8ternity Starts Here
Scene:
August, 20th, 2007
Monaco, Avril Auguste's Place
Neophyte & Avril Auguste находятся в аккуратно убранной комнате, на всех вещах которой, впрочем, лежит странный отпечаток чужеродности - как будто это декорация, которую собрали без особенной любви к той жизни, которая здесь должна протекать. Нео обращается к женщине, утопающей в мягком кресле:
Это невозможно. Я не могу больше ждать, прошу, поймите меня. Прошло уже больше шести лет... я прочел все книги, о которых знал и даже просто подозревал. Я выучил все, что мог. Столь многое открылось мне, столь многое изменилось - но в глубине души я всегда чувствовал, насколько всё вокруг неверно. Я не знаю, почему он добровольно лег под эту ужасающую обсидиановую панель, почему произошло все то, что было, но знаю точно, что когда-то наступит время окончить этот промежуток губительного межвременья. Все сущее лихорадит. Я не верю, что он хотел такого - и намереваюсь, наконец, это выяснить.
АА смотрит на молодого человека приблизительно 22-23 лет, высокого, худого, черноволосого, с пронзительно изумрудными глазами. Шесть лет, Гэбриел. У меня такое ощущение, что мы все лежали под этим черным базальтом. Я согласна, что надо попытаться что-то сделать... большее, чем то, что вы уже сделали, договорившись... Водит рукой в воздухе, ища слова ... со стихиями. Или с высшими силами. Вы, извините за пафос, ухитрились спасти мир, в то время, как ваш... строптивый отец чуть не затопил его тьмой. Но я понимаю. Это эмуляция мира. Помолчав: Я считаю, что надежда есть. Кладет на колени шкатулку, приоткрывает ее, достает из нее небольшой кусок металла, вертит в пальцах, кладет обратно. Если вы считаете, что я могла бы помочь, я готова.
Neophyte ерошит волосы рукой, а лицо его принимает какое-то расфокусированное выражение. Медленно: Не знаю. Я вообще не думаю, что здесь есть, в чем помогать. Почему-то у меня сложилось устойчивое впечатление, что с нашей стороны этого камня делать можно только одно - ждать. Криво улыбается. Ну и, конечно, надеяться. Чуть помолчав: А вы интересное слово сказали сейчас - "чуть". Действительно... неужели все не могло просто прекратиться, насовсем?
АА заметно собирается, когда лицо Гэбриела кривит улыбка. Смотрит на него немного смущенно. Знаете... Не знаю, какой опыт у вас, но у меня он многообразен. Я чуть не убила вашего отца. А потом встретила его в мире, порожденном чьей-то безумной фантазией. И... шевелит пальцами ощущала тоже. Это был не сон. Поднимается, идет к журнальному столику. У меня к вам несколько вопросов, Гэбриел. Вы согласитесь ответить? For the sake of our old friendship. Знаете, спасители вынуждены терпеть своих спасенных.
Neophyte кивает и оглядывается. Конечно, fire away... где тут у вас кушетка?
АА смеется. Для вас или для меня? Или для обоих?.. Поднимает за угол довольно тяжелую книгу. Вы случайно этого не читали? Обрывает себя. Нет. Становится перед Гэбриелом, который опустился в кресло, положив ладони полусогнутых рук спереди себе на бедра. Скажите, юноша двадцати трех лет, как я выгляжу?
Neophyte уже приготовившись было ответить про книгу, не успевает. Подумав: Вы очень красивы, но выглядите изможденной.
АА беспокойно оглядывается на зеркало. Изможденной? Это ерунда. Главное... главное... я не выгляжу на свой ужасный возраст? Я не должна. Я не чувствую себя на него. Ах... Машет рукой. Теперь скажите же мне об этом. Смотрит на книгу, как на ядовитую змею. Как можно было это допустить?
Neophyte пожимает плечами. Мало какие цвета можно различить во тьме. Подумав, опять улыбается без особой радости. Кроме того, у нас демократия. Ежится, не веря, что сказал эту ужасную фразу. А что вы думаете?
АА, не сдержавшись, хватается за голову. Я не могу думать. Я хочу... хочу, чтобы этого не было. И чтобы он был. Достает сигарету, нервно ее поджигает. Шесть лет, Гэбриел. Шесть лет я передвигаюсь через воздух как через пустой кисель, сваренный из воды и крахмала. Шесть лет я ищу в себе силы, чтобы надеяться. И вы... вы зажигали этот магический свет, чтобы мир хоть как-то... как-то дышал. Договорились с Войной. Даже боюсь себе представить, с кем еще. Ради того чтобы мы все просто существовали. Не жили. Скажите... Скажите, Гэбриел, где ваша мать? Где ваша любимая девушка? Как они? Есть ли хоть что-нибудь живое под этим серым небом?
Neophyte задумывается. Лаконично: Они живы. Я виделся с ними несколько раз. Ах, да! - мама, кажется, вспомнила всё. Хотя я, признаться, уже не совсем понимаю, к какой реальности все это относится. Встает. Со вздохом: Послушайте, Авриль, эту агонию надо прекращать. Ну или хотя бы попытаться. Вы поедете со мной?
АА, с плохо скрытой мукой: Я поеду. Не в Сен-Мишель, нет. Я не могу вам мешать, и знаю, что буду. Я доеду с вами до побережья... все равно мы тут не так и далеко ...что такое это несчастное княжество? Подходит к Гэбриелу. Значит, Сен-Мишель, это место в Румынии, Мортлейк... Там темно. И зима. Зима. Выпускает дым в потолок, гасит сигарету. Надо пытаться, Гэбриел. Надо пытаться.
Neophyte согласно склоняет голову, но ничего не говорит. Они выходят.
***
Neophyte подплывает к острову Сен-Мишель в лодке, стоя на носу. Вокруг темно, хотя луна, висящая над миром уже несколько лет, выхватывает из этой темноты кое-какие силуэты. Гэбриел думает о том, как странно получается, что мир не замерз, и не погиб без тепла, а продолжает жить, - пусть с помощью мистических Светильников, и впустив в себя на периметре странные и чуждые вещи. Лодка, как будто сама по себе, огибает серебряную расщелину, в глубине которой видны искрящиеся ртутные саламандры, и пристает к берегу. Он спускается на берег и, освещая себе путь, движется к тайному залу с кенотафами, периодически оглядываясь по сторонам. Но вокруг никого нет, только чайки периодически с громким плеском приземляются на воду.
Так и не встретив никого на узких улочках и в гулких помещениях монастыря, он спускается по лестнице в крипту. Зал все такой же темный и холодный, как и шесть с лишним лет назад; посреди него - обсидиановая плита, а вокруг нее - кенотафы рыцарей, умерших добрых полторы тысячи лет назад. Как и в прошлый раз, его охватывает такое чувство, как будто он, беззащитный, уперся в лицо космоса; чтобы заглушить это неприятное ощущение, он подходит ближе и, положив руку на плиту, слушает далекий мерный стук. Некоторое время молчит. Затем, безжизненным голосом:
Что ж, значит, он по-прежнему здесь, и ничего не изменилось.
Слова его отдаются эхом и как будто какое-то время бегают друг за другом по залу. Ничего не происходит. Гэбриел встает, качает головой и, посмотрев на плиту еще какое-то время, выходит.
Теперь он чувствует себя так, как будто вместо органов у него внутри опавшие листья, выгоревшая трава и исписанная бумага. Не обращая особенно ни на что внимания и напевая себе под нос какую-то ни к чему не обязывающую мелодию, он поднимается по лестнице и направляется в библиотеку замка. Дойдя до нее (по пути ему встретился лишь один монах, передвигавшийся вприпрыжку), он подходит к окну и пододвигает к нему кресло, после чего берет со стола книгу и принимается разглядывать ее в неверном свете собственного волшебства. На титульном листе написано:
"Теория и практика самоотречения в христианской традиции"
Вздыхает, откладывает книгу и, положив голову на руки, смотрит в окно.
S.S.: все-таки я никогда, никогда не мог понять, как магическое сообщество умудрялось сочетать в себе теорию и практику магии и христианскую традицию.
Прислоняется к подоконнику, глядя на Гэбриела.
И, в частности, именно поэтому.
Смотрит на книгу.
Маг ни в теории, ни на практике не должен поддаваться искусу самоотречения.
Neophyte, склонив голову набок, смотрит на S.S. Медленно, немного подрагивающим голосом: Я понимаю, что по всем канонам я должен сейчас ровно улыбнуться и продолжать диалог так, как будто ничего не произошло. Но я не могу... у меня не было достаточной практики. Вернее, я отвык. Поэтому я сейчас уйду. Встает и неверным шагом выходит из библиотеки. Через минуту дверь отворяется, и он вбегает. Подбежав к S.S.: Thank goodness you're here, I've been looking for you, like, all over the place!!
Машет руками, как человек, у которого удар, и падает на пол; и без того неяркий свет тухнет. Тихим голосом: Я только сейчас немножко полежу, и сразу пойдем.
S.S. наклоняется над Гэбриелом, немного неуверенно тянет его за ближайшую к себе руку. Извини, пожалуйста. Я ужасно виноват перед тобой. Обещаю, я совершенно все исправлю. Тихо: Бедный, бедный ребенок. Без перехода: Как ты вырос. Без воскликательного знака и снова без перехода: Шесть лет? Какой кошмар.
Neophyte саркастически: Надо было подождать еще лет пятьдесят, тогда заодно я бы узнал, к лицу ли мне благородная седина. Кряхтя, поднимается на ноги. Какие у тебя планы на, э-э, вечер?
S.S. недовольно морщится, но стоически терпит. Осторожно: А сейчас день?
Виновато помолчав: Я чувствую себя не в своем амплуа. Вздыхает. Интересно, что это было. И почему закончилось. Переключившись, смотрит на Неофита. Ты ведь уже больше не Неофит, правда?
Neophyte тщательно оглядывает S.S. С выражением крайнего недоумения: Я не понимаю, как это... ты сам не знаешь, что с тобой было, и почему закончилось Разводит руками. Искренне: Как это - я не Неофит? А кто же? Забирается на подоконник с чрезвычайно удивленным лицом.
S.S. с удовольствием и интересом разглядывает лицо молодого человека. Но тебе уже 23 года. И ты целых шесть лет держал на себе белый свет. За окном делается ощутимо светлее. Какой же ты Неофит? Ты опытный посвященный. Я могу со спокойной совестью уйти на покой - рисовать иероглифы. Немного отворачивается, видимо, решив, что не только неудобно разглядывать человека так пристально, но и сам он не готов, чтобы на него смотрели. Было ничто, Гэбриел. А закончилось, потому что ты пришел. И потому что что-то, что существовало в прошлом, догорело. Немного жаль: в этом прошлом ты был царем Египта, пусть недолго.
Neophyte задумывается и некоторое время сидит молча. Затем: Я не понимаю, что произошло тогда, что происходило потом, и что происходит сейчас. Человек, который столько всего не понимает, явно - не опытный посвященный. Но больше того, я уже довольно давно перестал понимать, какая история осталась, а какой больше нет. Пожимает плечами. Одно я знаю точно - всегда что-то бывает не так. Прошедшие несколько лет мне было просто, потому что я знал, что именно не так. Но теперь?..
S.S., со все возрастающей уверенностью: Все выправится. Раз ты смог удержать всю эту несовершенную конструкцию над пропастью... м-ммм... во ржи, уж как-нибудь выправится. С убедительным нажимом: Я знаю, как сделать, чтобы больше не было никаких экспериментов. Все будет хорошо. Только одну книгу... одну, и все, все будет хорошо. И тогда я уйду на покой, Гэбриел. Даю слово. Проходит вглубь библиотеки, затем возвращется к окну. С плохо скрытым ужасом: Шесть лет. Да лучше б я умер.
Neophyte с любопытством: Книгу? Что за книгу? Внезапно с ужасом смотрит на S.S., как будто он только что понял что-то. Шесть лет... шесть лет... но ведь я не знаю, удержал ли я? Я сделал свет и тепло, но там, в темноте, было и еще что-то. Разводит руками.
S.S. придерживает руки Неофита, сводит их вместе. Давай вот как. Ты будешь отдыхать. Недолго. Шесть дней - по дню за каждый год. Я попытаюсь за эту неделю войти "в курс дела". Посмотрю, не остался ли в темноте кто-нибудь, кроме меня. Поправляется: Помимо меня. Отпускает Гэбриела, легко подталкивает его к выходу. Гэбриел, если бы ты не удержал, ты бы не попирал ногами землю. Ты удержал. Period.
Neophyte механически повинуясь импульсу, задумчиво: А ты уверен, что покинул темноту?
Раньше (Дневник Неофита)
Оглавление
Дальше (Дом, где собираются сердца)
August, 20th, 2007
Monaco, Avril Auguste's Place
Neophyte & Avril Auguste находятся в аккуратно убранной комнате, на всех вещах которой, впрочем, лежит странный отпечаток чужеродности - как будто это декорация, которую собрали без особенной любви к той жизни, которая здесь должна протекать. Нео обращается к женщине, утопающей в мягком кресле:
Это невозможно. Я не могу больше ждать, прошу, поймите меня. Прошло уже больше шести лет... я прочел все книги, о которых знал и даже просто подозревал. Я выучил все, что мог. Столь многое открылось мне, столь многое изменилось - но в глубине души я всегда чувствовал, насколько всё вокруг неверно. Я не знаю, почему он добровольно лег под эту ужасающую обсидиановую панель, почему произошло все то, что было, но знаю точно, что когда-то наступит время окончить этот промежуток губительного межвременья. Все сущее лихорадит. Я не верю, что он хотел такого - и намереваюсь, наконец, это выяснить.
АА смотрит на молодого человека приблизительно 22-23 лет, высокого, худого, черноволосого, с пронзительно изумрудными глазами. Шесть лет, Гэбриел. У меня такое ощущение, что мы все лежали под этим черным базальтом. Я согласна, что надо попытаться что-то сделать... большее, чем то, что вы уже сделали, договорившись... Водит рукой в воздухе, ища слова ... со стихиями. Или с высшими силами. Вы, извините за пафос, ухитрились спасти мир, в то время, как ваш... строптивый отец чуть не затопил его тьмой. Но я понимаю. Это эмуляция мира. Помолчав: Я считаю, что надежда есть. Кладет на колени шкатулку, приоткрывает ее, достает из нее небольшой кусок металла, вертит в пальцах, кладет обратно. Если вы считаете, что я могла бы помочь, я готова.
Neophyte ерошит волосы рукой, а лицо его принимает какое-то расфокусированное выражение. Медленно: Не знаю. Я вообще не думаю, что здесь есть, в чем помогать. Почему-то у меня сложилось устойчивое впечатление, что с нашей стороны этого камня делать можно только одно - ждать. Криво улыбается. Ну и, конечно, надеяться. Чуть помолчав: А вы интересное слово сказали сейчас - "чуть". Действительно... неужели все не могло просто прекратиться, насовсем?
АА заметно собирается, когда лицо Гэбриела кривит улыбка. Смотрит на него немного смущенно. Знаете... Не знаю, какой опыт у вас, но у меня он многообразен. Я чуть не убила вашего отца. А потом встретила его в мире, порожденном чьей-то безумной фантазией. И... шевелит пальцами ощущала тоже. Это был не сон. Поднимается, идет к журнальному столику. У меня к вам несколько вопросов, Гэбриел. Вы согласитесь ответить? For the sake of our old friendship. Знаете, спасители вынуждены терпеть своих спасенных.
Neophyte кивает и оглядывается. Конечно, fire away... где тут у вас кушетка?
АА смеется. Для вас или для меня? Или для обоих?.. Поднимает за угол довольно тяжелую книгу. Вы случайно этого не читали? Обрывает себя. Нет. Становится перед Гэбриелом, который опустился в кресло, положив ладони полусогнутых рук спереди себе на бедра. Скажите, юноша двадцати трех лет, как я выгляжу?
Neophyte уже приготовившись было ответить про книгу, не успевает. Подумав: Вы очень красивы, но выглядите изможденной.
АА беспокойно оглядывается на зеркало. Изможденной? Это ерунда. Главное... главное... я не выгляжу на свой ужасный возраст? Я не должна. Я не чувствую себя на него. Ах... Машет рукой. Теперь скажите же мне об этом. Смотрит на книгу, как на ядовитую змею. Как можно было это допустить?
Neophyte пожимает плечами. Мало какие цвета можно различить во тьме. Подумав, опять улыбается без особой радости. Кроме того, у нас демократия. Ежится, не веря, что сказал эту ужасную фразу. А что вы думаете?
АА, не сдержавшись, хватается за голову. Я не могу думать. Я хочу... хочу, чтобы этого не было. И чтобы он был. Достает сигарету, нервно ее поджигает. Шесть лет, Гэбриел. Шесть лет я передвигаюсь через воздух как через пустой кисель, сваренный из воды и крахмала. Шесть лет я ищу в себе силы, чтобы надеяться. И вы... вы зажигали этот магический свет, чтобы мир хоть как-то... как-то дышал. Договорились с Войной. Даже боюсь себе представить, с кем еще. Ради того чтобы мы все просто существовали. Не жили. Скажите... Скажите, Гэбриел, где ваша мать? Где ваша любимая девушка? Как они? Есть ли хоть что-нибудь живое под этим серым небом?
Neophyte задумывается. Лаконично: Они живы. Я виделся с ними несколько раз. Ах, да! - мама, кажется, вспомнила всё. Хотя я, признаться, уже не совсем понимаю, к какой реальности все это относится. Встает. Со вздохом: Послушайте, Авриль, эту агонию надо прекращать. Ну или хотя бы попытаться. Вы поедете со мной?
АА, с плохо скрытой мукой: Я поеду. Не в Сен-Мишель, нет. Я не могу вам мешать, и знаю, что буду. Я доеду с вами до побережья... все равно мы тут не так и далеко ...что такое это несчастное княжество? Подходит к Гэбриелу. Значит, Сен-Мишель, это место в Румынии, Мортлейк... Там темно. И зима. Зима. Выпускает дым в потолок, гасит сигарету. Надо пытаться, Гэбриел. Надо пытаться.
Neophyte согласно склоняет голову, но ничего не говорит. Они выходят.
***
Neophyte подплывает к острову Сен-Мишель в лодке, стоя на носу. Вокруг темно, хотя луна, висящая над миром уже несколько лет, выхватывает из этой темноты кое-какие силуэты. Гэбриел думает о том, как странно получается, что мир не замерз, и не погиб без тепла, а продолжает жить, - пусть с помощью мистических Светильников, и впустив в себя на периметре странные и чуждые вещи. Лодка, как будто сама по себе, огибает серебряную расщелину, в глубине которой видны искрящиеся ртутные саламандры, и пристает к берегу. Он спускается на берег и, освещая себе путь, движется к тайному залу с кенотафами, периодически оглядываясь по сторонам. Но вокруг никого нет, только чайки периодически с громким плеском приземляются на воду.
Так и не встретив никого на узких улочках и в гулких помещениях монастыря, он спускается по лестнице в крипту. Зал все такой же темный и холодный, как и шесть с лишним лет назад; посреди него - обсидиановая плита, а вокруг нее - кенотафы рыцарей, умерших добрых полторы тысячи лет назад. Как и в прошлый раз, его охватывает такое чувство, как будто он, беззащитный, уперся в лицо космоса; чтобы заглушить это неприятное ощущение, он подходит ближе и, положив руку на плиту, слушает далекий мерный стук. Некоторое время молчит. Затем, безжизненным голосом:
Что ж, значит, он по-прежнему здесь, и ничего не изменилось.
Слова его отдаются эхом и как будто какое-то время бегают друг за другом по залу. Ничего не происходит. Гэбриел встает, качает головой и, посмотрев на плиту еще какое-то время, выходит.
Теперь он чувствует себя так, как будто вместо органов у него внутри опавшие листья, выгоревшая трава и исписанная бумага. Не обращая особенно ни на что внимания и напевая себе под нос какую-то ни к чему не обязывающую мелодию, он поднимается по лестнице и направляется в библиотеку замка. Дойдя до нее (по пути ему встретился лишь один монах, передвигавшийся вприпрыжку), он подходит к окну и пододвигает к нему кресло, после чего берет со стола книгу и принимается разглядывать ее в неверном свете собственного волшебства. На титульном листе написано:
"Теория и практика самоотречения в христианской традиции"
Вздыхает, откладывает книгу и, положив голову на руки, смотрит в окно.
S.S.: все-таки я никогда, никогда не мог понять, как магическое сообщество умудрялось сочетать в себе теорию и практику магии и христианскую традицию.
Прислоняется к подоконнику, глядя на Гэбриела.
И, в частности, именно поэтому.
Смотрит на книгу.
Маг ни в теории, ни на практике не должен поддаваться искусу самоотречения.
Neophyte, склонив голову набок, смотрит на S.S. Медленно, немного подрагивающим голосом: Я понимаю, что по всем канонам я должен сейчас ровно улыбнуться и продолжать диалог так, как будто ничего не произошло. Но я не могу... у меня не было достаточной практики. Вернее, я отвык. Поэтому я сейчас уйду. Встает и неверным шагом выходит из библиотеки. Через минуту дверь отворяется, и он вбегает. Подбежав к S.S.: Thank goodness you're here, I've been looking for you, like, all over the place!!
Машет руками, как человек, у которого удар, и падает на пол; и без того неяркий свет тухнет. Тихим голосом: Я только сейчас немножко полежу, и сразу пойдем.
S.S. наклоняется над Гэбриелом, немного неуверенно тянет его за ближайшую к себе руку. Извини, пожалуйста. Я ужасно виноват перед тобой. Обещаю, я совершенно все исправлю. Тихо: Бедный, бедный ребенок. Без перехода: Как ты вырос. Без воскликательного знака и снова без перехода: Шесть лет? Какой кошмар.
Neophyte саркастически: Надо было подождать еще лет пятьдесят, тогда заодно я бы узнал, к лицу ли мне благородная седина. Кряхтя, поднимается на ноги. Какие у тебя планы на, э-э, вечер?
S.S. недовольно морщится, но стоически терпит. Осторожно: А сейчас день?
Виновато помолчав: Я чувствую себя не в своем амплуа. Вздыхает. Интересно, что это было. И почему закончилось. Переключившись, смотрит на Неофита. Ты ведь уже больше не Неофит, правда?
Neophyte тщательно оглядывает S.S. С выражением крайнего недоумения: Я не понимаю, как это... ты сам не знаешь, что с тобой было, и почему закончилось Разводит руками. Искренне: Как это - я не Неофит? А кто же? Забирается на подоконник с чрезвычайно удивленным лицом.
S.S. с удовольствием и интересом разглядывает лицо молодого человека. Но тебе уже 23 года. И ты целых шесть лет держал на себе белый свет. За окном делается ощутимо светлее. Какой же ты Неофит? Ты опытный посвященный. Я могу со спокойной совестью уйти на покой - рисовать иероглифы. Немного отворачивается, видимо, решив, что не только неудобно разглядывать человека так пристально, но и сам он не готов, чтобы на него смотрели. Было ничто, Гэбриел. А закончилось, потому что ты пришел. И потому что что-то, что существовало в прошлом, догорело. Немного жаль: в этом прошлом ты был царем Египта, пусть недолго.
Neophyte задумывается и некоторое время сидит молча. Затем: Я не понимаю, что произошло тогда, что происходило потом, и что происходит сейчас. Человек, который столько всего не понимает, явно - не опытный посвященный. Но больше того, я уже довольно давно перестал понимать, какая история осталась, а какой больше нет. Пожимает плечами. Одно я знаю точно - всегда что-то бывает не так. Прошедшие несколько лет мне было просто, потому что я знал, что именно не так. Но теперь?..
S.S., со все возрастающей уверенностью: Все выправится. Раз ты смог удержать всю эту несовершенную конструкцию над пропастью... м-ммм... во ржи, уж как-нибудь выправится. С убедительным нажимом: Я знаю, как сделать, чтобы больше не было никаких экспериментов. Все будет хорошо. Только одну книгу... одну, и все, все будет хорошо. И тогда я уйду на покой, Гэбриел. Даю слово. Проходит вглубь библиотеки, затем возвращется к окну. С плохо скрытым ужасом: Шесть лет. Да лучше б я умер.
Neophyte с любопытством: Книгу? Что за книгу? Внезапно с ужасом смотрит на S.S., как будто он только что понял что-то. Шесть лет... шесть лет... но ведь я не знаю, удержал ли я? Я сделал свет и тепло, но там, в темноте, было и еще что-то. Разводит руками.
S.S. придерживает руки Неофита, сводит их вместе. Давай вот как. Ты будешь отдыхать. Недолго. Шесть дней - по дню за каждый год. Я попытаюсь за эту неделю войти "в курс дела". Посмотрю, не остался ли в темноте кто-нибудь, кроме меня. Поправляется: Помимо меня. Отпускает Гэбриела, легко подталкивает его к выходу. Гэбриел, если бы ты не удержал, ты бы не попирал ногами землю. Ты удержал. Period.
Neophyte механически повинуясь импульсу, задумчиво: А ты уверен, что покинул темноту?
Раньше (Дневник Неофита)
Оглавление
Дальше (Дом, где собираются сердца)