Изумрудная скрижаль: Они явились
5. И они не замедлили явиться
Практически одновременно произошли следующие два события. Из-за капители Колонны слез стрелой вылетел черный корморан, сверкнул ярким голубым глазом и, задев крылом высокий плюмаж, торчавший из аграфа наиболее пышно одетого паши, упал из воздуха человеком - выше среднего роста, лет пятидесяти с лишним, хорошо сложенным, с высоким лбом и четкими красивыми чертами лица. Мужчина был одет в безупречный темно-серый костюм, какие носили до Второй большой войны, в одной руке держал трость темного дерева с серебряным набалдашником, а во второй - элегантный котелок. Европейский наряд его довершался галстуком-бабочкой, а европейская внешность помимо скульптурных черт и впалых щек подтверждалась холодным, немного угрюмым взглядом голубых глаз, светлой кожей и темно-русыми волосами.
Ровно в тот же момент с обломков колонн, расположенных чуть поодаль, тех, что покоились на головах Медуз, сорвались еще две птицы - крупный черный ворон и ладная белая чайка. Птицы сделали в воздухе разведочную петлю вперед, как два истребителя, сопровождающие основной самолет, вернулись к участку тьмы между колоннами - еще более темному, чем фоновая темнота в Цистерне, и темнота обернулась темноволосым молодым человеком, который отправился к месту заседания Пашей по воздуху пешком. Надо ли и говорить, что по стамбульскому времени было ровно семь часов вечера. Молодой человек был высок ростом и довольно худ, одет в темный европейский костюм, а его горло под белым воротничком сорочки охватывал черный шелковый шейный платок. Двигался он так, как будто всю свою жизнь только и делал, что ходил в темноте по воздуху над водой в подземных водохранилищах, при этом некая ртутная текучесть движений позволили ему достичь места, где заседали Паши, точно в тот же момент, что там оказался человек с тростью, явившийся на состязание босфорским кормораном.
Два последних участника сборища оказались стоящими друг против друга и в течение нескольких секунд обменивались взглядами - то ли приветственными, то ли испытующими - нам трудно понять это, ведь в Цистерне было темно. Было, но перестало: как только человек с тростью и молодой человек, явившийся из тьмы, повернулись к хозяевам, на Эребатан упал свет. Паши открыли глаза и поднялись. Столики с чаем исчезли. Люди увидели, что над водой пролегли прочные дорожки из сияющего желтого металла, по краям усеянные крупными зелеными камнями, испускающими свет. (Дорожки, причудливыми линиями исчертившие огромное пространство Цистерны, удивительным образом пролегали в точности под ногами присутствующих. Испуганный человек в очках попытался схватиться за воздух.)
Разнообразные птицы, участвовавшие в церемонии появления гостей, дружно уселись на, видимо, специально для этой цели устроенном шестке за спинами Пашей (естественно, тоже золотом). Рядком сидели на нем: чайка, принесшая свиток с японцем, пустынный стервятник, сопровождавший человека в золотом колпаке, черный корморан, впустивший в Цистерну человека с тростью, еще одна чайка, вместе с вороном участвовавшая в явлении молодого человека в черном, и невзрачный серый филин, почти полностью втянувший голову в плечи. Никто не заметил его как сопровождающего первого участника состязания - уж больно суматошно выглядел спуск того из лодки на воду. Переглянувшись, чайки быстро пересели друг к другу и принялись приглушенно шептаться. Стервятник облюбовал в золотом полу перед собой самый красивый зеленый камень и уставился на него воспаленным взглядом. Ворон и корморан как-то естественно оказались рядом и сидели теперь в молчании; было ясно - это достойные собеседники, расположенные друг к другу. Филин взъерошился еще больше и сделал вид, что его нет. Можно сказать, что его и не было.
Паша в самом пышном тюрбане с самым высоким плюмажем склонился перед гостями… но так, что основное направление его поклона пришлось на двух стоявших рядом пришельцев, явившихся последними, и произнес:
- Merhaba, effendiyya.
Гости поклонились в ответ, каждый по-своему. Обширный человек в костюме и джемпере - старательно, даже прижав руку к сердцу, пришелец в золотом колпаке - замысловато, старый японец - прижав руки к телу и склонившись чуть не до земли (при этом он ни на йоту не потерял достоинства), господин с тростью слегка опустил чело и почти точно так же приветствовал устроителей состязания молодой человек в черном. Человек с тростью одобрительно поднял бровь. Молодой человек чуть прикрыл глаза.
- Добро пожаловать на Первый Евразийский чемпионат Читателей в великом Истанбуле, в древнем Константинополе, в вечном Царьграде, во Втором Риме и в первом Бизантии, - провозгласил Паша.
Паша Сулейман (табличка с этим именем загорелась ярким и веселым огнем в воздухе за спинами членов оргкомитета, в воздухе меж колонн) продолжил по-арабски, но каждый из присутствующих слышал его на своем языке.
- Вы все были высоко рекомендованы оргкомитету как лучшие Читатели своих краев; мы отобрали вас, effendiyya, из огромного числа возможных кандидатов на участие в состязании. Из целых пятидесяти восьми человек.
Сулейман выдержал паузу, предоставляя присутствующим возможность осознать сказанное. Пятьдесят восемь человек на всю Евразию? Пятьдесят восемь? И больше никто не владел техникой Чтения? Не учитываемые по причине невозможности подобного учета сотни магов - по рождению или везению, не все они, как можно было бы подумать, сложив представления о том, какой мозговой мощью должен, по идее, был бы обладать каждый маг, и надежду на то, что техникам Occlumency & Legilimency мага можно обучить, а пятьдесят восемь? Но значит… значит, Паши были правы, собрав это состязание в принципе, и, возможно, неправы в том, что не позволили всем обладателям дара Читателей сразиться друг с другом. Загадка.
Тут по лицу молодого человека в черном скользнула не улыбка даже, а ее тень. Его взгляд вернулся к Паше Сулейману первым из всех озадаченных присутствующих, и в этом взгляде было вот что: «Двадцать два». Двадцать два Паши, включая мальчика-принца, приветствовали сейчас в Цистерне пятерых гостей. А это означало, что по городам и весям Евразии сейчас были разбросаны, отметенные по разным причинам, включая малые способности или недостаточную квалификацию, всего тридцать один Читатель, к которым относился и директор магической школы в Шотландии.
Учет и контроль. Он уже начался.
Рисунок (с) ssvetik
Раньше: Восточная сказка
Оглавление
Дальше
Практически одновременно произошли следующие два события. Из-за капители Колонны слез стрелой вылетел черный корморан, сверкнул ярким голубым глазом и, задев крылом высокий плюмаж, торчавший из аграфа наиболее пышно одетого паши, упал из воздуха человеком - выше среднего роста, лет пятидесяти с лишним, хорошо сложенным, с высоким лбом и четкими красивыми чертами лица. Мужчина был одет в безупречный темно-серый костюм, какие носили до Второй большой войны, в одной руке держал трость темного дерева с серебряным набалдашником, а во второй - элегантный котелок. Европейский наряд его довершался галстуком-бабочкой, а европейская внешность помимо скульптурных черт и впалых щек подтверждалась холодным, немного угрюмым взглядом голубых глаз, светлой кожей и темно-русыми волосами.
Ровно в тот же момент с обломков колонн, расположенных чуть поодаль, тех, что покоились на головах Медуз, сорвались еще две птицы - крупный черный ворон и ладная белая чайка. Птицы сделали в воздухе разведочную петлю вперед, как два истребителя, сопровождающие основной самолет, вернулись к участку тьмы между колоннами - еще более темному, чем фоновая темнота в Цистерне, и темнота обернулась темноволосым молодым человеком, который отправился к месту заседания Пашей по воздуху пешком. Надо ли и говорить, что по стамбульскому времени было ровно семь часов вечера. Молодой человек был высок ростом и довольно худ, одет в темный европейский костюм, а его горло под белым воротничком сорочки охватывал черный шелковый шейный платок. Двигался он так, как будто всю свою жизнь только и делал, что ходил в темноте по воздуху над водой в подземных водохранилищах, при этом некая ртутная текучесть движений позволили ему достичь места, где заседали Паши, точно в тот же момент, что там оказался человек с тростью, явившийся на состязание босфорским кормораном.
Два последних участника сборища оказались стоящими друг против друга и в течение нескольких секунд обменивались взглядами - то ли приветственными, то ли испытующими - нам трудно понять это, ведь в Цистерне было темно. Было, но перестало: как только человек с тростью и молодой человек, явившийся из тьмы, повернулись к хозяевам, на Эребатан упал свет. Паши открыли глаза и поднялись. Столики с чаем исчезли. Люди увидели, что над водой пролегли прочные дорожки из сияющего желтого металла, по краям усеянные крупными зелеными камнями, испускающими свет. (Дорожки, причудливыми линиями исчертившие огромное пространство Цистерны, удивительным образом пролегали в точности под ногами присутствующих. Испуганный человек в очках попытался схватиться за воздух.)
Разнообразные птицы, участвовавшие в церемонии появления гостей, дружно уселись на, видимо, специально для этой цели устроенном шестке за спинами Пашей (естественно, тоже золотом). Рядком сидели на нем: чайка, принесшая свиток с японцем, пустынный стервятник, сопровождавший человека в золотом колпаке, черный корморан, впустивший в Цистерну человека с тростью, еще одна чайка, вместе с вороном участвовавшая в явлении молодого человека в черном, и невзрачный серый филин, почти полностью втянувший голову в плечи. Никто не заметил его как сопровождающего первого участника состязания - уж больно суматошно выглядел спуск того из лодки на воду. Переглянувшись, чайки быстро пересели друг к другу и принялись приглушенно шептаться. Стервятник облюбовал в золотом полу перед собой самый красивый зеленый камень и уставился на него воспаленным взглядом. Ворон и корморан как-то естественно оказались рядом и сидели теперь в молчании; было ясно - это достойные собеседники, расположенные друг к другу. Филин взъерошился еще больше и сделал вид, что его нет. Можно сказать, что его и не было.
Паша в самом пышном тюрбане с самым высоким плюмажем склонился перед гостями… но так, что основное направление его поклона пришлось на двух стоявших рядом пришельцев, явившихся последними, и произнес:
- Merhaba, effendiyya.
Гости поклонились в ответ, каждый по-своему. Обширный человек в костюме и джемпере - старательно, даже прижав руку к сердцу, пришелец в золотом колпаке - замысловато, старый японец - прижав руки к телу и склонившись чуть не до земли (при этом он ни на йоту не потерял достоинства), господин с тростью слегка опустил чело и почти точно так же приветствовал устроителей состязания молодой человек в черном. Человек с тростью одобрительно поднял бровь. Молодой человек чуть прикрыл глаза.
- Добро пожаловать на Первый Евразийский чемпионат Читателей в великом Истанбуле, в древнем Константинополе, в вечном Царьграде, во Втором Риме и в первом Бизантии, - провозгласил Паша.
Паша Сулейман (табличка с этим именем загорелась ярким и веселым огнем в воздухе за спинами членов оргкомитета, в воздухе меж колонн) продолжил по-арабски, но каждый из присутствующих слышал его на своем языке.
- Вы все были высоко рекомендованы оргкомитету как лучшие Читатели своих краев; мы отобрали вас, effendiyya, из огромного числа возможных кандидатов на участие в состязании. Из целых пятидесяти восьми человек.
Сулейман выдержал паузу, предоставляя присутствующим возможность осознать сказанное. Пятьдесят восемь человек на всю Евразию? Пятьдесят восемь? И больше никто не владел техникой Чтения? Не учитываемые по причине невозможности подобного учета сотни магов - по рождению или везению, не все они, как можно было бы подумать, сложив представления о том, какой мозговой мощью должен, по идее, был бы обладать каждый маг, и надежду на то, что техникам Occlumency & Legilimency мага можно обучить, а пятьдесят восемь? Но значит… значит, Паши были правы, собрав это состязание в принципе, и, возможно, неправы в том, что не позволили всем обладателям дара Читателей сразиться друг с другом. Загадка.
Тут по лицу молодого человека в черном скользнула не улыбка даже, а ее тень. Его взгляд вернулся к Паше Сулейману первым из всех озадаченных присутствующих, и в этом взгляде было вот что: «Двадцать два». Двадцать два Паши, включая мальчика-принца, приветствовали сейчас в Цистерне пятерых гостей. А это означало, что по городам и весям Евразии сейчас были разбросаны, отметенные по разным причинам, включая малые способности или недостаточную квалификацию, всего тридцать один Читатель, к которым относился и директор магической школы в Шотландии.
Учет и контроль. Он уже начался.
Рисунок (с) ssvetik
Раньше: Восточная сказка
Оглавление
Дальше