(б) Сергей Миронович Киров и Серго Орджоникидзе были выдвинуты на руководящую работу в центр, в руководстве партийными организациями и в воспитании кадров в Закавказье были допущены большие извращения, большие перегибы. Если, например, взять руководство Орахелашвили, который с 1927 по 1929 г. был секретарем Заккрайкома, то Заккрайком тогда плохо руководил партийной работой, плохо занимался выдвижением кадров, усилением связи масс с руководством, что было записано в специальном решении ЦК ВКП(б) в 1929 году.
В конце апреля политбюро решает запретить Орахелашвили появляться на заседаниях ЦК:
На основании материалов, представленных НКВД насчет информационной связи Ш. Элиава и М. Орахелашвили с грузинскими троцкистами (Модебадзе) Политбюро ЦК ВКП(б) постановляет:
Прекратить временно допуск т.т. Орахелашвили и Элиава на заседания ЦК ВКП(б) и его органов, а также рассылку им цекистских материалов впредь до окончательного выяснения дела КПК и НКВД.
Менее чем через 3 недели Элиаву с Орахелашвили согласно постановлению политбюро исключают из партии и отправляют в ссылку (Орахелашвили будет сослан в Астрахань).
Утвердить следующее предложение Политбюро ЦК:
На основании имеющихся материалов в которых член Центральной Ревизионной Комиссии ВКП(б) Орахелашвили и кандидат в члены ЦК ВКП(б) Элиава обвиняются в том, что они знали о контрреволюционной работе грузинского троцкистского центра, но скрыли это от ЦК, исключить Орахелашвили из состава Центральной Ревизионной Комиссии и из партии и исключить Элиава из кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и из партии с высылкой обоих из Москвы.
26 июня 1937 года Иван Орахелашвили будет арестован, а менее чем через месяц Берия отправит докладную записку Сталину, где Орахелашвили будет обвиняться в контрреволюционной и територистической деятельности:
Дорогой Коба!
Следствие по делам контрреволюционеров Грузии разворачивается дальше, вскрывая новых участников гнуснейших преступлений против партии и советской власти. Арест Г. Мгалоблишвили, Л. Лаврентьева (Картвелишвили), Ш. Элиава, М. Орахелашвили, Лукашина и других и данные ими на следствии показания проливают яркий свет на предательскую диверсионно-вредительскую шпионскую и террористическую работу, которую вели они, состоя в к.р. организации правых.
Из их показаний устанавливается, что к.р. организация правых была создана в Грузии *в 1928 году, с одной стороны, по директиве Рыкова, привезенной из Москвы Г. Куруловым, а с другой стороны по указанию Бухарина лично им переданному Орахелашвили во время приезда Бухарина в Тбилиси летом 1928 года. В организацию тогда вошли бывший пред. ЗакСНК М. Орахелашвили, бывш. пред.СНК Грузии Ш. Элиава, Г. Мгалоблишвили, Г. Курулов, Н. Лакоба, С. Джугели и Т. Жгенти.
При этом в той же записке Берия жаловался, что Орахелашвили до сих пор не раскололся на допросах:
Пока еще молчит этот мерзавец и предатель Орахелашвили Мамия. Боимся крепко брать его в работу, т.к. каждый раз при допросе он падает в обморок* и приходится впрыскивать ему камфору.
Нет сомнения, что скоро заговорит и он...
Берия знал, о чем говорил. Следствие по делу Орахелашвили вел замначальника следственной части НКВД ГССР и будущий глава МГБ Армянской ССР Никита Кримян, о котором уже после ареста в 1953 году ЦК КПСС сообщал следующее:
Допрошенный в ходе проверки надзиратель внутренней тюрьмы НКВД ГССР Сурмава показал:
«Следователи на допросах беспощадно избивали арестованных. Особенной жестокостью отличались Кримян, Савицкий… Жестоким пыткам на допросах подвергались также арестованные Мамия Орахелашвили, Шалва Элиава, Картвелишвили…
Этих арестованных мне также приходилось уносить с допросов на руках, так как сами они не могли ходить».
11 декабря 1937 года Иван Дмитриевич Орахелашвили был расстрелян в тбилисской тюрьме. Уже после своего ареста в 1953 году один из ближайших соратников Берии Всеволод Меркулов на допросе расскажет о том, что его патрон крайне неприязненно относился к Орахелашвили и старательно капал на него Сталину, который в номенклатурной среде проходил под кодовым именем "инстанция":
Мамия Орахелашвили работал первым секретарем Закавказского] крайкома, а Берия - вторым секретарем. Берия, не любивший быть на вторых ролях, был недоволен тем, что первым секретарем является Орахелашвили, а не он. На заседаниях крайкома Берия относился к председательствовавшему Орахелашвили грубо, находя в этом поддержку со стороны некоторых членов крайкома. Мамия Орахелашвили часто болел, и Берия использовал это обстоятельство для того, чтобы характеризовать Орахелашвили как человека, который тормозит работу. Конкретно, что еще использовал Берия для устранения Орахелашвили и занятия его места, я теперь припомнить не могу. Думаю, Берия имел о нем разговор в инстанции.
В 1955 году Орахелашвили с женой были реабилитированы, причем оба посмертно. Кстати, раз уж речь зашла о жене одного из главных советизаторов Грузии, то надо упомянуть и о ее карьере. После 1921 года она заведовала женотделом в ЦК компартии Грузии и организовывала съезды женщин ГССР и ЗСФСР.
Есть еще не менее интересная фотография 1921 года, где Мария Орахелашвили и геолог Ной Кипиани показывают приехавшим из Германии таксидермистам труп убитого тигра. При этом в описании фотографии указано, что тигр был убит...на территории Грузии. Я читал, что раньше в Грузии жили гепарды, но неужели более 100 лет назад в стране можно было завалить целого тигра?
Работая в ЦК, она часто приглашала обласканных советской властью креативщиков в Грузию. Вот фотография 1928 года, на которой приехавший в Тбилиси по приглашению Марии Орахелашвили Максим Сладкий Горький, который тогда еще жил в Италии, сидит в окружении грузинских писателей, среди которых видны Тициан Табидзе и Михаил Джавахишвили, которые тоже будут расстреляны в 1937 году.
В 1931-1933 годах Мария Орахелашвили была наркомом просвещения ГССР, а затем переехала к мужу в Москву и поселилась в номенклатурном доме на улице Грановского. В Москве она стала работать на должности начальника отдела высших школ при наркомате просвещения РСФСР. Как и мужа, ее арестовали в 1937 году, а расстреляли даже раньше - 17 сентября. Реабилитирована она была вместе с мужем в 1955 году.
Что касается детей, то при наличии родителей-революционеров, которым куда важнее победа марксизма-ленинизма, нежели их собственные дети (чуете параллели с нынешними деятелями globohomo-идеологии?) у них с юных лет была воспитательница. Вот фотография 1920-х годов, на которой запечатлены Мераб и Кетеван Орахелашвили вместе с воспитательницей по имени Ульяна.
Теперь переходим к самим детям. После ареста родителей меньшевиками их забрал к себе тогдашний российский посол в ГДР Сергей Киров. Мераб Орахелашвили в 1926 году поступил в институт им. Баумана, а через 7 лет закончил его и начал работать на турбинно-насосном заводе им. Калинина. В 1935 году Орахелашвили-младший вместе с коллегами был отправлен в Штаты для изучения опыта американских предприятий на 4 месяца. После ареста и расстрела родителей Мераб был сослан из Москвы в Мелитополь, где работал на местном насосно-компрессорном заводе. В 1941 году его вместе с заводом эвакуировали в Катайск Челябинской области, где Орахелашвили работал на строительстве местного насосного завода до 1943 года, после чего он был направлен на работу в московское ЦКБ Гидромашиностроения. Там он работал до 1954 года, после чего перешел в Московский энергетический институт, где сначала был доцентом, а с 1963 года стал деканом энергомашиностроительного факультета. На этой должности Мераб Иванович Орахелашвили работал до самой смерти в 1972 году, совмещая научную деятельность с работой в НТС Минэнергетики СССР, где он занимался приемкой и пуском в эксплуатацию гидроэлектростанций по всей стране.
В 1943 году у Мераба Орахелашвили и его жены, уроженки города Гонолулу на Гавайских островах, баскетболистки Мэри Карасевой (1910-1991) родился сын Баграт, который пошел по стопам отца и до сих пор работает в МЭИ доцентом на кафедре гидравлических машин. Год назад МЭИ даже поздравлял Баграта Мерабовича с юбилеем на своем сайте.
Что касается дочери Ивана Орахелашвили Кетеван, то она в 1930-х годах вышла замуж за главного дирижера тбилисского театра оперы и балета Евгения Микеладзе, а в 1935 году родила дочь Тину. Вот фотография четы Орахелашвили-Микеладзе вместе с первым ребенком.
В 1936 году Евгений Микеладзе станет худруком театра оперы и балета, а в июне 1937 года у него и жены родится второй ребенок - сын Вахтанг. Через 5 месяцев после рождения сына Микеладзе будет арестован и в декабре 1937 года расстрелян. Сама Кетеван тоже будет арестована как член семьи изменника родины и отправится на 5 лет в печально известный АЛЖИР. Оставшихся без родителей Тину с Вахтангом заберет к себе на воспитание сестра отца Тамара Микеладзе.
В 1942 году она выйдет по УДО, но ей будет разрешено жить только в Казахстане. Через год она выйдет замуж за профессора из Омска Григория Дроздова (1897-1972), который был арестован еще в 1933 году и отбывал ссылку в Караганде. А в 1944 году у них родится сын Николай Дроздов, который станет режиссером.
Что касается сводного брата Николая Дроздова Вахтанга Микеладзе, то его имя знакомо каждому по криминальным фильмам 1990-х годов. А до этого Микеладзе долгие годы работал в ГССР на студии научно-популярных и документальных фильмов.
Цикл фильмов "Документальный детектив" с нагоняющим страх и ужас голосом диктора будет помнить каждый, кто рос в 1990-х годах. Я вот помню отлично, равно как и "Криминальную Россию".
Click to viewНо вернемся к матери обоих режиссеров Кетеван Микеладзе. До 1955 года она жила с мужем и сыном Николаем в Казахстане, а после реабилитации семья переехала в Тбилиси. Кетеван Орахелашвили-Микеладзе-Дроздова работала литературной переводчицей и снималась в кино.
Микеладзе снялась в фильме "Несколько интервью по личным вопросам" 1978 года, где сыграла роль матери главной героини в исполнении Софико Чиаурели. Причем в том фильме по сюжету ее персонаж тоже возвращался из лагеря. В титрах она даже указана как Кетеван Орахелашвили.
Последним фильмом в жизни Кетеван Орахелашвили будет лента Георгия Шенгелаи "Путешествие молодого композитора", где она сыграет княгнию, что тоже недалеко от реальности. Ведь ее родители были из дворянских семей.
25 февраля 1985 года Кетеван Орахелашвили-Микеладзе-Дроздова умерла в Тбилиси, ей был 0,71 лигач.